Страница 29 из 73
- Привет, номенклатура! – заорал он. – Вот, доставил!
- Ой, Изя, и в кого ты такой шумный? – с неудовольствием попеняла Альбина, бочком проходя мимо «доставщика». – Приве-ет! Риточка… - она чмокнула в щечку мою ненаглядную. – Мишечка… - и мне досталось.
- Вот хоть бы раз сказала: «Изечка!» - горестно вздохнул Динавицер.
- Ой, Изечка, и в кого ты такой шумный? – отшутилась Ефимова.
Переступавшая порог Светлана рассмеялась.
- Он в единственном роде! – воскликнула она. – Вельми понеже…
- Иже херувимы! – прыснула Рита.
- Ладно, херувимы, поехал я, - завздыхал Изя, изображая тяжкую скорбь.
Это подействовало. Альбина прогнулась, чуть наклоняясь, и поцеловала его.
- Ой, тут помада… Подожди, стереть надо!
- Не надо! – расплылся Динавицер, выходя за дверь, и его голос разнесся по гулкому подъезду: - Пусть все видят!
- Мальчишка! – смущенно молвила Ефимова.
- О-о, ты думаешь, Миша – взрослый? – фыркнула Рита смешливо.
- Девчонки! – ухмыльнулся я, ловко приобняв обеих гостий. – Пойдемте чай пить!
- Ой, а с чем? – живо заинтересовалась Аля, семеня.
- С тортиком!
- Лучший торт – это колбаса… - мечтательно протянула Света.
- Нарезки полно! – утешил я ее. – А Маша придет? А, ну да…
- Машка на четвертом месяце! Ва-ажная такая… Назвала ее «пузатиком» - губы надула! Женька ей чуть ли не каждый день пишет, Машка читает – и носом хлюпает. А Жека сейчас где-то в Африке… Представляете?! Африка!
- Ой, им же пожениться надо скорее! – обеспокоилась Альбина. – А то явится невеста – во-от с таким животом!
- А вы с Изей? – с интересом спросила Рита.
- Мы? – Ефимова густо покраснела. – Н-не знаю… Он-то хочет, чтобы ребеночек, и обязательно девочка, а я… Ой, как представлю все эти соски, бутылочки, пеленки-распашонки… Аж дурно становится!
- Девочка – это правильно, - поддержал я Изю, усаживая одноклассниц за стол. – Но не сейчас! Вы еще такие молоденькие… Сами, как дочки!
В прихожей забрякал звонок.
- Я открою!
За дверями стояла Тимоша. Как всегда улыбчивая, взгляд мечтательный…
- Привет! – вильнув глазами и не приметив Риты, Зина чмокнула меня в губы и повернулась спиной, расстегивая пуговицы и унимая румянец. – Девчонки уже всё съели?
- Эти обжоры только сели за стол, - улыбнулся я, принимая пальто. – Пойдем, я с тобой поделюсь.
- Ага!
Выбрав себе тапки по размеру, Тимоша прошлепала по коридору в гостиную.
- Здрасте!
- Весь цвет десятого «а»! – хихикнул я. – Красы ненаглядные!
- Да-а! – с удовольствием подтвердил девичий квартет. – Красавицы мы!
«По чуть-чуть кальвадосику» сняло остаточное напряжение и придало блеска глазам – черным, синим, карим, серым.
- А это правда? – осторожно, словно ступая на тонкий лед, спросила Светлана. – Ну-у, что мы станем, как ты? Я имею в виду – лечить, и вообще…
- Дай руку, - Рита бесцеремонно закатала рукав Светиной блузки, и накрыла ладонью предплечье.
Я с интересом следил за нею. Жена сосредоточилась, на переносице у нее залегла складочка…
- Ай! – воскликнула Шевелёва, отдергивая руку. – Горячо!
- Ух, ты… - очарованно затянула Тимоша.
- Ой, по-настоящему… - охнула Альбина.
- Девчонки, - серьезно сказал я, - смотрите, думайте, а нужно ли это вам?
- Ой, нужно, нужно! – зачастила Ефимова.
- Ритке дал? – надавила Зиночка. – И мы тоже хотим!
- Вон, у нее уже что-то начинает получаться! – заныла Светлана.
- Тьфу-тьфу-тьфу! – выдала Рита скороговорку, и постучала по столу.
- Ой, ну давайте, давайте скорее! – захлопала в ладоши Альбина.
- Чур, я первая! – подняла руку Светлана, и сказала с чувством: – Хочу лечить! Хочу ощущать человека – его боль, его сущность…
- Ой, а я защититься хочу! От собачищ, от хулиганов всяких…
- А я, как все! – воскликнула Тимоша, раскидывая руки.
На Ритиных губах заплясала иезуитская усмешечка.
- Тогда раздевайтесь!
- Совсем? – смутилась Ефимова.
- Совсем, так совсем, - потянулась Тимофеева.
Светлана поднялась и спокойно сняла блузку, повесила ее аккуратненько на спинку стула, расправила рукава, чтоб не смялись.
- Мишечка, - сказала она абсолютно невинным голосом, - помоги лифчик расстегнуть!
- Обойдешься, - буркнула Рита, - и так сойдет.
- Не волнуйся, Рит, - бегло, с мягким оттенком кротости, улыбнулась девушка, - Миша на меня насмотрелся еще в девятом классе… когда лечил. Когда таскал меня по комнате, чтобы я хоть как-то шевелилась, лапы свои переставляла…
- Извините девчонки, - застыдилась моя суженая, - совсем с ума сошла, уже к вам ревную!
- И правильно, - мурлыкнула Тимоша, - уведем!
- Да ну вас! – вытолкнул я, чувствуя, как теплеют щеки. – Свет!
Светланка подошла, и мои ладони легли ей на животик. Сосредоточившись, я дозировал энергию – цедил струйкой, чтоб полнее усвоилась.
Мелькнула идейка – взять мысль, узнать, о чем сейчас думает близняшка, но это было чем-то, граничащим с паскудством.
Я поднял голову, и поймал опущенный взгляд – немного грустный, немного тревожный. Наверное, надо было улыбнуться – подбодрить, поднять настроение, но я лишь смотрел, будто дожидаясь Светиной улыбки. И она просияла.
* * *
Ночью мы с Ритой не шалили – на диване, что стоял напротив кровати, почивала Альбина. Задержались вчера допоздна, и уговорили девчонок переночевать у нас – утром я всех развезу, кого куда.
Девушки спали тихо, одно дыхание слыхать. Форточку я приоткрыл на пол-ладони, холодный воздух стекал, радуя свежестью, но не морозя. А шум с Ленинского проспекта не доходил, опадая, как волна прибоя, у подножия «красного дома».
Мыслью я прошелся по организму – нормально, ни тени утомления. Да и с чего бы? Подумаешь, три-четыре стакана из бочки с квасом зачерпнул - образно говоря! Если «неизреченная» энергия у девчонок иссякнет к обеду, значит, всё – фокус не удался. А вдруг?..
Тихонько встав, я поправил «ночнушку» - безразмерную футболку с неразличимым номером на спине – и пальцами ног поддел разношенные тапки.
Рита что-то пробормотала во сне, я замер – и на цыпочках вышел в коридор. Посетил удобства, уже понимая, что сон сказал мне: «Прощай!» Досадливо покусывая губу, я задумался. Вернуться – и полночи ворочаться, не давая спать Ритке? Нет, так не пойдет…