Страница 9 из 10
Большую роль Микоян в тот непростой период сыграл и в восстановлении советско-югославских отношений после их фактического разрыва в 1948 г. по единоличной прихоти Сталина[83]. Он, в частности, участвовал в поездке в мае 1955 г. советской правительственной делегации во главе с Хрущевым в Белград[84], а осенью того же года провел двухнедельный отпуск в Югославии, в ходе которого согласовывал с И. Б. Тито и его окружением планы дальнейшего развития двусторонних контактов, включая подготовку ответного визита югославской делегации[85].
Хрущева и Микояна интересовали особенности «югославской модели» социализма, в том числе ее рыночные механизмы, а также «рабочие советы» и система «самоуправления». Естественно, все это обсуждалось в качестве поиска возможной альтернативы советской («сталинской») административно-командной системе управления. Но на этом пути вскоре возникли трудности из-за боязни Хрущева потерять главные нити управления государством и обвинениях в «ревизионизме»[86].
Микоян, как дисциплинированный член создававшейся хрущевской «команды», вынужден был в этом вопросе ему подыгрывать, но при всяком удобном случае стремился отставать свое личное мнение, по некоторым вопросам расходившееся с мнением первого лица государства.
Микоян в этот период в числе прочих курировал развитие такого важного направления, как советско-китайские экономические отношения и сделал много полезного на этом направлении[87].
На июльском 1955 г. Пленуме ЦК КПСС, который был полностью посвящен международным вопросам, Микоян принимал активное участие в проходивших дискуссиях. Так, он полемизировал с Молотовым относительно закрепления позитивных результатов переговоров с Югославией, отметил, что Северная Корея первой напала в 1950 г. на Южную, и язвительно заметил, что об этом знают все в мире, кроме советских граждан[88].
В сентябре того же года Москву посетил канцлер ФРГ К. Аденауэр, который позднее дал высокую оценку дипломатическим и деловым качествам Микояна: «Он великий дипломат, одновременно наилучший экономист, с которым человек может сидеть за столом и обмениваться мнениями. Очень остроумен и часто говорит с шутками. Если на сегодня мы имеем экономические связи с Советским Союзом, то этим мы обязаны усилиям и умной дипломатии Микояна. Однако в беседах с ним человек должен быть очень внимательным, так как он одновременно великий переговорщик»[89]. Такого рода оценки от много повидавшего на своем веку политика вряд ли мог удостоиться кто-то другой из тогдашних советских лидеров [90].
Конечно, формальная инициатива любых внутри и внешнеполитических инициатив по-прежнему исходила от Хрущева, но и Микоян при их выработке (и особенно расстановке принципиальных акцентов) всегда имел большое влияние.
Большую роль в изменении внутренней политики и внешнеполитических подходов СССР сыграл состоявшийся в феврале 1956 г. XX съезд КПСС. Сегодня, в год его 65-летия, ряд историков и публицистов высказывают мнение, что именно этот форум советских коммунистов, а не произошедшая во второй половине 1980-х гг. «перестройка», стал отправной точкой развала СССР. На наш взгляд, это весьма дискуссионная точка зрения, основанная на нынешней политической конъюнктуре, а не на объективном анализе осуществления «советского левого проекта».
О том, что в плане обновления СССР предлагал Микоян, наглядно свидетельствует содержание черновых записей заседаний Президиума ЦК КПСС[91], на которых регулярно обсуждались как внутри, так и внешнеполитические проблемы. В частности, Микоян настаивал на критике сталинского наследия в экономике СССР, прекращении советского вмешательства в дела «братских» партий стран социализма, предлагал дать им возможность самостоятельного движения по выбранному пути без давления и мелочной опеки со стороны Кремля.
Во время обсуждения 30 января 1956 г. на заседании Президиума ЦК текста Отчетного доклада XX съезду КПСС Микоян несколько раз высказывался по поводу международных проблем. Так, в частности, он напомнил дискуссию по поводу утверждений главного югославского коммунистического идеолога Э. Кар деля о возможностях «мирного пути революции», а также корректного применения термина «диктатура пролетариата» в Болгарии. Он высказал отрицательное отношение к навязыванию в 1950 г. Сталиным вьетнамскому коммунистическому лидеру Хо Ши Мину нового названия партии («трудящихся») вместо «коммунистическая»[92].
Все это, конечно, можно посчитать «мелочами», но такого рода предложения существенно корректировали заложенные при Сталине основополагающие принципы отношений СССР с союзниками по социалистическому лагерю.
Большой и далеко неоднозначный резонанс получило выступление Микояна в прениях по Отчетному докладу XX съезду. В нем Хрущев озвучил несколько новых теоретических позиций, главной из которых представляется официальная констатация руководством СССР отказа от идеи о «фатальной неизбежности» новой мировой войны[93].
