Страница 8 из 120
Когда-то существовали правила работы врат. Человеческие правила о том, какой транспорт пропускать. Нечеловеческие правила о том, сколько материи и энергии может пройти через них за определенный период времени, не разгневав темных, пожирающих корабли богов.
Теперь все это исчезло.
"Как ты думаешь, сколько кораблей они ищут?" спросил Алекс.
"Ты имеешь в виду, сколько у них кораблей, или сколько из них входит в конкретную группу охотников, которой поручено найти нас?"
Алекс помолчал, затем издал тихий щелкающий звук языком. "Наверное, ни один из этих ответов мне не понравится, не так ли?"
"Как скоро мы достигнем ворот?"
"Если мы не затормозим перед транзитом, то около восемнадцати часов".
Наоми отстегнулась от кушетки и встала. Палуба поднялась под ней, сила тяжести была чуть больше половины g. "Я собираюсь немного отдохнуть. Позвони мне, если кто-то решит нас убить".
"Обязательно", - сказала Алекс, направляясь к лифту. А потом: "Как Джим?".
Наоми оглянулась. Лицо Алекса было окрашено в синий цвет светом экрана. Тонкая белая щетина волос, прилипшая к бокам и затылку, напомнила ей картины снега на богатой земле, а мягкость в его глазах сказала ей, что вопрос на самом деле не был вопросом.
"Да, я знаю", - сказала она. "Но что я могу сделать?"
Она спустилась на командную палубу, прислушиваясь к успокаивающему гулу корабля вокруг себя. После стольких лет, проведенных в тесной компании с роси, она могла судить о здоровье корабля по его звукам. Даже если бы она еще не знала, что они немного разбалансировали привод, она смогла бы уловить это по тому, как бормотали и скрипели палубы.
Когда Джим попал в плен к Лаконии, Наоми оплакивала его. Оплакивала ту версию себя, в которой он был рядом с ней. Когда, вопреки всему, он вернулся, она не была к этому готова. Это было то, на что она не позволяла себе надеяться, и поэтому она не задумывалась о том, как это будет.
Реанимационная кушетка была оборудована для них двоих. При длительных ожогах один из них мог занять одну из запасных кают или - чаще - кушетку на оперативной палубе. Двухместный диван был создан не столько для оптимального функционирования, сколько для качества жизни. Удовольствие просыпаться рядом с кем-то. Близость наблюдать за тем, как они спят, чувствовать их дыхание. Знать на клеточном уровне, что она не одна.
Джим спал, когда она вошла в комнату. Он все еще выглядел худее, чем она помнила его до тюрьмы. До ее изгнания. Возможно, это была лишь седина в волосах, но кожа на веках казалась темнее, чем раньше, как будто на ней были синяки, которые никак не заживут. Даже во сне его тело было жестким, словно он готовился к нападению.
Она сказала себе, что он выздоравливает, и это, вероятно, было правдой. Она чувствовала, как проходящие дни и недели меняют и ее. Позволяя ей немного расшириться в то место, куда у нее не было доступа, пока они были в разлуке. Все было иначе, чем раньше. Бобби больше нет. Кларисса ушла. Амос изменился так, что у нее по коже ползли мурашки, если она позволяла себе думать об этом слишком много. А Тереза и ее собака были здесь, наполовину постоянные пассажиры, наполовину угроза. Несмотря на это, это было ближе к той жизни, которую она вела раньше, чем она имела право ожидать. Версия ее семьи, снова вместе. Иногда это было утешением. Иногда это было просто способом поностальгировать по тому, что не вернулось.
Если бы они могли остановиться, восстановиться, успокоиться, кто знает, что еще они могли бы спасти, но они не могли.
Она легла рядом с ним, положив голову на одну сложенную руку. Джим подвинулся, зевнул, приоткрыл один глаз. Его улыбка была прежней - мальчишеской, яркой, он был рад ее видеть. Это время - подарок, подумала она. И она улыбнулась в ответ.
