Страница 9 из 28
– Ну, если вы будете следовать заповедям Сефера, то разве страшны Вам будут искусы? Нас так учили, нужно исполнять, что написано, и ничего не бояться. Иначе, всем нужно в горы уходить или в леса.
– Нет, я к фанатикам не отношусь, я так не думаю. Не думаю, что всем нужно идти в горы. Хотя сам так сделал. – Монах обернулся и Наар увидел улыбку на его лице. – Может, я слаб слишком, поэтому мне скит подходит. Но всё равно в городе часто бывает, что какие-то правила Эхаля человек принимает, им и следует, а остальные правила, заповеди, не замечает. Такая, половинчатая вера.
– Извините, но Вы же давно покинули город, с людьми, как я понимаю, давно не общались, откуда в Вас ненависть к людям, к тем, кто молится «не так, как нужно»? Ведь в Ваших словах ненависть. Вы сами её может, и не слышите. – Наар не хотел ссориться, но напряжение начало зародилось и начало возрастать. Юноша сам удивился, откуда он взял эти мысли, что Кавэд не любит людей. Может, он его не так понял. Кавэд не отвечал. – Я Вас не обидел? – Наару стало неловко за сказанные ранее слова.
– Нет, ты говоришь, что думаешь, без лукавства, это самое главное. Люди. Когда-то я, правда, их не любил. Они меня не любили. Считали странным. А я просто больше думал о вопросах, о которых прочие вовсе не задумывались. Первые годы в скиту было трудно. Я даже думал вернуться. Но потом переборол себя. Что бы я там делал?
– О, поверьте, нашлось бы Вам место, не в Таирассе, так в другом городе, их же сотни, больших и маленьких. А теперь и не знаю, что будет со всеми нами. В городе я слышал, что кочевники не щадят никого, людей убивают, деревянные постройки жгут, каменные разрушают.
– Кара божья и нечего здесь спорить – Как-то резко сказал Кавэд.
– Может и так – Наар не захотел что-то возражать. Он устал от постоянного подъёма вверх по тропе, а когда устанешь – говорить не тянет. Около полутора часов ещё прошли, и только потом устроили привал.
– Извини, ты устал, но я не хочу сейчас оставлять обитель надолго. Всякое может случиться. Поэтому спешу. И ещё, можешь обращаться ко мне «на ты». Не такая я важная птица, чтобы ты на «Вы» ко мне обращался.
– Хорошо, как скажешь. Я тоже хотел бы скорее перевалить через горы и двинуться дальше.
– Мы дойдём до ближайшего поселения горцев, но в селение я не войду. Ничего хорошего из встречи монаха и язычника получиться не может. А они закостенели в своём язычестве.
– Я бы на твоём месте, всё же, попробовал. Но я не на твоём месте и решать тебе – если раньше нелюбовь монахов к горцам вселяла страх по отношению к язычникам, то теперь Наар даже хотел скорее увидеть этих страшных людей. Он уже не был уверен, что они так ужасны, как об этом говорят насельники скита. Судя по образу жизни монахов, они могли вовсе не видеть этих горцев, поэтому рассказы о жестокости этих людей могли быть простыми легендами, страшными сказками.
– Кавэд, а ты видел горцев? – в ответ проводник несколько секунд помолчал. Затем последовал глубокий вздох:
– Нет, я их не видел.
– И теюе не интересно посмотреть на них?
– Многих грехов я тоже не совершал, но это не повод пробовать их.
– При чём здесь грехи? Просто, зачем тебе рассуждать о людях, которых не видел и о вещах, которых не делал?
– Юноша, ещё несколько таких слов и я поверю, что тебя сочинил для этого мира не всеблагой и милостивейший Сефер, но ужасный Малак, источник всякого искуса и кривды. – Фразу Кавэд произнёс нетвердо, как говорят то, что человек сказать обязан, но не уверен в пользе и смысле того, что говорит. Наар услышал эту интонацию.
– Ты можешь их увидеть и вернуться в скит.
– Настоятель не благословлял мне входить в их селение.
– Ладно, что я тебя уговариваю. Поступай, как знаешь. – Наар первым встал с бревна, на котором путники отдыхали. – Пойдём дальше?
– Пойдём.
