Страница 5 из 28
Аманэ не позволил им убежать.
Внезапно светильник под потолком зашумел и погас на пару секунд. То ли проводка где-то замкнула, то ли с лампой были проблемы, но факт остался фактом: воцарилась тьма, и Теневые путы спали.
«Чёрт!»
Наги почувствовал угрозу, но было слишком поздно.
Тонкие крестообразные мечи пронзили его, и парень, потеряв сознание, упал в лужу собственной крови.
— Алиса!
— Не уходите так быстро, вы же только пришли, — улыбнулся Аманэ, снова призвав в руку мечи своего девайса Лазурь. — Скажу сразу, я ни в чём вас не обвиняю. Если честно, я весь трясусь от возбуждения. Кто бы мог подумать, что ты, Сидзуку-тян, так сильно любишь Икки-куна! Признаю своё поражение. И позволь в знак этого дать тебе шанс.
— Какой?
— Я хочу, чтобы всю следующую минуту никто не замечал нашу схватку. Понимаешь? Добей меня за минуту, и твоё желание исполнится!
— Засунь своё самодовольство подальше!
«Я и так сожгла все мосты. Мне не нужен никакой стимул, чтобы сразить тебя!»
Сидзуку вскинула кодати Ёисигурэ, усиленный Хисуйдзином — потоком воды под огромным давлением, — и бросилась было на Аманэ…
— Э?!
…Как вдруг поскользнулась на крови Наги и едва успела выставить руку, чтобы не шлёпнуться на пол.
Поднявшись, она снова атаковала… точнее, попыталась. Носок правой ноги зацепился за левую лодыжку, и девушка, вскрикнув, упала.
«Нет… Не может быть!»
— Ха-ха-ха! Вот же невезение! Или же наоборот везение? Ну, для меня, — засмеялся Аманэ и издевательски медленно направился к ней.
Сидзуку тут же отскочила назад и выстрелила в него своим любимым заклинанием, которое перекрывало дыхательные пути и удушало жертву:
— Суйродан!
Однако все три водяных шара пролетели мимо Аманэ и разбились о стену.
— !..
— Ого, промахнулась? Редко когда рыцари твоего уровня так глупо ошибаются, — гоготнул парень. В его глазах плясали всполохи тёмного пламени, отражавшего бескрайнюю ненависть ко всему миру.
«Это уже третий раз. Нет, если считать первую атаку, то четвёртый. Теперь я уверена», — подумала Сидзуку и вслух сказала:
— Безымянная слава влияет даже на мои ошибки.
— Думаешь? Просто я не знаю, угадала ты или нет, я всего лишь пожелал себе победу. Но, если подумать, все мы иногда ошибаемся. Как говорится, и на старуху бывает проруха. Взять хотя бы обычный шаг. Казалось бы, что может быть проще? Однако одно неверное движение, и можно подвернуть ногу или запнуться о камень. А что уж говорить о магии, где нужно просчитывать сложные траектории и всякое такое. Как тут избежать ошибок, правда?
Чем больше Сидзуку узнавала о Безымянной славе, тем больше боялась её.
«Если она влияет даже на ошибки, то я не могу использовать Аоирориннэ. Что же делать?»
— Открылась!
— Ай!
Сидзуку отвлеклась на раздумья, и Аманэ тут же подскочил к ней, взмахнув Лазурью.
Тонкий клинок глубоко рассёк кожу на лбу. Кровь залила глаза.
«Теперь даже защититься нормально не смогу», — с досадой подумала Сидзуку и хотела отскочить назад, но врезалась в стену.
Аманэ загнал её в угол.
Сердце колотилось, точно сумасшедшее, ушибы и раны болели, по коже катились капли холодного пота.
«Что мне делать?! Я не представляю, как победить его!»
Паника нарастала, и только стальная воля сдерживала её.
Призвав на помощь всю свою выдержку, Сидзуку яростно посмотрела на Аманэ.
«Я не знаю, как победить. Но я знаю, что нужно сделать! Этот гнусный человек не должен приблизиться к онии-саме! Кроме того…»
В отличие от Икки и Стеллы, Сидзуку никогда не любила сражения, но последние несколько месяцев изменили её. Она билась сама, видела, как бьются другие, и прониклась тем чистым искренним жаром, который источали другие рыцари, стремившиеся к семизвёздной вершине.
