Разведка боем

Была бы громкая, какой бы то был рай?

И в полдень по местному времени мы оказались у себя. На временной территории условного «дома».

При всех предупреждениях и замечаниях.

Перед поездкой с нами провели инструктаж. Двухчасовой, подробный. Ну, да, мы уже были за границей. Но повторение не повредит. Предупредили о подвохах и неожиданностях, с которыми можно столкнуться. О правилах поведения советских людей за границей. Что делать в сложных ситуациях. И чего не делать.

Никогда не разговаривать с незнакомцами, к примеру.

И помнить: вас подслушивает враг. Везде. А уж в номере гостиницы — точно. Может, даже и подсматривает.

Мы с Лисой и Пантерой этот пункт обсудили. И решили, что плевать.

Вспомнили фильм «Рокировка в длинную сторону». Там главный герой, Шурик, приезжает на конгресс в Западную Германию, а между научными встречами встречается с девушкой. И записью этих встреч враги его шантажируют и склоняют к государственной измене.

А где повод для шантажа? Да, встречаются. Пусть и самым тесным образом встречаются. И что? Чем тут шантажировать? Засняли на пленку? Ну, так стыд и позор подсматривающим и подслушивающим. Вуайеристы, скопофилы. И у нас такие есть, в деревнях подглядывают за сортирами. Так их деревенские ловят и мордой в говнище-то и окунают, раз им так говнище любо.

Другое дело — секреты. Но государственных секретов мы не знаем. А тактику и стратегию матча я держу у себя в голове. Нет, была идея пообсуждать предстоящую игру, мол, на е четыре буду играть французскую защиту, пусть готовятся, а я раз — и уйду в дракона, но, подумав, я отверг подобные кунштюки: всё равно сработает лишь однажды, да и проку чуть. Даже меньше. Несерьёзно это. Недостойно советского чемпиона.

И мы стали обсуждать увиденное. Пальмы, магазины, дороговизну аптеки, замечательный книжный. Разобрали состав минеральной воды «Пелегрин». Похожа на липецкую. Минерализация — полтора грамма на литр, натрий, магний, аш це о три, немного сульфатов. Можно пить, как столовую. Попробовали — приемлемо.

Поговорили и о погоде. Жарко. Очень жарко. Но воздух сухой, и потому потей, не потей, мокрым не станешь. Нужно пить воду. Слабосолёную. Следует купить питьевой воды в лавке. Можно, конечно, и в номер заказать, дело простое — снял трубку телефона, и заказал. Но лучше купить самому. Надёжнее.

Потом, понятно, перекус. Полдник. Сэндвичи с тунцом и томатный сок.

Раздав газеты, я отпустил всех, наказав прийти в четыре ровно. А сейчас я буду отдыхать. Готовиться к матчу.

Оставшись в одиночестве, я посмотрел на часы. Скоро, но вот не прямо сейчас, будет два часа пополудни. Три ночи по Москве. Подожду.

Опять душ. Одевшись в гостиничный халат (подарок для дорогого гостя), я достал из чемодана маленький «Грюндиг». Как детектор подслушивающих устройств тут он вряд ли поможет: техника шпионажа в Америке на высоком уровне. Тут, поди, замаскированный микрофон, но не радио, а проводной. А, может, и нет никакого микрофона. Кому я нужен…

Включил. Послушал радио. На средних волнах с дюжину станций. Остановился на одной: KRLW, Лисий спорт. Ну, да, спорт. Реклама. Опять спорт. Погода. Сейчас сто два градуса, завтра до ста пяти.

А, это по Фаренгейту. Сто два — это, кажется, чуть ниже сорока. А сто пять — уже выше. Потому-то туристы и идут в казино. Прячутся от жары. Вот сейчас проснутся, позавтракают и пойдут. И будут ходить аж до самого до утра, нечувствительно расставаясь с деньгами. Рулетка, автоматы, какие-то блэк джеки… Считать потери будут потом. Дома.

Я переключил приемник на короткие волны, но Москву не нашёл. Уж больно далеко она, Москва. В Нью-Йорке, может, и ловит, а здесь, на другом конце планеты…

Ан нет, поймал! На английском. Внешнее вещание.

Новости дня.

И я опять выпал из реальности на десять минут. Не совсем выпал, скорее, погрузился в туман. Явь ушла, пришли морок и навь. Но тоже полупрозрачные. И они меня ухватить не могут, и я их.