Выступление Микояна состоялось 16 февраля, на третий день работы съезда[94]. До него выступавшие ораторы придерживались достаточно привычной манеры изложения общих истин и поддержки сказанного первым лицом в партии. Как он закончил, в зале сразу возникла настороженная реакция консервативно настроенной части делегатов. Много негативных откликов на речь Микояна поступило в адрес съезда из других стран социализма, причем как от руководящих работников, так и от простых людей, искренне не понимавших новых веяний в советской политической теории и практике[95].
Что же, в первую очередь, вызвало такую реакцию? Микоян сразу стал критиковать, не называя Сталина персонально, культ личности, сложившийся в последние два десятилетия его нахождения у власти, культ личности. Главным достижением периода, прошедшего после смерти Сталина, он назвал восстановление в партии коллективного руководства[96].
В своем выступлении Микоян особо остановился на вопросах борьбы с бюрократизацией различных сфер общественной жизни, децентрализации советской экономики, передачи больших прав на ее управлением местным органам власти, широкому привлечению простых тружеников к контролю качества производства товаров и сферы их продажи[97].
Он прямо поставил вопросы об усилении социальной защиты населения: сокращение рабочего дня, повышение зарплаты, усиление помощи семьям по воспитанию детей и поддержке престарелым людям. Также, по его мнению, необходимо было обеспечить бесплатность образования, расширение сети детских дошкольных учреждений, улучшение общественного питания и расширение жилищного строительства и др.[98]
Отдельным пунктом Микоян поставил близкий ему по должностным обязанностям вопрос о расширении международной торговли. Международная торговля, заявил Микоян, выгодна как странам капитализма, так и социализма. Таким образом, по его мнению, должны были постепенно расшириться и улучшиться связи СССР с внешним миром[99].
83
Стоит отметить, что в 1948–1949 гг. Микоян вынужден был поддерживать официальную позицию СССР в югославском вопросе. Так, он во время встречи в декабре 1948 г. с министром внешней торговли ФНРЮ Поповичем, заявил, что подписанные ранее соглашения о кредитах для закупки советского промышленного оборудования выделяться не будут (РГАСПИ. Ф. 84. Оп. 1. Д. 32. Л. 229). В следующем году Микоян объявил об отказе от участия СССР в работе Загребской выставки (Там же. Д. 52. Л. 80–83).
84
Подробнее см.: Едемский А. Б. От конфликта к нормализации. М., 2008. С. 435–469.
85
Подробнее см.: Jугославиjа-СССР. Сусрети и разговори на наjвишем нивоу руководилаца Jугославиjе и СССР. Т. 1. 1946–1964. Београд, 2014. С. 251–257. См., также: Едемский А. Б. Указ. соч. С. 532.
86
По мнению С. Н. Хрущева, его отец в конечном итоге испугался возможных негативных последствий внедрения югославской модели экономики в советскую систему.
87
См. вводную статью в Разделе 2. 3 в настоящей книге.
88
См.: РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 158. Л. 29; Аксютин Ю. В. Хрущевская оттепель и общественные настроения в СССР. М., 2010. С. 157.
89
Цит. по: Историческая экспертиза. 2019. № 1. С. 153.
90
Можно предположить, что такого рода оценка сложилась и на основе поездки Микояна в ФРГ, состоявшейся в 1958 г. Разногласия с Хрущевым по германскому вопросу чуть было не привели к отставке Микояна.
91
По установленным Сталиным правилам, с 1920-х гг. официальных стенограмм заседаний Политбюро, а затем и Президиума ЦК партии не велось, а составлялись лишь краткие их протоколы по итогам принятых решений. Ныне они хранятся в фондах АП РФ, РГАСПИ и РГАНИ. Стенографировались заседания съездов и Пленумов.
92
Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. М., 2015. С. 105–106.
93
В этой связи выглядит весьма любопытным тот факт, что когда в 1954 г. сессии Верховного Совета СССР с похожим предложением выступил глава правительства Маленков, его с подачи Хрущева осудила «партийная группа» Президиума ВС СССР, а в январе 1955 г. это стало одним из поводов освобождения Маленкова с занимаемой должности и понижения до уровня заместителя Председателя Совета министров и Министра электростанций СССР.
94
Двадцатый съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет: в 2-х т. Т. 1. М., 1956. С. 301–328.
95
Подробнее см.: Селиванов И. Н. Эпоха XX съезда. Международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году. Спб., 2021. С. 65–69.
96
Двадцатый съезд КПСС. Т. 1. С. 302.
97
Там же. С. 306.
98
Там же. С. 307.
99
Там же. С. 311.