"Привет, сексуальная леди", - сказал Джим. "Что я пропустил?"
Годы, подумала она. Мы пропустили годы. Вместо правды она улыбнулась.
"Ничего критичного", - сказала она.
"Я действительно хочу замедлить нас", - сказал Алекс.
Наоми на камбузе складывала остатки еды в рециркулятор. Они снизили тягу, и жужжание вакуума, всасывающего в систему кусочки еды, было почти таким же громким, как голос Алекса по связи. На настенном экране на фоне широкого звездного поля висели кольцевые врата Кроноса, странная темная, извилистая масса по периметру была видна только благодаря усовершенствованиям Роси. С каждой секундой увеличение уменьшалось. Кольцо было в тысячу километров в поперечнике, их транзит отсчитывал двенадцать минут, а оно все еще оставалось невидимым для невооруженного глаза.
"Ты можешь нажать на тормоза, если хочешь", - сказала Наоми. "Но если в кольцевом пространстве будет недружелюбная компания, это только облегчит нам задачу".
"Я хочу зарядить рельсовую пушку", - сказал Алекс. "Но вы мне не разрешаете, поэтому я сублимирую".
"Ты мог бы перепроверить торпеды и PDC".
"Амос и Тереза уже делают это. Я не хочу, чтобы казалось, что я им не доверяю".
"Ты мог бы вооружить корпусные заряды и быть готовым взорвать маскировочные пластины".
Алекс замолчала на долгий, медленный вдох. В другом конце маленькой комнаты Джим одобрительно помахал ей рукой.
"Да, я так и сделаю", - сказала Алекс. "Правда, я хочу поднять рельсовую пушку".
"Когда мы окажемся на другой стороне, ты сможешь заряжать его по своему усмотрению", - сказала Наоми.
"Обещания, обещания". Щелчок сообщил, что Алекс прервал связь. Увеличение на кольцевых вратах продолжало медленно падать. Наоми вызвала маленькое вставное окошко, указывающее назад. Шум от конуса привода делал изображение размытым, зернистым и приблизительным, но даже так она могла видеть, что "Черный змей" не движется к ним.
"Я не вижу ретранслятора", - сказал Джим. "Они взорвали наш, но не похоже, что они сбросили один".
"Я заметил это. Они не беспокоятся о координации с кем-то на другой стороне. Так что есть хотя бы шанс, что мы не угодим прямо в ловушку".
"Ура!"
Оставалось десять минут.
"Готовы?" спросила Наоми. В ответ Джим подтянулся на руках к стене и оттолкнулся в сторону центрального лифта. Наоми открыла связь с Амосом. "Мы занимаем позиции на оперативной палубе. Не то чтобы мы ожидали каких-либо неприятностей, но если они будут..."
"Я вас понял, босс. Я уже поместил щенка в ее конуру. На случай, если мы немного побомбим".
Немного побомбить, значит уклониться от входящего огня. "А Тереза?"
Была одна из его странных пауз, прежде чем он ответил. "Мы пристегиваемся в инженерном отсеке. Если понадобится, только скажите".
Наоми отключила связь и последовала за Джимом. Лифт находился внизу шахты, запертый до тех пор, пока кто-нибудь не вызовет его, и они плыли по пустому воздуху его шахты, пока не добрались до оперативного отдела. Они прошли к своим обычным станциям, натянули ремни на тела, переключили экраны на те органы управления, которые каждый из них возьмет на себя, если транзит приведет их к опасности. Сочетание страха и привычки превратило это в ритуал, как чистка зубов перед сном. Кольцо сохранялось, но благодаря линзированию телескопа вокруг него теперь было меньше звезд.
"Готовность в оперативном отсеке", - сказала Наоми.
"Летная палуба", - сказал Алекс.
"Да", - сказал Амос. "Мы в порядке. Занимайтесь своими делами".
Счетчик достиг нуля. Джим резко вдохнул. Ворота замигали на зернистом изображении - та же структура, но уже позади них и удаляющаяся. Все звезды разом погасли.