Страница 21 из 25
– Я люблю тебя, Кристин.
Марсель.
Свет фар освещал дорогу. Паучки света теребили дорожное полотно, как внезапно появляясь, так и внезапно исчезая. Льюис был на подъезде к Марселю, одному из крупных портовых городов Франции, где он бывал довольно часто, как собственно и на всей территории в целом, чаще приходилось быть в Париже, особенно перед посадкой на экспресс до Лондона.
Сейчас всё было каким-то странным и непонятным для Говарда. Крайне малое количество информации и большая дорога из трупов в Риме вызывала плохие чувства. Ему было понятно только одно, что всё это рано или поздно приведёт его в настоящий ад, даже несмотря на то, что он был простым слугой Господа. Льюис хорошо знал, что благими намерениями выстлана дорога в ад, и в этом никогда не сомневался, постоянно стоя на краю обрыва, перед долгим падением в бездну, которое, возможно, уже началось, а он попросту этого не заметил, хотя хотел бы понять это, но всё это было очень сложно, постоянно теряясь в себе и своём пути, который вёл его далеко от заповедей Христа…
Говард заехал в Марсель и направился к портовым докам, где в одном из контейнеров было его хранилище для необходимого ему инвентаря. Такими квартирами и контейнерами была исчерчена карта всего мира. Где-то склады, где-то заброшенные здания и прочее и прочее.
Льюис добавил давления на педаль акселератора и скорость «Мини Купера» постепенно стала прибавляться. Он понимал, что не задержится здесь, а отправится сразу в Тулузу, до которой уже было совсем недалеко. Осложнялось всё только тем, что в Тулузе не было никаких квартир, и поэтому можно было рассчитывать только на дешёвый мотель, где за лишние деньги у тебя не спросят не то, что паспорта, но и даже не захотят посмотреть тебе в лицо. Ведь деньги имеют могущественную силу, и на них можно купить абсолютно всё.
Говард приближался к порту, продолжая анализировать ту меньшую информацию в его распоряжении. Впереди у него была, как впрочем и всегда, интересная и нестандартная миссия, вот только он как любил свою работу, так же и ненавидел. Быть постоянно на острие ножа и разгуливать по его лезвию было как интересно, так и опасно, а вся опасность постепенно утрачивала свой эффект, и казалось, что везти ему будет вечно, хотя Льюис знал, что фортуна изменчива, и рано или поздно придётся сполна за всё заплатить, но, дабы не приближать это время, оставалось делать всё с осторожностью и при минимальных рисках, хотя такая фраза в утверждении звучала до ужаса глупо.
Говард заехал в порт и стал петлять по территории, ища свой контейнер, который стоял в доках. Он относительно скоро его нашёл и затормозил автомобиль, заглушив двигатель.
Льюис хорошо помнил, что в контейнер подведено электричество, а значит, фары можно выключить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Порт был неспокойным местом, тем более в Марселе, где прибывавшие из северной и центральной Африки беженцы заполонили всё, пытаясь найти лёгкие деньги, чтобы хоть как-то протянуть на чужой земле старушки Европы, где жизнь всегда была дорогой и только будет дорожать дальше, несмотря на все заверения политиков Евросоюза, что жить стало лучше. «Политики всегда врут», – подумал Говард, понимая, что такая уж у них работа – постоянно врать и обещать то, чего невозможно исполнить. Коррупция в Европе продолжала процветать и, как все самые дьявольские цветы, происходили из США, где всего этого было пруд пруди.
Льюис вышел из машины и, закрыв дверцу автомобиля, направился к контейнеру, достав из кармана связку ключей. Он быстро подобрал нужный ключ и открыл висячий замок, потянув правой рукой на себя дверь контейнера. Скрип железа издал неприятный звук, и петли пожалели о том, что их уже очень долго не смазывали маслом, но куда было деваться, если у хозяина ни на что толком не хватало времени…
Говард зашёл в контейнер, откинув в сторону штору из непрозрачной толстой плёнки, и перед его взором открылась дверь и кодовый замок с сенсорным управлением. Он быстро ввёл пароль, и дверь открылась. В контейнере автоматически включился свет светодиодных светильников, которые осветили стеллажи с оружием и прочее, что было так необходимо для оперативной работы.
