Страница 35 из 45
А ему хуже. Гниёт заживо. Плачет и просит Соболиху его убить. А она ни в какую! Квартиру продаёт, и на вырученные деньги своего благоверного в лучшую клинику в Германию отправляет, на родину Йозефа Менгеле.
А Сурин всё равно умер.
Соболиха место ему на кладбище купила, гроб приличный. Красиво его похоронила, сделала всё, как полагается. Памятник на могилку, недорогой, правда. Но она полностью издержалась, и денег просто не было.
Так и лежит наркобарон Сурин на полмосковном кладбище. Тихо и спокойно.
А Соболиха пропала куда-то. И вот теперь объявилась!
Нет, голубушка, теперь не отвертишься, и сидеть бритой за решёткой будешь целую вечность. Как песне поётся: «За себя и за того парня!»
Морозов знал о делах Сурина. Когда его наркобизнес набирал обороты, он подсадил на иглу и Веню Кошкина, и Герку Москвина. Все теперь на том свете! А в одно подъезде жили. В одном классе учились.
Нет, у Морозова с Суриным личные счёты. И то, что его Соболиха попалась, очень ладе кстати.
19
«ХОСПИС»
19
После злополучной ночи Анастасия подошла к Марии и поставила перед фактом, что они подыскивают ей замену.
- Вы устали, Мария, - сказала Анастасия, - вам надо отдохнуть. Придёт новый сотрудник, и мы сможем вас рассчитать.
Мария облегчённо кивнула, давно пора. Нельзя превращать работу в комнату страха. К тому же негоже ей флиртовать с женатым мужчиной. И знает, что неправильно, но хоть и немолодая она, а всё же женщина.
После завтрака Мария шепнула Зарине:
- Меня увольняют.
Зарина вытаращила глаза.
- За что?
- За плохую работу, - улыбнулась Мария. – Только сделай лицо попроще. Я и сама давно бы сбежала отсюда, да обязана дотерпеть до конца, иначе ситуация будет многократно повторяться, пока я не смирюсь.
Зарина иронично заметила:
- Да ты идейная!
- Все мы, - отозвалась Мария, - идейные.
Зарина не унималась:
- Я здесь давно, обратила внимание, что всегда долго людей подбирают. Однако первый раз вижу, что ищут на замену. Видать крепко ты напартачила! Говори, куда влипла!
Мария отмахнулась:
- Да никуда.
- Не ври! – наступала на неё Зарина. – С главным спуталась? Да?
- Нет! – отрезала Мария.
- О, да! – пропела Зарина. – Ты же верующая. Тебе по рангу не положено. Но я тебе хочу сказать, что козёл он, этот наш Арсений. Вчера хотела в магазин сходить, пилочку для ногтей купить – фиг вам! Не пускает. «Напишите на бумажке, какую пилочку вам нужно, мы купим». Как я напишу? И ладно бы они на свои деньги покупали! А то мы деньги должны им давать, а они нам покупать.
- Всё верно, - согласилась Мария. – мы должны свои покупки оплачивать.
Зарина взвилась:
- Так и выбирать, значит, тоже мы должны! А то купят, незнамо что. Шурке вон, пемзу предорогущую купили. А ей простенькую нужно, она каждую копейку считает. И вообще, почему мы не имеем права выйти за забор? Как заключённые. Нет, я так работать не согласная. Сейчас отмотаю свой срок – и привет. Поминай, как звали. А тебе, откровенно говоря, завидую.
Она перевела дух.
- Важно, чтоб тебе потом работу найти.
- Это да, - кивнула Мария.
Она хотела вновь попытаться устроиться на работу в хоспис, только в детский. Ей хотелось быть полезной и нужной. Как никогда!
На веранде уже Люция затянула «Таганку», и Таисия с Клавдией ей подпевали. Спецназовец хлопал в ладоши, а Плейман пинал ногой мяч. Будний обычный день
Мария ворковала с женой дипломата, подробно расспрашивая о том, как они жили в Швеции и какие она заказывала себе туалеты.
На веранду зашёл Арсений.
- Таганка, я твой бессменный арестант! – надрывалась Люция.
- Всё поёт? – иронично спросил он у Марии, указывая на Люцию.
- Поёт, - вздохнула она.
Арсений, помолчав, добавил:
- Мария Васильевна, как освободитесь, зайдите ко мне, пожалуйста.
