Страница 37 из 47
Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 52
Ещё есть известие, что царевич обращался к шведскому министру Герцу с просьбой о шведской помощи и что Герц уговорил Карла XII войти в сношение с Алексеем при посредстве Понятовского, пригласить его в Швецию и обещать помощи, и когда Алексей после того бежал в Австрию и Италию и затем отдался Толстому и Румянцеву, то Герц жаловался, что из неуместного мягкосердечия упущен отличный случай получить выгодные условия мира. Мы не имеем возможности проверить эти данные другими источниками. Впрочем, некоторым подтверждением этого факта можно считать следующий намёк в письме Петра к Екатерине из Ревеля от 1 августа 1718 года, где, очевидно, идёт речь о царевиче: «Я здесь услышал такую диковинку про него, что чуть не пуще всего, что явно явилось».
Брикнер А. Г. (1). Т. 1. C.333
О душевном состоянии царевича после отъезда Петра в эту вторую заграничную поездку можно догадываться по нескольким монотонным вымученным письмам, которые он послал отцу за семь прошедших месяцев. Вся тяжесть сердечного груза и душевной тоски видна в этих словах, оцепенело перехолящих из одного письма в другое.
Бергман В. Том 4. С. 78
Поздравляю тебе Государю всенижайшее в сей день рождения вашего и при том доношу, государь мой братец и государыни сестрицы во здравии обретаются.
Всенижайший раб и сын ваш Алексей. Из Санкт-Питербурга в 30 д. майя 1716. Адрес на конверте: Господину Господину (так в тексте) Виц-Адмиралу.
Царевич Алексей – Петру. Мурзакевич Н.Н. С. 73
Поздравляю тебе Государю, сим днём тезоименитства твоего и при том доношу, государь мой братец и сестрицы в добром здравии.
Всенижайший раб и сын ваш Алексей. Из Санкт-Питербурга в 29 д. июня 1716.
Царевич Алексей – Петру. Мурзакевич Н.Н. С. 74
Доношу тебе Государю, государь мой братец и государыни сестрицы в добром здравии обретаются и всё благополучно есть.
Всенижайший раб и сын ваш Алексей. Из Санкт-Питербурга в 30 д. июля 1716.
Царевич Алексей – Петру. Мурзакевич Н.Н. С. 74
Доношу тебе Государю, государь мой братец и государыни сестрицы в добром здравии обретаются. Из Санкт-Питербурга в 12 д. августа 1716.
Царевич Алексей – Петру. Мурзакевич Н.Н. С. 74
Милостивейший Государь Батюшка, доношу тебе Государю, государь мой братец и государыни сестрицы в добром здравии, и всё здесь благополучно. На сих днях пришли корабли с товарами, ис которых несколько сюда прибыло, а прочие ещё в Кроншлоте обретаются.
Всенижайший раб и сын ваш Алексей. Из Санкт-Питербурга в 27 д. августа 1716.
Царевич Алексей – Петру. Мурзакевич Н.Н. С. 75
Во все это время царевича не покидала надежда на скорую кончину царя. Разные лица говорили ему о пророчествах и сновидениях, не оставлявших будто никакого сомнения в предстоявшей перемене. Поэтому для Алексея важнейшим делом было избегать открытой борьбы с отцом, выиграть время. Вскоре, однако, его испугало новое письмо отца, который 26 августа 1716 года писал из Копенгагена, что теперь нужно решиться: или постричься, или безостановочно отправиться к отцу.
Брикнер А. Г. (1). Т. 1. C.333
…26 августа 1716 года, Пётр послал к сыну из Копенгагена курьера Сафонова с следующим собственноручным письмом: «Мой сын! Письма твои два в 29 день июня, другое в 30 день июля писанные, получил, в которых только о здоровье пишешь; чего для сим письмом вам напоминаю. Понеже когда прощался я с тобою и спрашивал тебя о резолюции твоей на известное дело, на что ты всегда одно говорил, что к наследству быть не можешь за слабостию своею и что в монастырь удобнее желаешь; но я тогда тебе говорил, чтобы ещё ты подумал о том гораздо и писал ко мне, какую возмёшь резолюцию, чего ждал 7 месяцев; но по ся поры ничего о том не пишешь. Того для ныне (понеже время довольное на размышление имел), по получении сего письма, немедленно резолюцию возьми, или первое, или другое. И буде первое возмёшь, то боле недели не мешкай, поезжай сюда, ибо ещё можешь к действам поспеть. Буде же другое возмёшь, то отпиши, куды, и в которое время и день (дабы я покой имел в своей совести, чего от тебя ожидать могу). А сего доносителя пришли со окончанием; буде по первому, то когда выедешь из Питербурха; буде же другое, то когда совершишь. О чём паки подтверждаем, чтобы сие конечно учинено было, ибо я вижу, что только время проводишь в обыкновенном своём неплодии». Это письмо привёз Сафонов в конце сентября.
Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 52-53
В письме повелевалось приехать в Копенгаген для действ воинских от получения сего в восемь дней
Голиков И.И. (1). Том шестой. С. 142
Посланный Петром I из Копенгагена к царевичу, Сафонов нашёл Алексея Петровича в его деревне Рядках, близ Ижоры: распутствуя в этом уединении с своими друзьями… юноша вёл здесь жалкую жизнь.
Бергман В. Том 4. С.167
Царевичу не доставало только предлога для задуманного выезда за границу. И вот сам Пётр даёт ему этот предлог. Прошло около семи месяцев со времени второго грозного послания к сыну; казалось, что, отвлечённый своим вторым путешествием и важными политическими заботами, отец забыл о своих требованиях. Но очевидно какая-то близкая к нему особа не допускала подобного забвения… Он поспешил воспользоваться отцовским вызовом и быстро собрался в дорогу, о чём известил князя Меньшикова.
Иловайский Д.И. (1). С. 40
Побуждаемый письмом родителя своего к отъезду, Алексей Петрович 24 августа 1716 прибыл в С.-Петербург, убедил Меншикова в необходимости поездки своей в Копенгаген, получил от князя 1000 червонных и 2000 рублей от некоторых сенаторов: никто из них не подозревал истинных намерений царевича.
Бергман В. Том 4. С.167
…Он немедленно отправился в Петербург к князю Меншикову и объявил намерение ехать к отцу. «Где же оставишь Евфросинью?», спросил князь. «Я возьму её до Риги и потом отпущу.в Петербург». «Возьми её лучше с собою», заметил Меншиков.
Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 52-53
«Где же ты оставишь Ефросинью?» – спросил царевича Меншиков. «Я возьму её до Риги, потом отпущу». – «Возьми её лучше с собою», – заметил Меншиков. Подвох это или нет? Какого исправления желал, к каким трудам призывал Меншиков царевича, советуя брать с собою любовницу? Должен ли он был побояться Петра за такой совет? Пётр шутить не любил. Значит, он советовал, надеясь на Петра, был уверен, что не подвергнется его гневу за свой предательский совет.
Погодин М.П. (1). С.437
Конечно, царевич лгал и в том, что берёт возлюбленную только до Риги. Но и Меньшиков, советующий или, точнее, позволявший с нею не расставаться, тем самым намекает на существование какого-то плана, каких-то коварно, расставленных сетей, в которых Алексей должен был неминуемо запутаться, всё равно, поедет ли он к отцу или убежит. Не так были просты Екатерина и Меньшиков, чтобы им не приходил в голову соблазн для Алексея воспользоваться удобным случаем для бегства. А раз он им воспользуется, то судьба его, как государственного преступника, определялась заранее и наследование им престола навсегда устранялось. Возможно, что назревшая заранее мысль о бегстве не осталась неизвестною близко наблюдавшему за ним светлейшему князю Меньшикову.
Иловайский Д.И. (1). С. 40-42
Возвратившись от князя домой, царевич позвал камердинера своего Ивана Большаго-Афанасьева и спросил: «Не скажешь ли кому, что я буду говорить?». Тот обещался. «Я не к батюшке поеду; пойду к цесарю, или в Рим». «Воля твоя, государь, только я тебе не советчик». «Для чего?». «Того ради: когда тебе удастся, то хорошо; а если не удастся, ты же на меня будешь гневаться». «Однакож ты молчи и про сие никому не сказывай. Только у меня про это ты знаешь, да Кикин, и для меня он в Вену проведывать поехал, где мне лучше быть. Жаль мне, что с ним не увижусь; авось на дороге».