Страница 9 из 19
– Проходите. – И доктор открыла дверь.
На ватных ногах Соня вошла в комнату и в нерешительности замерла на месте. Прямо перед ней полностью закрытый простыней лежал человек.
– Юра! – срывающимся голосом закричала Соня и сдернула саван.
На кровати лежал совершенно незнакомый мужчина с заострившимся лицом. Вся голова его была в бинтах, на которых то тут, то там проступали пятна крови.
Еще мгновение Соня непонимающе смотрела на неподвижное тело, а потом судорожно зарыдала.
– Это не он!
Дверь с шумом распахнулась, и в палату вбежали докторша с молоденькой медсестрой.
– Вам плохо? Успокойтесь ради бога!
– Это не он! Не он! Понимаете! Это не Юра!
Облегчение было таким сильным, что Соня заревела прямо в голос.
– Спасибо тебе, Господи! Спасибо!
Женщины наконец все поняли и вывели рыдающую Соню. Она тяжело опустилась на неуклюжий диванчик в конце коридора и закрыла глаза.
«Все кончилось. Теперь все будет хорошо», – но лучше ей не становилось.
Наоборот, Соня совсем некстати вспомнила, как несколько лет назад так же ходила к Юре в больницу. Тогда он лежал в токсикологии с тяжелейшим отравлением. Из-за нее. События трехлетней давности снова встали перед глазами…
Солнечное майское утро совершенно не радовало Соню. Она закрыла глаза и повернулась спиной к окну. Казалось бы, совершенно пустяковая проблема неожиданно переросла в настоящую трагедию.
«Черт! Да как он смеет отравлять мне жизнь, и именно тогда, когда я так счастлива!»
Соня была по-настоящему зла на Герасимова. После той памятной встречи у Ирки они с Кириллом больше не расставались ни на минуту. Тогда, конечно, разразился страшный скандал, потому что Альбина, с которой Кирилл, кстати, уже жил в гражданском браке целых четыре года, все же увидела их целующимися на кухне. Хлопнув дверью, она выскочила на улицу, Кирилл бросился ее догонять.
В этот же вечер, взяв у Ирины адрес, Кирилл пришел к Соне. Естественно, расстались они только утром, да и то, потому что ему надо было увезти из своей квартиры вещи Альбины. С Альбиной он распрощался насовсем.
Месяц пролетел как в сказке. Они уже успели подать заявление в ЗАГС, и Соня присматривала себе свадебный наряд.
Все это время Юра Герасимов провалялся в больнице, куда его положили заботливые родители, пытаясь спасти нерадивого сыночка от армии. Абсолютно здоровый Герасимов умирал от скуки и звонил Соне десять раз в день.
Соня почему-то не сказала ему про Кирилла сразу, а все тянула с разговором, словно боялась спугнуть свое счастье.
Однако, когда они с Кириллом подали заявление и уже был известен день свадьбы, абсолютно счастливая Соня все же решила сходить к Юре в больницу и все ему рассказать. Умолчала она только про предстоящую регистрацию. После ее ухода Герасимов неподвижно пролежал на кровати до вечера, а ночью прокрался в ординаторскую и выпил все таблетки, которые ему удалось найти в стеклянном шкафу. Слава богу, что сильнейшие лекарства хранились под замком в недоступном для него месте, и Юра наглотался всякой дряни типа ацетиловой кислоты и димедрола, но и этого ему хватило с лихвой.
Утром, уже без сознания, его обнаружила дежурная сестра, которая обходила палаты.
Герасимова удалось спасти, но состояние было очень тяжелым. Из больницы позвонили родителям, а те, в свою очередь, тотчас позвонили Соне.
Соня снова повернулась к окну. Ослепительные солнечные зайчики тут же прыгнули ей на лицо. Соня недовольно поморщилась и натянула одеяло на голову.
«Тяни не тяни, а идти придется». Она никак не могла заставить себя сходить к Герасимову в больницу еще раз. Родители объяснили Соне, что Юра отравился лекарствами, но решили, что причиной этого дурацкого поступка был страх перед армией, которую Герасимов боялся до дурноты.
Нина Евгеньевна, мать Юры, заливаясь слезами, просила поддержать сына в такой тяжелый для него момент.
Соня с ужасом подумала о предстоящей встрече и опять села на разобранную постель. Ноги отказались ее слушаться. Она снова попыталась себя убедить, что Юра действительно хотел покончить с собой из-за армии, но у нее ничего не получилось.
