Мерцание «Призрака»: лик смерти

ПРЕДИСЛОВИЕ

21 век видится каждому по-разному. Мы не знаем, каким он мог быть без того исторического груза, который пришёл к нам из глубин времен. Все в этом мире стало иначе. Новое время диктует другие правила игры в жизнь. В этой книге мы встретимся с героями разных разведывательных структур, которые борются с проявлениями непрекращающихся опасностей. Их призраки бродят по миру и ищут новые жертвы. Государства ведут друг с другом холодную войну. Союзники не всегда оказываются союзниками, иногда они просто пешки, но и пешки хотят быть ферзями.

Однако настоящие ферзи, которые называют себя серыми кардиналами, стоят особняком от всего и руководят миром, диктуя государствам свои правила игры.

Религиозные секты оспаривают общеизвестные догмы и ищут новых последователей, однако есть и те, кто борется с ними, не щадя ни их, ни себя.

Хочу напомнить, что все герои и события в книге являются плодом воображения писателя и к реальности не имеют никакого отношения! Но, быть может, читатель задумается, что все описанное ниже не такой уж и вымысел…

ПРОЛОГ

Сицилия. Палермо.

Море плавно облизывало каменистый берег, принося прохладу нагревшимся от солнца камням. Где-то далеко в морской дали всё было настолько безмятежным, что казалось, одно прикосновение к этому покою дарует человеку гармонию, которую постоянно ищут, хотя и понимают, что в жизни всё тяжело объяснить и тем более тяжело понять…

Город купался в лучах дневного солнца, прохладного в эту зиму, но все же дающего людям последнюю надежду, чтобы не унывать, а жить дальше! Жить и бороться.

Городские улочки были довольно многолюдными. Люди торопились доделать до сиесты ежедневную и, казалось бы, маловажную рутину. Взрывной темперамент помогал не падать духом от бесконечных проблем, решение которых занимало столько сил и времени.

Полицейские патрули и патрули карабинеров время от времени проезжали на своих «Альфа-Ромео», храня покой столицы Сицилии, где всегда хватало проблем. И дело было не только в козаностре, но и в других таких же небольших и рутинных проблемах.

Быстрые шаги постепенно прерывались на спокойную походку. Мужчина лет сорока пяти шел, постоянно оглядываясь по сторонам, словно пытаясь убежать от кого-то. Создавалось впечатление, что он ищет кого-то, кто следит за ним, хотя сам прекрасно мог раствориться в толпе и исчезнуть навсегда. Впрочем, убежать от себя за многие годы он так и не смог. Он понимал, что должен ещё что-то сделать для тех, кто рядом, но не задумывался, нужно это им или нет.

Он замер на мгновение, услышав оглушающий крик в ушах и, снова осмотревшись по сторонам, понял, что так звало его прошлое. Прошлое, в котором детские крики перемешивались со свистом и волной трассирующих пуль, выбивавших из песчано-каменистой земли пыль. Пыль, которая поднималась к самим небесам, которая становилась самим воздухом. Тем раскалённым воздухом, дневным маревом, обжигавшим лёгкие и кожу. Сицилия была чем-то похожа на те места… На тот проклятый всем и всеми Ближний Восток, где мира не будет никогда, а война никогда не закончится. «Там мир не нужен», – подумал мужчина, проведя по чуть вспотевшей гладко выбритой голове и овальному лицу. Его голубые глаза бросили взгляд на небольшую церковь, которая стояла прямо напротив него, и он, тяжело вздохнув, направился к главному входу, снова и снова слыша в своих ушах раздирающие вопли и крики. Смертники-мальчишки, которых приходилось убивать выстрелом в голову, были из бедных арабских семей и принимали исковерканную веру ислама за чистую монету. Религиозный фанатизм – очень страшное явление, и так было всегда и навсегда останется, что бы ни делали лидеры государств и спецслужбы. Терроризм победить никто не сможет, поскольку всегда кто-то будет к нему призывать и провоцировать, невзирая на то, что за ним рано или поздно начнут охоту, как за диким зверем…

Мужчина, которому на вид было лет сорок пять, потянул на себя дверь церкви и зашёл внутрь. Необычное чувство спокойствия охватило его. Он опустил правую руку в мраморную чашу со святой водой и перекрестился.

