Мстительные духи (ЛП)

— Прости, — Кира указала на Шики. — Она меня заставила, — Шики зачирикала, указывая на Киру. Харуто казалось, что они обе это придумали. Он зачерпнул горсть снега и бросил в них. Кира рассмеялась, ловко отскакивая в сторону.

— Я же говорил, что мы почти там, — крикнул Идо Кацуо. — А вы мне не верили.

— Я не говорил, что не верил, — крикнул Гуан. — Просто твое «скоро» было недостаточно быстрым.

Скала появилась темным пятном среди снегопада. Они приблизились, и снег утих, скала укрыла их и превратила вой ветра в далекий рев. Харуто стряхнул лед с бровей, поднял взгляд. Как и сказал принц, над ними было четыре уровня плато. Ступени были вырезаны в камне, вели наверх. На первом плато жили монахи, там были дома и кухни, купальни и хранилища. На втором они тренировались, там были пять разных додзе, открытая площадь для сражений. На третьем плато монахи молились, там были храмы и благовония. Но до четвертого уровня принц не дошел, хотя много лет провел в монастыре. Он охранялся днем и ночью, только старших монахов пускали туда. Харуто догадывался, что там была темница Орочи.

Они замерли и смотрели на скалы, греясь в укрытии от бури.

— Думаю, мы пришли первыми, — сказал Гуан. — Другой дракон устроил погром в Небесной лощине, а тут, видимо, ками еще не выпустили.

— Монахи нападут на нас? — спросил Харуто у Идо Кацуо.

— О, нет, — сказал принц. — Я же поручусь за вас. Надеюсь. Думаю, это возможно. Они не любят чужаков. И они, если честно, не очень дружелюбны со мной, — он пошел впереди них, развернулся и поднял ладони в мольбе. — Думаю, стоит сразу все раскрыть. Они, кхм, выгнали меня из ордена, сказали не возвращаться, иначе меня убьют.

Гуан закатил глаза.

— Какой сюрприз.

— И я так думал, Ворчун, — сказал Идо Кацуо. — Они обвинили меня в попытке укрась их тайны.

Кира склонила голову.

— А ты пытался?

— Не в том дело, — сказал Идо Кацуо. — Я думал, что вам нужно знать, что они могут быть мне не рады… или вам… или кому угодно.

Шики свистнула, Кира захихикала.

— Что? — спросил Идо Кацуо. — Что она сказала?

Харуто пошел вперед, похлопал принца по плечу и покачал головой. Он пошёл к ступеням, ведущим к первому плато. Шики была права, от принца были только проблемы, но он подозревал, что так было с каждым из них.

— Что она сказала? — повторил принц. — Ты не можешь просто рассмеяться и уйти. Гуан?

— Не знаю, парень, — сказал Гуан. — Я никогда не мог понять комок шерсти. Думаю, это все пучок петрушки, и Харуто только изображает, что понимает ее.

Кира подошла к замёрзшему водопаду, ниспадающему с первого плато. Теперь это были просто сосульки, вода застыла посреди течения. Она блестела, была красивой, хоть небо и было серым, а снег усыпал их. Она отломила сосульку и смотрела на нее. А потом подняла взгляд, проследила за течением воды.

— Думаю, онрё нас опередили, — сказала она. Она бросила сосульку Харуто, и он поймал ее и посмотрел. На кончике замерзла алая капля. — Она свежая, — продолжила Кира. — Все еще течет сверху, видимо.

— Если они уже там, они вскоре освободят Орочи, старик, — сказал Гуан.

— Тогда лучше поспешить, — сказал Харуто. — Я поведу. Остальные — за мной. Будьте настороже и не отставайте, — он перепрыгнул первые две ступеньки, чуть не поскользнулся на участке черного льда. — Шики, со мной, — дух прыгнула с плеча Киры, пробежала по земле и забралась по его ноге. — Вперед!

* * *

Гуан поднимался по ступеням за Харуто, держась за стену для поддержки. Было больно ногам, ныла спина, и мысль о подъёме еще на три уровня пугала. Если он никогда не увидит другую лестницу, его колени будут счастливее. Они болели, он ощущал, как щелкало в левом колене, и ему казалось, что он вот-вот рухнет и скатится по лестнице кубарем.

Харуто поднимался по ступеням, ладонь лежала на новой катане, Шики щебетала на его плече, махала ручкой, словно управляла оркестром. Принц шел за Гуаном, странно тихий. Это тревожило Гуана. Идо Кацуо было сложно заткнуть, но теперь он притих. Кира шла последней. Девушка изменилась после смерти Янмей. Она казалась задумчивой, стала взрослее, но не это впечатляло Гуана. Раньше девушка казалась нестабильной, но теперь она была надежной. Гуан доверял ей свою спину. Он никому другому такое не доверил бы.

