Страница 5 из 90
Именно поэтому Шахрион даже не пытался заключить союз с Бичом Пустыни, хотя и отправил к нему послов с дарами, когда стало ясно, что новый вожак ящеров становится реальной силой.
— Я не привык бросать союзников в беде. Конечно же твой отец получит золото, оружие, доспехи, а также — магов и опытных офицеров, — торжественно провозгласил Шахрион. — Детали мы обсудим позже, но вот мое слово: я — верный друг халифа и самозванец узнает об этом.
«Конечно же узнает, ведь у него есть несколько шпионов при лиосском дворе. А что потом? Потом, как я надеюсь, этот Бич Пустыни немного успокоится. Если же нет»…
Перспектива отправки войск на восток не слишком привлекала императора, однако у него оставалось не так много союзников, пускай и столь ненадежных, и переменчивых, как халиф Шшиир, чтобы попусту разбрасываться ими. А потому Империя передаст халифу арбалеты, доспехи, и людей, которые обучат ящеров всем этим пользоваться. Она направит нескольких опытных чародеев, чтобы те укрепили оборону столицы. Ну а золоту, пожалуй, халиф и сам найдет хорошее применение. Вот только всего этого не хватит для победы.
Молодой посол скорее всего не понимал этого, и счел благосклонность императора результатом своих талантов. Впрочем, его радость была искренней и неподдельной — ящер вновь бухнулся на колени.
— Благодарю, о владыка! Да снизойдет на тебя благословение Великих Древних, да будет ваша Мать Тишины добра к столь славному и столь щедрому правителю…
Да будет проклят он во веки веков…
Знакомый глумливый голос едва не заставил Шахриона вздрогнуть, и он плотнее сжал зубы. Тень, его спутница, его проклятье, его плата за содеянное, наконец-то показала свою мерзкую рожу.
Рожу? У меня ее нет, маленький император. А вот ты что-то выглядишь не очень здоровым…
Шахрион набрал полную грудь воздуха, прикладывая титанические усилия для того, чтобы не обращать внимания на сущность, материализовавшуюся за правым плечом и нашептывающую в ухо всякие глупости.
«Да: глупости, глупости, глупости»!
Черный Властелин и сам не понимал, отчего так быстро теряет спокойствие, стоит только Тени проявить себя, подозревал, что она каким-то образом воздействует на его разум. Понять бы еще — каким?
Хуже другое — он уже чувствовал приближение приступа. А это было по-настоящему неприятно. Никто — ни единая живая или мертвая душа не должна видеть его в момент слабости. Он просто не имеет право на это…
Смешок… и неожиданно Черному Властелину полегчало.
«Нет, это ловушка, она и раньше делала вид, что уходила лишь для того, чтобы атаковать меня в самый неподходящий момент».
Из-за появления Тени император пропустил пару минут, но, к счастью, все это время посол ящеров упражнялся в славословии, а поэтому ничего страшного не произошло. Терпя и мысленно ругая Харшшаана Могучего за цветистость выражений, он с трудом дождался, пока тот наконец закончит, и только после этого махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена.
Послы вышли, а вслед за ними, после того как гвардеец ударил в ритуальный гонг, начали рассасываться и придворные. Торжественная часть закончилась, и гостей ждал пир. Не слишком роскошный — Шахрион, за годы подготовки приучившийся экономить каждый медяк, не очень жаловал пустую трату денег на яства — но достаточно богатый. Подобающий императору…
«Как же мы все изменились за эти четыре года», — вновь думал Шахрион, глядя на выходящих из зала для аудиенций дворян. — «Как разительно, невообразимо мы изменились»…
Он смотрел на них и ощущал накатывающую волну дурноты, волну безумия, готовую вот-вот прорвать платину здравого смысла и рассудка.
«Я должен уйти отсюда… Нужно увидеть сына»!
Император резко поднялся и, не дожидаясь жены, направился к второму выходу из зала — небольшой двери, расположенной позади трона.
«Нужно… побыть… с ним…на пиру… без меня… справятся»…
Глава 2
— Папа, а как ты это делаесь? — восхищенный голос ребенка вновь вернул Шахриона к реальности.