Она задумалась над выражением «вы освободитесь». Что он имел в виду? Прямо сейчас зайти или после так называемого отбоя? После ужина или в тихий час?
- Шура! – крикнула Мария. – Лена! Мне нужно отлучиться!
Они понимающе закивали, а она пошла «на ковёр».
У дверей кабинета Арсения Мария слышала голоса. И по разговору поняла, что пришла внучка жены дипломата, и решается какой-то важный жизненный вопрос.
- За кого вы меня принимаете? – слышался голос Арсения.
- За здравомыслящего человека, - отвечал ему приятный женский голос.
- Она же ваша родная бабушка! – взывал Арсений. – И какая! Такой можно только гордиться. Ухоженная, интеллигентная. А вы эвтаназия! Как язык только повернулся?
- Но я не хочу, чтобы её разбил инсульт и она мучилась последние свои дни!
И Мария поняла, что речь идёт о внучке жены дипломата. Внучка просит убить родную бабушку.
- Да с чего вы взяли, что у неё будет инсульт? – неподдельно изумился Арсений. – Она читает без очков, головка ясная. Нам бы всем так дожить до девяноста и сохранить такую голову!
- Но она переживает. А я не хочу, чтобы она переживала. В её возрасте переживания крайне опасны. К тому же мне хочется, чтобы её помнили элегантной и красивой! – патетично вещала внучка.
- Что вы хотите – я понял. Хотел бы знать, что хочет она. Может, пойдём и у неё самой спросим? Она дееспособна!
- Я хочу как лучше. Лучше для меня, и для неё и для вас, - не сдавалась внучка.
- А вы в курсе, что эвтаназия запрещена? – чеканя каждое слово, спросил Арсений.
- Так я и принесла внушительную сумму, которая очень бы вам помогла закрыть крупный валютный кредит.
Слышно было, как Арсений встал и вышел из-за стола.
- Давайте оставим всё, как есть. Я ничего не слышал, и вы мне ничего не говорили.
Загремел стул. Внучка тоже встала.
- Зря! – иронично прозвучал её голос.
Вскоре дверь открылась, и в коридор вышла очень элегантная дама, с огромными нарощенными ногтями, с витиеватой причёской. Таких ещё называют «декоративными собачками». Для живой жизни такие кадры мало пригодны.
Мария специально задержалась, так ей очень хотелось увидеть внучку жены дипломата. Она предполагала, что внучка красива, но не предполагала, что настолько. Наверное, и бабушка её была столь же хороша. Мария невольно залюбовалась.
Арсений, увидев её, спросил:.
- Вы ко мне?
Мария кивнула и прошла в кабинет. Она села напротив него, в то самое кресло, где сидела ранее, когда они пили кофе.
- А вы постоянны, - отметил Арсений.
Мария ждала, то он заведёт речь об увольнении. И, может, даже попросит её остаться. Согласитесь, приятно, когда тебя уговаривают.
Но Арсений начал издалека и о другом.
- Я хотел поговорить с вами…
- Да?
- Мы друзья?
- Что? – Мария не поняла, куда он клонит.
- Хотел бы знать, мы с вами друзья? – ещё раз уточнил он.
- Странный вопрос, - удивилась Мария. – Насчёт дружбы не знаю, но точно не враги.
- А думал, мы друзья.
- Хорошо, друзья, - согласилась она и напряглась, страстно желая узнать, что же такое произошло в их расчудесном хосписе.
Арсений взял свою излюбленную «качаловскую» паузу. Молчал он долго и глубоко, как бы подготавливая Марию к тому, что сейчас сообщит.
- Что Зарина рассказывает обо мне персоналу?
Мария никак не ожидала такого вопроса.
- Вызовите Зарину и спросите, - отрубила она.
- Вам не кажется, что она говорит лишнее? Что не подобает знать подчинённым?
- Вам виднее, - бросила Мария.
Теперь она вновь убедилась, что разговоры и подслушивают, и это «не ком иль фо».
- Я столько вложил в этот бизнес, - опять начал Арсений, - и палки в колёса мне вставлять не нужно.
- Вы мне угрожаете?
- Боже упаси! – всплеснул руками Арсений. – Я только не хочу смуты среди персонала.
- Никакой смуты нет! – решительно заявила Мария.
- Почему вы не спросите у меня напрямую, кто эта лысая девушка?
Мария онемела. Она не ожидала, что Арсений сам заведёт разговор о том, что её очень волнует.