Страница 28 из 39
Глава 4. Одним ударом
Комната студсовета академии Хагун.
— Да. Всё в порядке. Да, здорова. Да. Завтра последний матч отборочного тура. Что? Вы приедете в Токио болеть за меня? В-вы уже нарисовали большой плакат?! Как же вы торопите события! Кроме того, Фестиваль будет проходить в Осаке. Угу. Да. Да, каким бы результат ни был, я в любом случае приеду к вам. Да. Увидимся. И спасибо вам всем за овощи. Ты тоже береги себя, матушка. Да, пока-пока, — попрощалась Тока и отключилась.
Смахнув с жидкокристаллического экрана наладонника капельки пота, она взглянула на часы.
«Пятьдесят минут. Долго же мы разговаривали».
— Как там заведующая, жива-здорова? — спросил Утаката. Он сидел на диване и с аппетитом поедал красный помидор размером с кулак.
— Здорова. Похоже, болезнь прошла как страшный сон.
В прошлом году уже немолодая заведующая «Дома юной листвы» — Тока называла её матушкой — слегла после сердечного приступа. Тока проплакала всю ночь, и даже беззаботный Утаката не мог найти себе места от волнения.
К счастью, всё закончилось благополучно. В какой-то степени даже слишком.
Как бы там ни было...
— Они уже нарисовали плакат?
Тока ещё не победила, состав команды Хагуна не был определён, а воспитанники из «Дома» уже приготовились поддерживать её на Фестивале искусства меча семи звёзд.
«У меня просто нет слов».
— Я и сказала, что они бегут впереди паровоза... Вот же.
— Это отражение их надежд. Райкири — герой детей из «Дома юной листвы», — ответил Утаката, вытащил из картонной коробки с овощами лист плотной бумаги и протянул его подруге.
Это была фотография, с которой Токе улыбались ребятишки, гордо демонстрируя богатый урожай. Девушка перевернула карточку и прочла на обороте слова поддержки, написанные крупным знакомым почерком.
Да, сироты чтили Току Тодо как своего величайшего героя.
Райкири была одной из них, но сумела пробиться на самый верх. Она с высоко поднятой головой сражалась «на передовой» этого мира и побеждала.
Дети восторженно смотрели на неё и мечтали когда-нибудь воссиять точно так же.
«Знаю, я подарила им цель и придала уверенности, поэтому я не проиграю. Я просто не могу проиграть!»
Надежды не давили на плечи тяжким грузом, а наоборот наполняли силой.
Без них Тока никогда не забралась бы так высоко.
«Это я почитаю потом и не один раз».
Она нежно обняла фотографию, убрала её в сумку и обратила внимание на посылку.
Воспитанники «Дома юной листвы» прислали целое ассорти собственноручно выращенных летних овощей: помидоров, баклажанов, огурцов.
Каждый из плодов, казалось, источал мягкое тепло и сиял наполнявшей его любовью.
— Ух ты, смотри, Ута-кун, какой крупный баклажан! Карри с ним должно получиться просто замечательное.
— Угу, чёрненький и толстенький — загляденье просто.
— Ну тебя! Говоришь прямо как старикашка!
— Ха-ха-ха! Но надо будет завтра отнести всё это в школьную столовую, а то сгниёт.
— Завтра?..
Тока вспомнила о неприятном письме от Куроно Сингудзи и приуныла: директриса писала, что её следующим противником во внеочередном порядке назначен Бездарный рыцарь, герой всех последних новостей.
«Это неспроста, да?» — спросила она тогда, и Куроно без утайки рассказала ей обо всём.
Услышав о том, как бесчеловечно обращались с Икки, какое жестокое условие его вынудили принять, и что именно ей отводилась роль убийцы в предстоящей дуэли, Тока округлила глаза, приложила руки ко рту и долгое время не могла вымолвить ни слова.
«Я на такое не подписывалась, но... Эх, если бы только у меня был выбор».
— Тока, ты примешь вызов? — догадываясь о чувствах подруги, спросил Утаката.
Девушка опустила взгляд.
— Директриса спросила то же самое. Но решать не мне. Скажем так, завтра будет самый обычный последний матч отборочного тура.