А Аманэ своими уловками обесценивал весь турнир.
«Уже за это тебе нет прощения. И пусть меня накажут, но я покараю тебя!»
Сидзуку вытерла кровь с лица и, не обращая внимания на вспышку боли, закричала:
— Фестиваль — это заветная мечта всех тех, кто гордится избранным путём рыцаря! А ты ни о чём не мечтаешь, ничем не гордишься! Ты не имеешь права выходить на арену! Я уничтожу тебя!
Стена позади неё зарябила, собравшаяся на ней вода вспучилась, словно озёрная гладь в бурю, и выстрелила множеством капель.
— Кэппусанъу!
Ураганный огонь ведьмы морских глубин Лорелей изрешетил всё вокруг. Комнату заполнил густой туман, ограничив видимость до одного метра.
«Если мне сбивают прицел, я лучше вообще не буду целиться, — рассудила Сидзуку. — Интересно, получилось? Должно было…»
— Извини, но твоё время вышло, — раздался голос Аманэ.
— Что?..
Внезапно мечи Лазури пригвоздили Сидзуку к стене. Она вскрикнула, но её голос мгновенно превратился в едва слышное шипение: один из клинков пронзил горло и разорвал голосовые связки.
А потом туман осел.
— Как… так… — прошептала девушка, не веря своим глазам.
Пол, боковые стены и потолок напоминали головку швейцарского сыра, а Аманэ и противоположная стена не пострадали вообще.
Из-за Безымянной славы Сидзуку утратила контроль над магией, и часть водяных снарядов потеряла твёрдость, став безобидными брызгами.
— А-а, понятно. Если противник сбивает прицел, лучше не целиться, да? — Аманэ в точности повторил мысли Сидзуку. — Ёлки, ты так быстро соображаешь, что у меня просто слов нет! Неужели все так сражаются? Круто! А, кстати, спасибо за душ. Мне теперь так прохладно и приятно, вот удача! — поблагодарил Аманэ и расхохотался.
Сидзуку содрогнулась.
«Он может всё что угодно!»
Читерное благородное искусство искажало причинно-следственные законы, искривляло само мироздание. Если противник Злого рока мог ошибиться, он обязательно ошибался, как бы силён, быстр и умён ни был.
Казалось, богиня удачи благоволила Аманэ и только Аманэ.
Только сейчас Сидзуку поняла, почему Наги хотел убежать.
«Нам не победить… такую силу…»
Отчаяние завладело ею.
И тут…
— Синомия! Сидзуку! Что вы творите?! — закричал динамик голосом комментатора Ииды.
Наконец-то снаружи заметили, чем они тут занимаются.
Аманэ повернулся и рассказал, что он просто сидел и ждал начала матча, когда на него ни с того ни с сего напала Сидзуку. Она хотела зарубить его, а он просто защищался.
Судя по всему, управляющий комитет тотчас сверился с записью камеры наблюдения, и та подтвердила слова парня.
«Да уж, жалкое зрелище. Мало того, что не добилась своего, так и опозорилась на всю страну», — горько подумала Сидзуку, слушая Аманэ и постепенно теряя сознание от потери крови и нехватки воздуха.
Но всё только начиналось.
— Кстати, Икки-кун же сейчас слышит меня, да? Так вот, Икки-кун, может, я, пострадавший, и не должен об этом говорить, но я хочу, чтобы ты не ругал Сидзуку-тян! Ведь она пошла на преступление ради тебя! — громко сказал Аманэ.
«Не мели чушь!» — попыталась воскликнуть Сидзуку, но из пробитого горла вырвался лишь тихий писк.
А Аманэ понесло.
— Да-да! И я знаю, о чём говорю, ведь я сразился с ней! Икки-кун, Сидзуку-тян любит тебя, но не как брата, а как парня! Думаю, ей было очень больно видеть, как ты встречаешься со Стеллой-тян. Она хотела, чтобы ты смотрел только на неё и думал только о ней…
«Прекрати! — завопила Сидзуку. — Не смей говорить об этом!»
— …И эти чувства толкнули её на преступление. Она хотела сделать всё возможное, лишь бы убрать врага, стоявшего у тебя на пути к желанной семизвёздной короне. И… она воспитала в себе порочную любовь — любовь к родному брату.