Страница 23 из 27
– Ты ещё придёшь? – я положила руку на подоконник и оглянулась на неё. – Правда?
Она, засмеявшись, кивнула.
– Не исчезай надолго. Мы нужны друг другу, так давай чаще встречаться. Хорошо?
Женщина снова кивнула и, обняв меня на прощание, исчезла. Близилось время рассвета…
– Грегуар! Грегуар! Грегуар!
Я бежала по мягкой зелёной траве, раскинув руки, словно крылья и выкрикивала одно и то же имя. А мой брат, живой и невредимый махал рукой, сидя среди корней столетнего дуба. Он улыбался, красивый и родной, а летний ветер колыхал его золотые кудри, рассыпанные по широким плечам.
– Грегуар!
Не было ни разлуки, ни одиночества, ни страданий, мы снова вместе, как и пять лет назад. Мне снова тринадцать, и я Амелия де ЛаФен. И длинные волосы, похожие на золотой плащ, развевались за моей спиной.
– Грегуар!
И совсем не важно, что это сон. Я была рада даже ему.
– Грегуар, ты ведь никогда не оставишь меня? – я сидела у брата на коленях, прижимаясь щекой к его груди. – Правда?
– Конечно, я никогда не оставлю своего маленького Соколёнка, даже не думай об этом.
– Я не смогу без тебя, если ты уедешь. Не покидай меня, брат.
– Не покину, – он прижался щекой к моему затылку и улыбнулся, – не покину никогда. Мы всегда будем вместе.
– Брат… Мой единственный брат… Грегуар…
7 заповедь менестреля: «Каждый сапог выбирает свою дорогу сам»
– Грегуар…
Я проснулась с его именем на губах.
В окно заглядывали первые солнечные лучи, и я сделала вывод, что пора вставать. Все ещё спали.
– Хр-р… м-м-м…
Я натянула сброшенный перед сном камзол и на цыпочках подкралась к спящему Эвану. Как говориться: спешите видеть! Впервые за всю вашу жизнь! Повторов не будет! Он спал. Трогательно так обхватив подушку и сонно причмокивая губами. Большой и милый ребёнок, которому снится красивый сон. Огненно-рыжие волосы разметались по плащу и полу, а губы сложились в такую глупую улыбку, что мне стало смешно. После ночного посещения Ключа на нём зажили не только все царапины, вплоть до моего укуса, но и словно он помолодел лет на десять. Сейчас передо мной спал парень никак не старше Альберта.
– Да кто же это там всё ржёт, невзирая на раннее время, – мой смех всё-таки его разбудил, Эван перекатился на спину и открыл глаза.
И мы застыли, вытаращившись друг на друга, словно впервые увидели. У Эвана челюсть отвисла, да и сам он поспешил отодвинуться, пока не упёрся спиной в стену. Судя по остекленевшим глазам, он меня не сразу узнал, хотя мои волосы вновь стали короткими, как только Ключ исчезла. Но я тоже изменилась, исчезли следы усталости и беспокойств, волосы стали ярче, а локоны гуще, и я ощутила себя так, словно заново родилась. Что, похоже, послужило ему шоком.
Но он изменился не меньше. Помните, я говорила, какие страшные у него глаза? Чернее самой чёрной ночи. Теперь они стали голубыми. Чистые как зимнее небо в погожий день, глубокие как лесное озеро и цепкие, как стальные когти. Такие принято воспевать в балладах и ассоциировать с волчьими. И хотя они были не более чем удивлёнными, я сразу подумала о наглости, взбалмошности и неугомонности. К чему бы это?
Проклятие! Вот что она вчера сделала! Сняла с него проклятие.
– С добрым утром, – объявила я, не придумав ничего лучше и ретируясь за дверь.
– Доброе утро, Лоран, – великодушно улыбнулся Эжен, поймав меня за талию в свободном полёте за порогом.
– Доброе. Спасибо. Я умываться.
Он кивнул и убрал руку, позволяя выскочить во двор. Там в углу, под водостоком, стояла бочка, наполненная до самых краёв.
Я с наслаждением погрузила ладони в холодную воду и, пофыркивая, начала умываться. Прохлада разлилась по лицу, а затем и по всему телу, выгоняя остатки утренней дрёмы. Но из-за плеска воды я не расслышала за спиной шаги, благодаря которым мне, возможно, удалось бы избежать последующего купания. Но, увы, моя недолговременная память была наказана по достоинству, не успела я выпрямиться, как чья-то рука опустилась на мой затылок и макнула по самые уши. Гадать, кому я обязана своим испугом, мне долго не пришлось.
