Страница 62 из 79
Как и многие древние цитадели, этот замок построен на месте силы, буквально напитан этой силой. Он живой благодаря ей, почти мыслящий, почти осознающий себя. И с ним можно договориться, если он согласится слушать. Меня — согласится.
Окружающий мир в моём восприятии теряет очертания. Закрыв глаза, я вся сосредотачиваюсь на магической сущности этого места, сливаюсь с ним сознанием, чтобы утихомирить гнев древнего величественного здания.
Словно вздыбленную шерсть на холке ярящегося верного сторожа, приглаживаю потревоженные нити, оплетающие густой паутиной защитной магии каждый камушек в этом подвале. Делюсь с источником своей собственной силой, тем самым умасливая и успокаивая. Обещаю своему новому дому любовь и заботу. А в ответ буквально слышу снисходительное фырканье. И тут же чувствую, как толкается в мои ладони ответное тепло, словно лобастая голова старого грозного волка, который сам не понимает, к чему все эти нежности, но готов пойти наивной забавной самочке на уступки. Чтобы точно осталась тут и выполнила обещание.
И вот после этого волчья цитадель наконец соглашается пропустить меня и, так уж и быть, моего самца, из которого вышел неплохой хозяин, к глупому безбашенному щенку, запертому в карцере.
В тот же миг последние запирающие заклинания осыпаются в руках Дамиана.
− Замок… могу попытаться… − выдыхаю я.
− Некогда, − роняет князь. И за подмышки быстро оттаскивает меня от двери, чтобы в следующую секунду вышибить её плечом.
Из проёма тут же вырываются клубы чёрного дыма. Дыхание мгновенно спирает, и глаза начинают слезиться. Но Дамиан даже не обращает на это внимания, заскакивая в карцер. За ним вслед один из стражников. Оттуда слышится надсадный кашель а в следующий миг вскрик, полный боли, и невнятная ругань.
Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, неуклюже поднимаюсь на ноги. Шатаясь, иду к выбитой двери, но мне внезапно заступает дорогу второй стражник.
− Пропустите, − возмущаюсь я, но больше ничего не успеваю сказать, потому что из дыма выходит Дамиан с тощим подростком на руках.
− Как он? — бросаюсь к ним.
− Живой. И по-прежнему дурной на всю голову, − сообщает князь, сгружая свою ношу на пол у противоположной стены.
За грудки помогает парнишке сесть. А тот лихорадочно отталкивает его руки, злобно скалясь потрескавшимися губами. Весь чумазый, ободранный, с обгорелыми волосами, покрытыми копотью, непризнанный принц Бранагиля в этот момент кажется настоящим оборванцем.
− Отстань, урод! — кричит хрипло. Отползает в сторону, кашляя и задыхаясь: — Я всё равно сбегу из твоего клоповника! Думаешь, тебе что-то дадут за меня? Фигу лысую! Отпусти по-хорошему, иначе разнесу тут всё к бесам.
− Отпущу-отпущу. Как только с твоим отцом договоримся полюбовно, так сразу тебя ему на руки передам, − холодно цедит Дамиан. И уже обращаясь к стражникам, коротко приказывает: − К целителю его тащите.
В глазах мальчишки при упоминании отца на миг вспыхивает самое настоящее отчаяние, которое тут же сменяется ещё большей злобой. Но на этот раз парню хватает ума промолчать.
− Что прикажете с ним делать, если опять будет пытаться сбежать? — интересуется один из оборотней. Судя по их хмурому виду, перспективе и дальше нянчиться с таким беспокойным заложником они совершенно не рады.
− Не попытается. Он весь свой резерв угрохал, сначала попытавшись дверь взорвать, а потом удерживая купольный щит, чтобы не задохнуться. Ведь так, Хенрик?
− Не ваше дело! — набычившись, отворачивается тот.
− Конечно, − оскаливается Дамиан. — Попытаешься сбежать ещё раз и будешь сидеть в ошейнике.
И вот тут парнишка испуганно дёргается, поднимая потрясённый взгляд на князя.
− Я вижу, ты понимаешь, о чём я. Не только на оборотней эта дрянь действует. Догадываешься, насколько… неприятным тебе покажется такой опыт? Будешь ещё дурить? − жёстко интересуется тот. И грозно гаркает: — Шагом марш лечиться, щенок.