Врать себе оказалось очень трудно. Соня прекрасно знала, из-за КОГО Герасимов пошел на самоубийство, и чувствовала себя виноватой. Поэтому злилась на Юру еще больше.
Сегодня они с Кириллом должны были выбирать обручальные кольца, и у нее совершенно не оставалось времени на этого неудачника Герасимова.
«Нет, но почему именно я должна с ним возиться?» – в сотый раз спрашивала себя Соня, уже выходя из подъезда на освещенную ярким солнечным светом улицу.
Стоял чудесный теплый день. Воздух был наполнен ароматом цветущих яблонь, ласковый ветерок трепал длинные Сонины волосы, и ее настроение постепенно улучшилось.
Уже подъезжая к больнице, Соня совершенно успокоилась и только мечтала поскорее отвязаться от Юры. Мысленно она уже примеряла обручальные кольца вместе с Кириллом.
Герасимов действительно выглядел очень плохо. Им разрешили поговорить в больничном дворе и теперь они сидели на деревянной скамейке, покрашенной в ужасный грязно-зеленый цвет.
Молчание затягивалось, Соня не знала, что говорить в таких случаях, а Юра, казалось, совершенно ушел в себя.
– Я, наверное, пойду, – неуверенно начала Соня, мечтая как можно скорее отсюда смыться.
– Подожди, – внезапно грубо прохрипел Герасимов.
Соня испуганно замолчала. Только скандала ей сейчас не хватало.
– Юра, – Соня попыталась его успокоить, – тебе нельзя волноваться. Я приду завтра, и мы обо всем поговорим.
– Завтра ты не придешь. – Герасимов словно прочитал ее мысли. – Ты знаешь, что я давно тебя люблю?
Соня, с преувеличенным интересом разглядывающая свои дешевые туфельки, с раздражением ответила:
– Зачем все это?
– А затем, что я тебя могу сделать счастливой, а ты постоянно выбираешь мужчин, которые делают тебя несчастной.
«Намекает на первого мужа, скотина». Она разозлилась не на шутку и теперь еле-еле себя сдерживала.
– Прекрати, пожалуйста, – звенящим от гнева голосом попросила Соня. – Этот разговор не нужен ни тебе, ни мне.
– Ты опять собралась замуж?
– А тебе-то какое дело? – не выдержала и закричала Соня.
– Я тебя люблю, – упрямо повторил Герасимов и неожиданно предложил: – Давай поженимся!
Соня больше не могла вынести ни минуты рядом с этим худым, заросшим трехдневной щетиной и неприятно пахнувшим больницей, чужим мужчиной. Она решительно поднялась:
– До свидания, Юра! Поправляйся скорее.
Герасимов схватил ее за руку.
– Хотя бы обещай, что не выйдешь замуж за первого встречного, плохо знакомого тебе человека! И пожалуйста, подумай над моим предложением! – Он смотрел на нее глазами больного ребенка.
– Обещаю! – заверила Соня, думая о предстоящей регистрации восьмого июля. – И обязательно подумаю над твоим предложением!
Она легко вырвала руку и, не оглядываясь, побежала к выходу.
Едва ее ножка ступила за больничную ограду, из головы Сони тут же вылетел и Герасимов, и его идиотское предложение. Она бежала навстречу к Кириллу. Что могло быть важнее?
У Герасимова в тот же день случился кризис, и врачи вернули его буквально с того света. Он еще долго пролежал в больнице, но Соня больше ни разу так и не пришла.
Теперь, вспоминая все это, Соня чувствовала себя последней дрянью. Так паршиво на душе у нее уже давно не было.
Но она до сих пор не знала, что по иронии судьбы Юру тогда выписали, 8 июля, и он сразу же из больницы пошел к ней.
Во дворе Герасимов столкнулся с вереницей украшенных лентами машин, а через мгновение увидел пьяную от счастья Соню в белом платье.
Свадебный кортеж давно уехал, а он все еще продолжал стоять, прислонившись щекой к раскаленной от летнего солнца стене дома.
Ярко накрашенная старуха в нелепом желтом халатике, едва прикрывающем худые старые коленки, с удивлением посмотрела на Юру. Она неподалеку выгуливала облезлую болонку и, теперь решив, что парень просто пьян, радостно предвкушая предстоящий скандал, грозно двинулась к нему.