Ладонь Гуана на спине задела что-то липкое. Оно прилипло к его ладони, и он вытер руку об штаны, чтобы избавиться от этого. С холодом, подъемом и всеми в Ипии, кто пытался их убить, Гуан просто хотел убежать в Хосу и несколько месяцев провести в теплой таверне, рассказывать истории за выпивкой. Милая мечта, но он скорее окажется в холодной могиле без надгробия где-то в глубинах Ипии.

Харуто замер на вершине лестницы, и Гуан увидел, как он сжал рукоять катаны.

— Она тут, — прорычал он сквозь зубы. Гун добрался до вершины лестницы через пару мгновений, его сердце забилось быстрее. Плато было огромным, полным зданий. Некоторые были одним этажом, другие — пагоды, тянущиеся к небу. Тонкие переулки между зданиями напоминали Гуану лабиринт. Снег падал большими ленивым снежинками, опускался на крыши и соскальзывал на землю. Но Гуану было не по себе из-за блестящей шелковой паутины, сплетённой в замысловатые узоры между зданиям. Убийца Тяна ждала их.

Гуан сунул руку в сумку и сжал свои клятвы. Напомнил себе. Четыре свитка бумаги, каждый был подписан и запечатан его ци. Он не возьмет оружие. Он не будет использовать старую технику. Он не будет убивать. И не будет ругаться. Шум крови в его ушах чуть ослабел, и он ощутил немного спокойствия. Клятвы напомнили ему, кем он был и кем он стал. Это было не его сражение. Харуто сделает то, что было нужно. Он отомстит за Тяна и упокоит его душу.

— Пауки, — пролепетал Идо Кацуо. — Чудесно.

— Тебе не нравятся пауки? — спросила Кира.

— Ужасные штуки, — сказал Идо Кацуо. — Лапы, глаза и пушистые клыки. И почему ни всегда лезут к тебе, а не убегают? Они не понимают, что я больше них?

Кира отодвинула его, прошла на плато.

— Если тебе будет лучше, этот паук больше тебя.

— Фу! Как это должно было меня успокоить?

Смех донесся из мрачных переулков перед ними. Гуан ощутил, как кожу на руках и шее покалывало.

— Мне нравится, когда добыча приходит ко мне, — сказал женский голос, с ним звучало щелканье. — Найдите меня, маленькие мухи.

Гуан заметил, что ладонь Харуто дрожала на катане. Шики гладила волосатой ручкой его щеку и свистела. Он посмотрел на нее большими глазами, и она спряталась в его кимоно.

— Старик? — Гуан понял, что гнев Тяна сотрясал оммедзи. Он был близко к убийце Тяна, гнев поглощал его. Или Тян тянулся с небес, чтобы поглотить его?

Идо Кацуо кашлянул.

— Ступени на следующий уровень в дальнем конце плато. Боюсь, пройти можно только по переулкам. Я помнил путь, но… это было очень давно.

Харуто вытащил катану и прошел в узкий переулок между пагодой и низким зданием, похожим на склад. Он разрезал паутину, натянутую там. Нити падали комьям, Харуто пришлось вытаскивать катану из липкой гадости.

— Не отставайте, — прошипел он и пошел сквозь паутину. Гуан поспешил за ним, другие следовали, принц жаловался Кире на то, как страшно тут было.

Переулки были затхлыми и давящими. Стонущий ветер был странно приглушен, и снежинки не падали вокруг них, но было темно и холодно, снег хрустел под ногами. Харуто рассекал паутину в переулке, но нити свисали с крыш, и когда они липли к плащу Гуана, они не хотели отпускать. Он много раз высвобождал плечо, нити были почти невидимыми, но прочными. Первый переулок закончился стеной высокого здания, разделился на переулки слева и справа. Харуто пошел налево, прорезая путь, Гуан и другие следовали. Переулок обогнул другое здание и разделился на три пути. Харуто выбрал левый и продолжил идти без колебаний, даже не проверяя, шли ли за ним остальные. Гнев, который вел его, беспокоил Гуана, особенно, если он принадлежал Тяну. У следующей развилки Харуто повернул направо, рубил паутину, словно армию врага. Его катана запуталась в липких нитях, и он дернул ею в сторону так сильно, что клинок ударил по каменной стене с дождем искр. Харуто едва замечал.