Льюис взял с пола большую сумку и стал складывать в неё то, что могло бы ему пригодиться. Он взял штурмовую винтовку «SCAR-H», дополнительные магазины к ней, тяжёлый бронежилет с разгрузочной системой, взрывчатки типа «С-4», несколько кусков, набор электроники для приведения её в действие, ноутбук, бинокль, тепловизор, прибор ночного видения, и многое другое, включая новые номера и поддельные документы.
Говард погрузил всё это в большой сумке в багажник «Мини-Купера» и закрыл контейнер, после чего сел в машину и направился из доков к выезду из Марселя, направляясь в Тулузу.
Париж.
Призрак открыл глаза и почувствовал необычайное и такое нежное тепло в своём сердце. Он вспоминал, но так и не мог найти то чувство, какое царило в нём в этот момент. Ему казалось, что его сердце навсегда останется ледяным и никогда не дождётся такой нужной всем весны.
Андрей посмотрел на лежавшую рядом Анджелину, спящую на левом боку, прислонившись щекой к подушке, изредка сжимая и разжимая в руке белоснежную простыню. Романов нежно провёл ладонью по её оголённой спине и, чуть коснувшись губами, поцеловал шею. Девушка медленно открыла глаза и ласково посмотрела на Призрака.
– Алессандро, ты…
Но Андрей не дал ей договорить, поцеловав Анджелину в губы, а потом в шею.
– Я не смогу без тебя жить, любимая, – посмотрев ей в глаза, сказал Романов.
– Я тоже уже не смогу, – ответила она и провела ладонью по щеке Призрака. – Эта любовь для меня как неизведанная сказка, откуда не хочется возвращаться в мир реальности и суеты. Одним словом, всё так сложно и так нелегко в этой жизни…
– Да, но теперь ты для меня и есть жизнь, – поцеловав её в губы, сказал Андрей.
– Ты надолго задержишься в Париже? – спросила Анджелина, сев на кровати и переведя свой волнительный взгляд на него.
– Пока не закончу дела, – ответил Романов и поцеловал её плечо несколько раз.
– Мы встретимся ещё?
– Конечно, Кристин, – ответил Призрак и встал с кровати.
– Хорошо, – сказала она и, встав с постели, начала одеваться. Спустя несколько минут они, скрепя сердцем, попрощались и Андрей остался в номере один. Романов прекрасно помнил, что сегодня в полдень он должен будет встретиться со связным, но в голову ничего не шло. Все его мысли были только о Кристин. Он в первый раз почувствовал, что наконец встретил того человека, который заполнил его сердце полностью, спустя много лет.
Теперь Андрей понимал, что живёт только ей. Если бы он мог, то изменил бы всю свою жизнь с этого момента и его прошлая жизнь уже не будет играть никакой роли, однако сердце как всегда защищалось, опасаясь обжечься от такого сладостного и ласкового тепла. Что же было до настоящего, то для него оно было уже совсем другим, хотя ещё во сне помнил приходящих к нему призраков из прошлого.
Призрак сел в кресло и откинул голову назад, уставив свой взгляд на расписной потолок и лепнину, украшавшую всё это великолепие. Он пытался переключить свою голову на рабочий лад, понимая то, что ему просто хотелось сейчас быть с Кристин, а не продолжать воевать на той войне, где никогда не будет победителей, а будут только побеждённые, такие например, как он…
Промозглая зимняя погода была, бесспорно, нормой для Франции. Временами холодный дождь сменялся холодным ветром. Андрей шёл, не спеша, по улице, не забывая тот факт, что в Западной Европе было нормой неспешная походка, которой Призрак всегда придерживался, чтобы ни в коем случае не выделяться из толпы. Туриста из другой страны всегда можно было отличить от парижанина, а парижанина от туриста не только по одежде, но и по походке или комплекции. Пройдя группу своих соотечественников, которые шумно что-то обсуждали на русском языке, Призрак добрался до Эйфелевой башни.