В церкви было пусто, только женщина преклонных лет прошла от исповедальни до выхода и исчезла за дверьми церкви.

Он осмотрелся по сторонам, бросая короткие взгляды на роспись на стенах, и медленно направился к алтарю по центральному проходу. Пустые скамейки ещё помнили посетителей утренней мессы, но теперь они стояли одиноко и ощущали благодать и тишину, царившую в доме Божьем.

Мужчина неспешно зашел в исповедальню и сел на стул. Внутри царила темнота, и лишь небольшой лучик света проникал через деревянное решечение со стороны святого отца.

– Святой отец, отпустите мне мои грехи, ибо я согрешил и прошу милости Божьей, – начал, опустив голову, мужчина.

– Что тебя тяготит, сын мой? – послышался голос святого отца

– Я много убивал! Иногда убивал, не думая о том, что несу зло, я думал, что просто выполняю приказ. Однажды я выстрелил мальчику-шахиду в голову, видя в нём террориста-смертника, а не ребёнка, который бы мог спокойно гонять мяч со своими сверстниками, а не искать рая, в который никогда не попадёт.

–Ты много грешил, сын мой! Однако Господь милостив и дарует тебе прощение.

– Святой отец, нельзя простить того, кто убьёт прямо сейчас! – вскрикнул мужчина. Он молниеносно вытащил свой «ЗИГ-Зауэр П-226» и несколько раз нажал на спусковой крючок, увидев тень, мелькнувшую за тёмной занавеской. Пули сорокового калибра изжалили киллера, и он упал на мраморный пол в церкви, истекая кровью.

– Говард! – вскрикнул святой отец, и его голос поглотила тишина.

МЕРЦАНИЕ «ПРИЗРАКА»: ЛИК СМЕРТИ

Глава 1

Палермо.

Говард вскочил со стула и, отдёрнув занавеску исповедальни, перекатом выкатился к алтарю, встав на колени и смотря по сторонам, держа перед собой свой «ЗИГ-Зауэр».

Тишина продолжила царить в церкви после нескольких выстрелов в киллера, которому обе пули сорокового калибра пришлись в шею, не затронув тем самым бронежилет, надетый на него. В церкви было пусто. Святой отец вышел из исповедальни и произнёс:

– Говард, это за мной приходили?

– Скорее всего, отец Бернардо. А может просто, кто-то пришёл с «Вальтером» к вам исповедоваться и даже глушитель на ствол навинтил, – рассмеявшись, ответил полковник Льюис.

– Слава Богу, ты оказался как всегда в нужное время в нужном месте!

– Думаю, отец Бернардо, вам срочно нужно покинуть свою паству и церковь и поискать другое пристанище, которое бы было более безопасно для вас и всего нашего дела. Возможно, за церковью продолжают наружное наблюдение, – произнес Льюис, подойдя к трупу киллера и подняв его за руки, оттащил в подсобку. – У нас мало времени! Нужно срочно уходить. Уходить будем через крипт, там есть подземный ход, выводящий в здание в пару кварталов отсюда. О нём, скорее всего, никто не знает.

Отец Бернардо перекрестился, прочитав последний раз «Отче Наш» в своём приходе, последовал за Говардом, взвалившем на себя мёртвое тело киллера, и стал спускаться в крипт.

Отец Бернардо смахнул лёгкую испарину со своего лба, ощутив прохладу подземелья своим круглым лицом. Он был не простым святым отцом, а доминиканцем и входил в тайный круг ордена, который по-прежнему активно боролся с ересью во всех его проявлениях. Появление же полковника Льюиса для святого отца стало отнюдь не неожиданностью. Он вызвал его, чтобы ввести в курс дела. Говард был терциарием. Мирским человеком, который дал обет борьбы с ересью, но оставался при этом обычным человеком, хотя и входил в Доминиканский Орден, какой некоторые называли «Псами Господними» из-за символа ордена собаки, несущей факел в пасти.

О полковнике Льюисе отец Бернардо знал всё. Знал его службу в САС, которая ужасно мучила его сознание и совесть спустя много лет. Врачи называют это посттравматическим синдромом и прописывают множество таблеток. Но таблетки как раз и не помогали Говарду, и тогда он пришёл к Господу с тем, что умел делать лучше всего на свете, а именно убивать.