– Доброе утро, Лоран, – улыбнулся Эван, когда я мрачно обернулась, – как водичка?
И тут же поспешно зажмурился, когда в лицо ему ударила тугая струя воды, которую я до этого набрала в рот.
– Понравилась?
– Лоран, – маг протянул моё имя с нескрываемой угрозой.
– Ты первый начал, – я спряталась за бочку, но не удержалась и, зачерпнув воды, снова плеснула в него.
– Ну, я тебе сейчас!
Он тоже опустил руку в воду, и следующие пять минут мы с визгом и смехом обливали друг друга практически ледяной водой. В конце концов, когда я уже была вся сырая, мне пришло в голову раскачать бочку, в результате чего Эван оказался сырой не меньше, только ниже.
– Лора-ан!
– Ай! Только не это! Прекрати! Меня нельзя! Давай поговорим, как цивилизованные люди. Эва-ан!
– Я тебе поговорю. Я тебе сейчас так поговорю. Ты у меня неделю сидеть не сможешь!
Я металась по дворику, преследуемая Эваном, как перепуганный заяц, завидевший голодного волка. В поднятой руке мага грозно потрескивал подобранный у крыльца веник, которым тот клялся меня высечь. От неминуемой порки я смогла спастись только на крыше конюшни, куда забралась не хуже лесной кошки. Полетевший вслед веник успешно разминулся с моим затылком и укатился. А беснующему внизу рыцарю ничего не оставалось, кроме как ругаться и швырять в меня камешки. Мне доставило огромное удовольствие дразнить и корчить ему рожи, находясь вне его досягаемости.
– Ну, всё, – маг плюнул на бесплодные попытки меня наказать и грозно пообещал, – я пошёл за картошкой!
– Ой-ой, напугал ежа… бу-га-га!
– Я сейчас вернусь, ох, вернусь, мало не покажется.
В общем, пока он ходил, я спустилась на землю и перебежала к Эжену, слёзно попросив его не давать меня в обиду, так что вернувшийся Эван был встречен во всеоружии, и ему не оставалось ничего иного, кроме как сдаться. В подлостях у него против меня не было ни одного шанса.
На завтрак подана варёная в мундире картошка, свежие огурчики и солонина, наелись за все два дня сразу. А после сытного завтрака раздобрели и решили устроить военный совет.
– Эжен, Лоран, давайте выйдем во двор, – Эван взял на себя роль уважаемого командира, – нам надо кое-что обсудить.
– Снизошёл до приглашения, – язвительно поддела я, с трудом поднимаясь на ноги, – видимо, в округе все кобели передохли!
– Тебя не пригласишь, себе дороже выйдет. Ну, так что, идём?
– Идём, идём, – в разнобой откликнулись мы, а я добавила для Георгия, – мы недолго.
– Я пока посуду уберу да вещи соберу, – понятливо кивнул мальчик.
– Молодец, быть тебе со временем настоящим рыцарем.
Паренёк зарделся, словно девица, и окрылённый мечтами бросился выполнять поставленное задание.
– Думаешь, он выкарабкается до рыцаря, – переспросил Эван, когда мы покинули дом.
– Если не погибнет в первом же бою, выкарабкается, – великодушно отмахнулась и, не удержавшись, съязвила. – Ну, ты же выкарабкался, да ещё в паладины. Чем он хуже?
– Сравнила. К твоему сведению я…
– Гордыня – грех.
– Тьфу на тебя. Давайте о деле.
– А мы о чём?
Эван попытался отвесить мне подзатыльник, но я спряталась за широкую спину Эжена, и он благоразумно отложил своё возмездие до лучших времён.
– Поговорим серьёзно. У нас появилась очень большая проблема под названием Чёрная Богиня. За мной она охотится, потому что я ученик Марка и знаю про Ключ. Не уверен, дошли ли до неё новости о Лоран, но рано или поздно охота начнётся и на неё. А Эжен…
– Я – Страж и должен защищать Хранителя до последней капли крови. Путь Лоран и мой путь, я последую за ней даже на край света.
– С тобой всё ясно, – кивнул маг и повернулся ко мне, – ну что, Лоран, нам осталось решить, что же делать с Ключом.