Именно так. Это Икки шёл на дуэль, а Тока — на простой бой.
Комитет поставил другого оппонента, но условия остались прежними: победа или поражение.
Тем более, переносы случались и раньше, просто не такие неожиданные.
«Мне нечего возразить. Только вот...»
— Настроение ни к чёрту, да?
— Да…
Добрая Тока не могла вынести такой несправедливости. Внутренности как будто завязались в тугой узел.
Намереваясь сменить тему, она хлопнула в ладоши, и...
В дверь постучали.
— Это кто в такой час к нам пожаловал? — удивился Утаката.
— Это ко мне, — объяснила Тока. — Входи.
— Прошу прощения.
Дверь открылась, и в комнату вошла невысокая красивая девушка — Сидзуку Куроганэ, которая совсем недавно до самого последнего надеялась выцарапать победу у Токи.
— Какая неожиданность.
— Я тоже немало удивилась, когда увидела позднее сообщение с просьбой прийти. Причём позвала меня та, у кого я получила единственный неуд.
— Ха, ну да, ну да. А, хочешь помидорку? Вкусная, сладкая.
— Нет, спасибо, я уже почистила зубы. Кроме того, председатель, вы явно пригласили меня не затем, чтобы угощать помидорами. Итак?
«Женственная. Знает и пользуется этим. Но я вижу, как ей некомфортно разговаривать со мной, ведь это я поставила крест на её мечте — выйти на национальный уровень вместе с братом», — подумала Тока и сразу перешла к делу:
— Сидзуку-сан, недавно у меня состоялся разговор с директрисой... В общем, ты лицо заинтересованное и имеешь право знать... Понимаешь, произошли кое-какие изменения, и я завтра буду сражаться с Куроганэ-куном. Его вынудили согласиться на дуэль и поставить на кон своё будущее...
Сидзуку слушала, и с каждой секундой всё крепче сжимала кулаки от переполняющего её гнева.
— Вот же твари! — не сдержалась она. — Председатель, вы приняли вызов? Вы выйдете против онии-самы, несмотря на его болезнь?
— Ты забываешь, что я остаюсь обычной ученицей. Мой протест ничего не изменит.
«И всё же я не хочу принимать участие в таком бою. Поэтому я и пригласила её».
— Сидзуку-сан, у меня есть к тебе одна просьба.
— Ко мне?
— Да… Сидзуку-сан, как сестра Куроганэ-куна, уговори его отказаться, хорошо?
— Что?
— Насколько мне известно, Куроганэ-кун тяжело болен. Подозрение на воспаление лёгких... И как бы не ещё что похуже. Скажу прямо: в таком состоянии он не боец. Однако... при всём этом он настоящий рыцарь. Да, я успела понять это за недолгое время нашего знакомства. Я уверена, что он непременно выйдет на арену. Не из отчаяния, но из доблести. И будет стремиться к победе. — Тока сделала паузу. — Я же от своих противников не отворачиваюсь. Если Куроганэ-кун решится на бой, я его жалеть не стану. Пусть даже последствия будут самыми печальными.
— !..
Сидзуку содрогнулась всем телом.
«Она… не шутит».
Карие глаза за стёклами очков разве что не метали молнии.
Тока не преувеличивала. Она была готова убить Икки, но, не желая такого исхода, прибегла к помощи Сидзуку.
— Прошу, останови Куроганэ-куна. Ты его сестра, только тебя он и послушает.
— …
Сидзуку промолчала, но в её голове беспорядочно метались мысли: «Что мне делать? Как будет лучше?»
Наконец, она собралась и выдавила:
— Мне нужно подумать. Я дам ответ утром.
Не успела дверь закрыться за Сидзуку, как Тока излила накопившиеся тревоги:
— Откажется Куроганэ-кун или я одолею его, не так важно. Это же явно подставной бой! Где честь, где справедливость? Смогу ли я на Фестивале гордиться собой?..
«Смогу ли я сражаться, оставаясь их идеалом?» — про себя добавила она, вспоминая детские лица с фотографии и их подбадривающие слова.