Чистильщики

Глобус, один из ветеранов нашей конторы, прозванный так за гладко выбритую голову, сидел за столиком, вяло отхлёбывая что-то из большой глиняной кружки, жевал вяленую рыбу неизвестной породы и откровенно скучал. Рядом с ним стояло ружьё, дорогое, не чета моему. Штуцер-двойник. Верхний ствол под двенадцатый калибр, нижний нарезной, под винтовочный, навскидку девять миллиметров. Сам монстробой был одет в пустынный камуфляж, разгрузку и новые кирзовые сапоги. На ремне я различил нож, самый простой, финку времён Войны. А на бедре висела кобура с каким-то древним револьвером весьма внушительных размеров.

— Здорово, Фома, — он оторвался от кружки и поднял на меня взгляд, — присаживайся, в ногах правды нет.

— Привет, — я протянул руку, — ты в курсе, что сегодня будет?

— Только в общих чертах, — запрокинув голову, он допил то, что было в кружке, потом сделал знак кабатчику, а тот, в свою очередь, толкнул официантку, а она, встрепенувшись и недовольно посмотрев в нашу сторону, отправилась на кухню, — Старика ждём, он обо всём знает. Плащ повесь на стенку.

Плащ свой я бросил на спинку свободного стула, а теперь под ним уже растекалась лужа, остальные посетители вешали верхнюю одежду на вешалку, что была как раз напротив камина, толково. Я встал и перевесил свой плащ туда.

— А что хоть за мир тут? — спросил я, — позднее Средневековье? Тогда подозрительно хорошие стволы нам выдали.

— Постап, — коротко сказал он, официантка как раз поставила на тол новый кувшин с пивом, кружку и тарелку с кусочками рыбы, — причину я точно не знаю, лет двести, как всё гикнулось, что-то восстановили, но в основном, восемнадцатый век. А оружие здесь делать умеют, кое-где даже капсюли производят, потому и нам такое выдали.

— Ясно, — я повернулся к официантке, — а можно поесть чего? Жаркое там, или суп?

Она поморщилась, но кивнула, а затем также неторопливо отправилась на кухню.

— А что Старик? — спросил я, — дело серьёзное, раз его послали.

Это была правда, Старик, один из лучших специалистов, насколько мне известно, редко участвовал в рутинных чистках, его бросали на самые сложные случаи, а попасть к нему в напарники могли только опытные бойцы, вроде нас, что свидетельствовало о большом доверии.

— Не знаю, — недовольным голосом ответил он, разливая пиво по кружкам, — он ведь не как мы, наше дело — стрелять быстро, а Старик больше разведкой занят, часто вообще в мирах неделями живёт, изучает обстановку, отчёты пишет, а по его наводкам уже мы выезжаем. В боях его редко используют. Если сегодня он с нами, то дело будет сложное, чтобы кого-то убить, его надо будет сперва найти, а сделать это непросто.

Я отхлебнул пиво из кружки. Неплохо, пены маловато, но здесь большего и ожидать сложно. Вообще-то, после многочасового заезда под дождём было бы неплохо и чего покрепче накатить, да работа опасная ожидается, а спьяну можно и головы лишиться.

— С ним ещё кто-то будет, — добавил Глобус после долгого раздумья, — мне Бармен сказал, кто-то молодой, недавно у нас, стажируется.

Разговор прервала официантка, на стол легла деревянная доска с половинкой жареной курицы, рядом миска с солёными огурцами и три толстых ломтя чёрного хлеба. Неплохо.

— А стоило на такое дело стажёра брать? — спросил я с набитым ртом, только сейчас понял, как сильно проголодался, — ему бы для начала чего попроще. Слышал, некоторых просто с пленными холопами натаскивали, типа боёв на арене.

— Бывало такое, — кивнул он, снова разливая пиво по кружкам, — да только мы ведь не знаем, что там за стажёр, может, он мастер боевых искусств, или спецназовец, десяток войн прошедший, или бандит-головорез, которому глотки резать не впервой.

— Вот бы узнать, — сказал я, отламывая ножку у курицы, — а ты чего не ешь?

— Пока тебя ждал, слопал свинячий окорок, — объяснил он, — у тебя серебро-то есть? Тут бесплатно не кормят.

Я достал из кармана тощий кошелёк и позвенел монетами.

