Страница 30 из 38
— Лодка движется! — отозвалась Тесла. — Идет на юг, скорость — около десяти узлов. Ничего себе галоп!
Канонерке же пришлось резко тормозить задним ходом и разворачиваться на относительно небольшом пятачке перед рядами стоящих на якорях кораблей. Даже с учетом размеров и юркости, маневр занял около пятнадцати минут, и за это время янки успели оторваться.
— Ничего, догоним. Оттащите ваш сонар на мостик — так будет удобнее целиться. Гектор — за мной. Надо поддать немного жара в котлы.
Мы сбежали по шаткой лесенке в машинное отделение. Вспотевшие насквозь кочегары стояли по трое и поочередно забрасывали уголь в ревущие от жара топки. Турбины ревели и свистели, все вокруг тряслось, а от грохота вмиг заложило уши.
— Я справа, ты слева, — заорал старик и направил ладони на свой котел.
Я зажмурился и представил внутри огненный шар — неимоверно горячий, но неспособный оплавить стенки. Шар постепенно расползался, занимая весь объем топки, но не смел покинуть ее пределы.
Это сработало. Жар усилился настолько, что кочегары в ужасе отскочили, а зев топок выглядел так, словно их доверху наполняло расплавленное золото.
— Хорошо идем! — крякнул адмирал. — Но у подлодки — новейшая дизель-электрическая установка. Там ни колдовать, ни размахивать лопатами не нужно. Хотя самые первые субмарины были вообще на педальной тяге, представляешь?
Старый вояка ожил, вновь оказавшись в родной стихии.
Взрывы, погони, морские сражения — вот его вотчина, а не товарно-транспортные накладные и торговые соглашения.
Неудивительно, что он без раздумий взошел на борт, несмотря на немалую опасность. Думаю, Кросс-Ландау предпочел бы умереть в абордажной схватке, плечом к плечу с верными матросами, а не в постели в окружении безутешной родни.
— Пока хватит, — Генрих смахнул пот со лба. — А то еще котлы рванут.
На мостике меж тем кипела работа.
Николь сверялась с показаниями сонара и руководила рулевым.
Вот только в морском деле вообще ничего не смыслила, и вместо привычных команд просила поворачивать влево или вправо.
И так как на кинескопе не было ни градуировки, ни разбивки на квадраты, приходилось направлять корабль практически на глазок.
Но самое главное, совместными усилиями удавалось держать нужную точку строго по центру экрана, а значит, мы шли верным курсом и стремительно нагоняли цель.
Которая об этом даже не догадывалась, потому что до изобретения шумопеленгаторных станций еще лет двадцать, да и не ставят такие устройства на ремонтные батискафы.
— Свяжитесь с «Разящим»! — приказал адмирал, имея в виду идущий впереди крейсер. — Пусть готовятся бомбить по моей команде.
Сидящий в углу радист застучал морзянку.
— С «Разящего» передают, что бомбы закончились. Крейсер возвращается на базу.
— Зараза! — Генрих в гневе ударил по приборной панели. — Сколько до цели!
— Пол-экрана, — отозвалась Тесла.
— А в милях?
— Без понятия. Мы не успели нарисовать разметку.
— Сообщите, как подойдем вплотную. Достану их магией. Гектор — на подмоге.
Мы вышли на нос. Ветер крепчал, океан проявлял характер. Пришлось взяться за фальшборт, чтобы не упасть, адмирал же стоял на качающейся палубе, как приклеенный. Прожектор рыскал лучом по волнам, на берегу редко поблескивали огоньки деревень и городов.
— Эти подлые атаки — оскорбление, — прорычал Кросс-Ландау. — Плевок в лицо мне и всему роду. Я такого не прощаю, капитан. Никому и никогда.
Это стоит учесть.
— Расстояние — три корпуса! — крикнула Николь, высунувшись из двери. — Плюс-минус. Скорее плюс, но…
Адмирал не дослушал.
Свел ладони перед собой, и прямо по курсу выстрелила целая цепочка гейзеров, словно над нами разгрузился бомбардировщик.
Затем пустил такие же дорожки слева и справа, а в конце ударил веером.
Финальный аккорд вышел поистине впечатляющим, как если бы напротив разом включили сотню мощных фонтанов.
Но магия подобного уровня отнимала немало сил, и адмирал вцепился в перила, наклонился и часто задышал.
— Генрих! — подошел и взял за плечо. — Осторожнее.
— Не учи меня, щенок! — рявкнул тот, но без особой злобы, а скорее как мудрый капитан, поучающий зарвавшегося салагу. — Я достал их или нет? Отвечай!
— Николь!
— Цель движется! Курс прежний. Расстояние — два корпуса!
— Не достаю, — прошептал адмирал. — Иначе бы начали петлять. А ну-ка…
— Генрих, хватит!
Выкрик утонул в неистовом реве и грохоте. Прямо перед нами вспух громадный мутный купол.
И если прежние гейзеры напоминали обычные бомбы, то этот — тактический ядерный заряд.
Всплеск был столь огромен, что продержался до тех пор, пока его не протаранил форштевень.
Я едва устоял на ногах от дикой качки, а когда пришел в себя, увидел Кросс-Ландау сидящим на палубе с прижатой к груди ладонью.
— Черт, Генрих! Вы себя убьете! — сел рядом и двумя пальцами коснулся сонной артерии — сердце колотилось, как у загнанной лошади.
— Если вместе с этими ублюдками — то ладно, — он морщился, кривился, но вроде как не собирался умирать здесь и сейчас. Тем более что между пальцами сверкали золотые искорки.
— Не ладно! — заорал в лицо, позабыв о статусах и субординации. — А как же Рита? Альберт? Хватит гоняться за призраками прошлого! У вас полно дел в настоящем! Как и людей, которым вы нужны.
— Ерунда, — старик покачал головой. — Я нужен только морю. На суше я… бесполезен. Из-за меня похитили сына. Я не смог его уберечь. Не сумел защитить…
— Мы вернем их, Генрих! — лучшего момента для вербовки и представить сложно. — Вместе! И накажем тех, кто все это устроил! Но если вы преставитесь здесь и сейчас, мне будет крайне тяжело что-либо исправить!
— У Альберта… был день рождения. Он хотел провести его в кругу семьи, — адмирал закашлялся. — Ведь мальчик редко покидал Академию.
Редко виделся с нами, хотя мы живем в одном городе. Но… глава рода — человек занятой. А я… тем более. Я обещал, что обязательно приду на праздник. Но в тот вечер эта проклятая подлодка снова взорвала мой корабль.