Прошли ещё около четырёх часов. Заметно похолодало, воздух стал более влажным, из-за снегов и ледника, которые покрывали вершины гор. Хотя на протяжении всей тропы путники замечали следы диких животных, но самих кабанов, медведей, волков, лосей и других зверей не видели. Чтобы обезопасить себя от неожиданной встречи с ними, путники решили спать на дереве. Ночь оказалась ясная, и Наар долго смотрел на небо, перед тем, как уснуть. Или оно ему, уставшему снилось?
Утром юношу разбудил монах. Кричать в лесу он не хотел, чтобы не привлекать лишнего внимания, как горцев, так и диких животных, поэтому бросал в Наара небольшие камни. Парень не сразу понял, где он проснулся и едва не упал с ветки, но всё же, смог удержаться.
– Далеко ещё до поселения? И как долго ты со мной будешь идти?
– Поселение не далеко. Могли бы и вчера дойти, но не успели до темноты, а ночью по горам ходить не следует. Да и к ночным гостям всегда относятся настороженнее, чем к тем, кто приходит днём.
Действительно, пройдя ещё около двух часов, Наар заметил впереди тонкий столб дыма от домашнего очага. И был несказанно рад, потому что это давало надежду на обогрев у огня. А если Сефер позволит, то и на горячую пищу.
– Ну что, настал момент прощания? – обратился парень к Кавэду, который шёл впереди. Но тот молчал и продолжал шагать. Наар сказал ещё раз:
– Нам пора расстаться, иначе ты рискуешь встретиться с язычниками. Вдруг они тебя, или даже нас, съедят? – С иронией громко сказал юноша. Но монах никак не реагировал.
– Ладно, поступай как знаешь. – и Наар молча продолжил путь вслед за проводником.
Через полчаса подъём прекратился и путешественники вышли на открытую поляну больших размеров. На противоположной её стороне, метрах в двухстах виднелись три высокие башни и два невысоких дома. Из одного из домов и шёл дым. Пока путешественники смотрели на поселение, дым пошёл из дымоходов остальных построек.
– Ты думаешь, ты вот первым мне вопросы такие задал: о людях, о том, что я видел, что не видел. А я их ещё раньше себе задавал. Один из моих любимых текстов для молитвы – текст о сотворении, о сочинении мира. Я его переписываю, молюсь, а сам думаю: "Я же ничего не видел из своей келии. Никакого этого мира". Да, я много гуляю по горам, что-то помню из того, что в городе видел, пока в скит не ушёл. Ещё о людях много думаю. Люди… Ведь это главное творение, сочинение Сефера. Он дал людям способность сочинять, творить, создавать. А я их не знаю. Я переписал десятки текстов по описанию сотворенного мира. Мир есть у меня в голове, но того, что есть на самом деле, я не видел. Тут появляешься ты со своими разговорами, путешествием. Я тебе завидовал, когда ты рассказывал о путешествии из Таирасса к нам. Я не знаю, почему столько лет ждал или боялся. Но сегодня решил пойти посмотреть, что за люди – горцы. Может, они правда не такие страшные.
– А настоятель?
– А что настоятель, он гораздо мудрее, чем может показаться из-за его словоохотливости. Он всё поймёт. Тем более что я не собираюсь идти с тобой дальше. Мне интересно поселение.
– Да, а мне уже показалось, что ты со мной пойдёшь до Белого побережья. В любом случае, я за тебя рад, это смелый поступок. – И оба двинулись к поселению. По виду, башни, высотой в десять метров были предназначены как для проживания, так и для защиты, были такими укреплёнными жилищами. Основание башен было шире, чем верхняя площадка, кровля, за счёт этого стены получались наклонными. В башне были узкие бойницы. На той стене, которой башня была к ним повернута, Наар насчитал их пять штук. И дома, они имели форму прямоугольников, и башни, были построены из дикого камня и обломков скал, скреплены известняковым раствором. По мере приближения, путешественники рассмотрели также балки межэтажных перекрытий, выступавшие из стен башен. Судя по ним, в одной башне было четыре этажа, в другой пять.
Навстречу и Наару и Кавэду вышли трое мужчин. Они были в чёрных тёплых штанах из плотной шерсти и тёплых куртках такой же материи.
– Всё, вот они нас и съедят – Наар произнёс фразу весело, но было слышно, что это нервное веселье, попытка успокоить себя. Всё же неясно, чего ждать от этих людей.