Здесь они много слабее, чем в Сосновке. Потому что ясный день? Или дело в расстоянии?

Всё вернулось в исходное состояние в два десять. А в два пятнадцать я уже спал. Ну, я так полагаю.

А в четыре ровно Лиса и Пантера меня разбудили.

Опробовали на мне сегодняшнюю стодолларовую покупку. Тонометр.

— Сто двадцать и шестьдесят пять, Чижик. Посчитаем теперь пульс.

Посчитали. Шестьдесят четыре в минуту. Как у космонавта.

Не просто посчитали, а записали в дневник наблюдений.

Научный подход — вот в чём залог успехов советского спорта!

Меня одели, причесали, напоили берёз… апельсиновым соком и приготовили свёрток: сэндвичи, шоколад и бутылочку питьевой воды. Партия длится шесть часов, без вкусной и здоровой пищи никак.

— Лимузин подадут через пять минут, — доложил Антон.

— Дамы! Пудрим носики! — должен же и я хоть немножко покомандовать.

И вот граф Толстой встречает нас в вестибюле. Антон объяснил ему, что без крайней необходимости подниматься к нам не стоит, Чижик не любит, когда его отвлекают. И обращаться к нему перед игрой без крайней необходимости тоже не нужно, он сконцентрирован на предстоящей игре. С текущими вопросами следует обращаться к нему, к Антону. Потому Петр Николаевич сдержан и молчалив.

Что от него и требуется.

У «Плаза-Отеля» были без семи минут пять.

За минуту до пуска часов я уселся за столик. Кресло напротив меня пустовало.

Фишер опаздывал.

Судья, седовласый негр преклонных годов, пустил часы.

Опаздывай, опаздывай, дорогой наш Фишер!

Я осмотрелся, показывая живой интерес.

Игра идёт в концертном зале — есть здесь такой. Плаза-Отель — это не только гостиница, казино и ресторан, о, нет! Американцы не чураются искусства, сюда приезжают скрипачи, пианисты, оркестры — и всё первоклассные.

А сейчас — первоклассные шахматисты. И зал на триста человек — полон. Мужчины в строгих костюмах, женщины — в вечерних платьях. С виду простеньких, а стоят, поди, дороже мотоцикла.

Наши, Ольга Надежда и Антон, на их фоне выглядят тем самым караулом, что разогнал Учредилку. Собранные. Сильные. Стильные. Антону я подарил пару галстуков и — другой человек сразу! Вот что галстук делает!

Сцена на возвышении. Наш шахматный столик, хотя почему столик, вполне себе стол, просторный, удобный. Фигуры стаутоновские, деревянные. Приятные на ощупь.

Но я их после пуска часов не трогаю. Чего трогать? Стоят, и стоят.

А я сижу.

В пять тринадцать на сцене появился Фишер. Подошёл, поздоровался, что-то буркнул — то ли извинение, то ли приветствие, и сходил с е два на е четыре.

Я ответил е пять.

Разыграли русскую партию. На шестом ходу Фишер задумался: какой путь выбрать.

Вид у него, прямо скажем, не очень. Костюм вчерашний, рубаха тоже как бы не вчерашняя. Небрит.

А я — красавчик. Смокинг, отвисевший в шкафу, шёлковая рубашка, галстук-бабочка. И сам слегка надушен «Русским Лесом». Чуть-чуть, я же не чудовище — соперника терроризировать запахом.

Регламент партии особый. Никаких доигрываний, игру нужно завершить за один вечер. Зритель не должен чувствовать себя обманутым: он пришёл посмотреть партию целиком. Каждому — по три часа на всю игру, итого шесть. Начало в пять, конец в одиннадцать. За час до полуночи. И веский стимул играть на победу: пятьдесят тысяч долларов за выигранную партию. Я вот давеча в местной газете вычитал рекламу: «Gran Torino Elite», новая модель Форда. Восьмицилиндровый мотор, автоматическая коробка передач, кондиционер, натуральная кожа, красное дерево… Любят американцы шик. И всего за семь тысяч девятьсот девяносто девять долларов. Дешевле «Жигулей». То есть за одну победу таких машин можно шесть купить. Даже семь, за мелкий опт, поди, сделают скидку. Или нет?

Мне-то что.

Я пока ведь не выиграл. Да и не нужна мне машина. Есть уже.

Фишер сделал ход. Выбрал известное, надёжное продолжение.

Я тоже.

Так и шла игра. Ход в ход.

Напряжение копилось, как в генераторе Ван де Граафа.