Как и всегда, присутствие сына заставляло Тень отступать. Ненамного, самую малость, но все же даже такие крохи дарили облегчение.
— Все очень просто, смотри, сейчас покажу.
И Черный Властелин, человек, от одного имени которого простые смертные тряслись в ужасе, принялся складывать бабочку из большого листа бумаги. Потом сын ее раскрасит — мальчик обожал рисовать, и уже сейчас было видно, что у него есть талант.
Кому-то могло показаться, что живопись — не самое лучшее развлечение для Черного Властелина, однако Шахрион, души не чаявший в ребенке, и не думал ворчать по этому поводу. В конце концов, кому станет хуже если будущий император вырастет неплохим художником?
Мальчик внимательно наблюдал за тем, как большой тонкий прямоугольный лист превращается в существо с крыльями. Император улыбнулся, не обращая внимания на доносившийся откуда-то бубнеж Тени. Да, тварь отступила, но она и не думала уходить насовсем. Если бы все было так просто…
— Вот, бери, — он передал сыну бабочку и тот радостно засмеялся, держа по крылатой игрушке в каждой руке.
— Я люблю тебя, папотька.
— И я тебя, ежонок, — Шахрион погладил сына по голове. — Ты даже не представляешь, как сильно.
Ребенок зажмурился от удовольствия и весело засмеялся, радуясь тому, что вечно занятый отец нашел немного времени для игры. Черный Властелин улыбнулся одними губами — на душе у него скребли кошки.
«Сколько мне еще осталось? Сколько я выдержу»? — такой простой и такой страшный вопрос. Не раз и не два он задавал его, и только любовь к сыну удерживала Шахриона от глупостей, позволяла хоть как-то противостоять все возрастающему безумию.
Посмотрев в окно и горестно вздохнув, Шахрион поднялся.
— Я должен идти, сынок.
Мальчик шмыгнул носом.
— Но ты же плидесь?
Он пока что плохо выговаривал буквы р и ш, отчего речь ребенка становилась даже более умилительной, чем обычно.
— Обязательно. Приду перед сном и почитаю тебе сказку.
— Ула-а-а! — сын обнял отца, и уже в следующий миг вернулся к своим бумажным бабочкам.
Шахрион вновь улыбнулся, на этот раз — чуть искреннее — и покинул покои, кивнув двум служанкам. Женщины тотчас же вошли внутрь, плотно затворив за собой дверь. Каждая из них была одинокой сиротой без родных и близких, каждая являлась сильной некроманткой, каждой Шахрион с Гартианом доверяли, достаточно для того, чтобы оставлять их вместе с принцем, но не слишком сильно — именно поэтому служанок было две. Каждой был дан приказ следить не только за маленьким Паштионом, но и за коллегой. Паранойя, разраставшаяся в мозгу императора вместе с безумием, не позволяла тому оставлять сына и единственного наследника без надежной охраны. Лич, впрочем, в этом вопросе целиком и полностью поддерживал Властелина.
Шахрион прошел несколько коридоров, свернул направо и поднялся по лестнице, бросив очередной короткий взгляд за окно. Небеса горели багрянцем и золотом, закат, красный, точно кровь, разливался во все стороны.
«Очередное дурное предзнаменование»? — подумал император.
Конечно же, а ты как думал?
Он вздохнул и покосился. Как и следовало ожидать, старая знакомая была тут как тут — неясный силуэт за левым плечом.
За последние годы Тень изменилась, приобрела рельефные очертания, начала выглядеть более живой и настоящей. Единственное, что осталось прежним — так это ее умение выводить Шахриона из себя.
— Держалась, сколько могла? — осведомился он, продолжая движение.
«До рабочего кабинета совсем чуть-чуть, там, глядишь, отстанет».
Ну что ты, мой дорогой император, мы же друзья, как я могла мешать тебе проводить столь замечательное собрание? Вызвать приступ ярости в зале, забитом придворными? Заставить тебя вскочить и наброситься с кулаками на пустоту? Нет-нет, разве такое допустимо?