Парень вздрагивает, но, сцепив зубы, пытается подняться. Правда, став на правую ногу, вскрикивает и со стоном начинает заваливаться обратно, лишь в последний момент успев прислониться к стене.
Я инстинктивно дёргаюсь к нему, но меня не пускает Дамиан, просто перехватив за локоть.
− Помогите ему дойти, − кивает он на бедолагу стражникам.
Уже через минуту пацан оказывается на плече одного из оборотней, болтаясь, как куль с мукой. И его наконец тащат прочь отсюда, чтобы показать целителю.
− Отцу плевать на меня. Можете не рассчитывать, что он станет с вами договариваться, − буркает сын Изидора напоследок.
Такой несчастный, что слёзы на глаза наворачиваются.
− Посмотрим, − роняет князь и, притянув меня ближе, прижимает ладонь к моему солнечному сплетению, проверяя резерв.
− Я в порядке, − уверяю мужчину. − Говорю же, твой замок меня принял, и мне не пришлось тратить много сил. Только… договариваться с ним.
− Договариваться, значит, − слышу тихое недоумённое хмыканье.
− Да. Он и тебя теперь полностью принимает. Как хозяина, − и бросаясь в омут с головой, спрашиваю: − Можно я пообщаюсь с мальчиком? Возможно, смогу и с ним найти общий язык.
Глава 48
Дамиан мне отказал. Сказал своё категорическое «Нет», и всё. Все мои аргументы были сметены одним единственным: «Этот парень может быть для тебя опасен».
Умом я понимаю, что он прав. Хенрик не выглядит наивным ребёнком, которого можно обаять простым добрым словом и искренней заботой, но не думать о бедняге у меня просто не получается. Слишком уж он напоминает мне Янко, старшего из моих братьев в приёмной семье. Тот тоже таким был, ершистым и задиристым пацанёнком. А в душе очень одиноким и нуждающимся в любви. Да и возраст княжеского заложника тоже для меня значимый… моей сестрёнке Эрилин приблизительно столько же сейчас, шестнадцать. И мне бы очень хотелось знать, что она находится там, где к ней добры, где о ней заботятся, и ей ничего не угрожает. Представляю, как волнуется мать Хенрика.
Но Дамиан твёрдо дал понять, что сын Изидора вообще не моя забота.
− Не беспокойся. В мои планы не входит причинять ему вред. Как только необходимость в нём отпадёт, отпущу на все четыре стороны, − заявил он мне, закрывая тему, ещё там в темнице.
Не прибавило мне настроения и то, что Сигард с Ксюшей собрались уезжать. С оптимистичной и неунывающей блондинкой я успела подружиться. В её компании привыкать к новой жизни, в которой я стала истинной парой огромному брутальному оборотню, оказалось легко и местами даже весело. Она с таким откровенным женским восхищением говорила про своего Сигарда, что и мой взгляд на моего сурового волка стал чуточку иным, чуточку более влюблённым и восторженным.
Мой мужчина тоже более чем достоин восхищения в глазах своей пары. В моих глазах.
Но когда наши мужчины обсудили аномальный выверт со временем, который произошёл с медведем и его истинной, то оба пришли к выводу, что во всём действительно виновато озеро, или даже озёра, включая то, в которое Сигард свалился в нашем мире.
− Мне доводилось читать о существовании древних артефактов, способных соединять истинные пары, которые находятся в разных мирах и даже в разном времени, − сообщил Дамиан, как самый осведомлённый и начитанный среди нас, судя по всему. — Кто их создавал — древние ведьмы и колдуны, драконы, или сами боги, в древних сказаниях мнения расходятся. А об аномалиях природных межмировых порталов и вовсе мало что известно. Их не так много существует в Нимореде. Но это не отменяет вероятность, что один из таких порталов может проснуться, и под воздействием спонтанного выброса магии вытворить что-нибудь подобное. Тебе, Сиг, нужно разузнать, не было ли случаев переноса в другие миры из того озера, куда ты свалился раненый. А потом, если будет возможность, изучить озеро на Земле. Если желаете разобраться, конечно.