— А что Бармен? Командировочных не дал?

— Дал, — Глобус поморщился, — только у Старика они, а пока его дождёшься, помереть можно от голода.

К счастью, кое-какие сбережения у нас были, в том числе и в серебре. Монеты, правда, не местные, но какая разница, серебро ведь. Тем более, что заплатили мы явно с лихвой.

Утолив голод мы заказали ещё пива, напиток был хорош, насколько он вообще может быть хорош в таком месте, спирт почти не чувствовался, да и опьянения мы не заметили. Разговор, плавно перетекая из одной сферы интересов в другую, наконец, перешёл на оружие.

— Дай револьвер посмотреть, — попросил я, — местный?

— Куда там, из нашего мира, — он выложил на стол блестящий хромированный револьвер с длинным стволом, — тут, конечно, делают, да только качество такое, что проще дубину взять.

— Что за модель? — спросил я, осторожно поднимая оружие, — американский? Прямо, гаубица карманная.

— Там написано, — он ткнул пальцем в строчку на стволе, — Ругер Суперрэдхок. Калибр четыреста пятьдесят четыре, хороший калибр, убойный, хотя оружейника того убить хочется за пренебрежение метрической системой. Одиннадцать с половиной по-нашему.

— Круто, — заметил я, выкидывая барабан, в гнёздах стояли шесть новеньких патронов с блестящими латунными гильзами, — на медведя?

— Угу, — кивнул он, — когда сзади подойдёт и лапу на плечо положит.

— А чего мне не дали? — спросил я, возвращая оружие владельцу, — а ну, как йети насядет, а я пустой буду?

— А нож тебе на что? — ехидно спросил он. Ну конечно, ему проще, он у нас ножевик-затейник, любую тварь своей финкой на фарш пустит, вот только не все такие. — У Старика ещё что-то будет, спрашивай, может, даст.

Старик пришёл только под утро, когда уже и мы смотреть не могли на пиво, и кабатчик благополучно заснул, передав командование всё той же официантке. Он был всё тот же, высокий мужик, на вид лет шестидесяти, длинные седые волосы спускаются на лоб, частично закрывая лицо, седая же борода намокла и висит сосульками. Стажёр был рядом, молодой парень, на ветерана нисколько не похож, хотя физически крепкий и глядит смело. За спиной у него висело ружьё, двустволка, причём, курковая, явно не первой свежести. У Старика оружия я не заметил, впрочем, просторный плащ, который он не стал снимать на входе, мог скрывать многое.

— Я думал, вы заблудились, — сказал Глобус беззлобно, — чего так долго шли?

— Можно и так сказать, — Старик присел за столик и налил себе выдохшегося пива, — кое-что хотели по дороге выяснить, в деревнях местных с людьми беседовали.

— Выяснили? — спросил я.

— Немного, но достаточно, чтобы понять, что это наша работа, — он выпил пиво, потом, слегка приободрившись, кивнул на своего спутника, — знакомьтесь, Крот, наш новый боец.

— Фома, — представился я, — а это — Глобус, ветеран, требующий к себе уважения. Что делать умеешь?

— Приходилось в людей стрелять, — туманно объяснил парень, — в монстров ни разу, только теорию изучал.

— Ладно, — равнодушно махнул рукой Глобус, — это разговор ни о чём, давай уже, излагай диспозицию, дед.

— Диспозиция такая, — начал объяснять дед, откинув с лица прилипшие мокрые волосы, — в пяти километрах к северу отсюда находится город, более того, морской порт. Там, с некоторого времени, завелась подозрительная нечисть. Стало много случайных смертей, люди тонут в ваннах, выбрасываются из окон, ломают шею на лестнице, вешаются, не используя табуреток. Естественно, всё это могло быть случайностью, но кое-кто всё же связал происшествия с маленькими существами, мелькавшими поблизости. Дело дошло до нашей конторы. Наша задача, как всегда проста, — вычислить, уничтожить, в случае обнаружения редких видов — захватить живыми, ну, или труп притащить.

— Куда там, — фыркнул я, — какой труп? Они ведь за полчаса в прах рассыпаются, ну, или за час, я не засекал.

— У меня фотоаппарат есть, — успокоил меня Старик, — да и словесное описание пригодится. Вопросы есть?

— Как в город попадём? — спросил практичный Глобус, — там пропускной режим или как?