Страница 21 из 73
Оставляя копотный след, вынеслась граната и впилась в борт танку, над которым хвастливо реял красный флаг с зеленой звездой. Долю секунды спустя сдетонировала боеукладка, и пламя рвануло изо всех люков.
- Кузя, хватай двоих, приветишь БТР!
- Есть!
По обочине запылил гусеничный бронетранспортер «Брэдли», рассыпая пулеметные очереди. Спрыгнувшие с брони пехотинцы открыли огонь, короткими очередями пропалывая кусты тамариска.
Едва Зенков открыл рот, чтобы дать команду автоматчикам, как рявкнула пушка БДМ, а соло «Калашниковых» слились в нестройный хор.
- Отсекай! – орал «Кузя». – Отсекай! Ма-акс!
Снаряд, предназначавшийся рубке АСУ-57, угодил ниже - в насыпь, швыряя песок и каменное крошево. Самоходка пальнула прямо через клубящийся дым разрыва, и тут на перемежавшийся грохот боя наложился новый звук – далекий свистящий гул. Он близился, переходя в надсадный вой турбин, и лишь тогда Женька поднял голову выше поросли верблюжьей колючки.
С моря налетали звенья «Як-38». Их хищные силуэты стремительно скользили в голубой вышине, а ракеты, управляемые или не очень, уже вытягивали дымные шлейфы и прыскали огнем стартовиков.
- Наши! – завопили от блок-поста. Зенков узнал голос «Квадрата».
Ракеты «воздух-поверхность» впивались в танки, как гвозди в трухлявую доску – одним ударом по шляпку, и курочили броню всею силой своих БЧ. Отдельное звено палубных штурмовиков прошлось над танковой колонной, сбрасывая кассетные бомбы с кумулятивными боевыми элементами. Они рвались часто и ярко, язвя М60 – ослепительные клубочки яростного огня вспыхивали десятками, вызывая в ответ грохот детонаций или чадный огонь расколоченных дизелей.
Жека стянул голубой берет, и утер им потное лицо. Победа…
* * *
Дорогу к океану БМД одолела за полчаса, и вынеслась на широчайший песчаный пляж. Пустынный, он тянулся от горизонта к горизонту, манил прилечь на горячий песок или разбежаться – и в воду.
Десантники, вопя, как мальчишки, сбежавшие с уроков, рванули к воде, скидывая форму на ходу, окунаясь в набегавшие валы.
Зенков чуть ли не первым ворвался в прозрачные волны, на удивление прохладные. Но и это – в радость. После духоты на солнцепеке, хотелось свежести, а не парной.
Отмахав саженками на закат, Жека ощутил, как смывается грязь и пот, усталость и смертное томление. А в море, утверждая мир и покой, синела громада флагмана 5-й оперативной эксадры - на палубу "Киева" как раз садился припоздавший «Як». Самолет опускался замедленно и плавно, он словно тонул в мареве воздуха, взбаламученного турбуленцией.
Зенков пожелал летуну счастливой посадки, и завернул к берегу.
Выйдя к «палатам», я повеселел – работа шла по всем стройотрядовским правилам, с полузабытым звонким девизом: «Даёшь!»
Бортовой «газон», набитый мусором, как раз съезжал с небольшого пригорка, заросшего неопрятной кудлатой травой, а синий «МАЗ» грузился потихоньку – студенты выскакивали с носилками и, поднатужившись, вываливали груз в кузов.
- Видал? - хмыкнул довольно Ромуальдыч. - А ты боялся!
- Нельзя начальству вот так вот, прямо, - попенял я ему. – Покорректней надо, как бы вскользь: «Испытывал определенные сомнения».
Вайткус рассмеялся, и хлопнул меня по плечу:
- Миша, даже не пробуй! Чиновника из тебя не выйдет все равно – натура не та! – вскинув руку, он повысил голос: - Етта… Привет труженикам!
- Деда! – завопила Ирма, неузнаваемая в робе и каске. – И ты здесь!
Чмокнув меня мимоходом, да и то в щечку, она порывисто обняла Ромуальдыча, воркуя:
- Деда… Деда…
А «деда» таял и плыл.
- Внученька моя, - журчал он, - любименькая!
- Здорово, шеф! – откуда ни возьмись, материализовался Данька Корнеев. Гордо сияя, он пожал мою руку.
- И ты здесь! – улыбнулся я. Покосился на девушку, стыдливо опустившую ресницы, и хмыкнул: - Всё с вами ясно…
- Ну, показывай, - бодро велел Вайткус, - чего вы тут натворили.
- Да тут работы еще – вагон и маленькая тележка, - оживленно болтал Данил, неосознанно тулясь поближе к Ирме. – Мы тут сблатовали второкуров - строителей и реставраторов…
- Целый автобус набрался! – воскликнула девушка.
- Ну! – радостно подтвердил Корнеев. – И мы из Ленинграда прямо сюда. Думали, волокита начнется с горисполкомом… Ага! Как родных встретили! Им уже позвонили из Москвы, так они тут просто изнывали от желания помочь и обеспечить… - он торжественно, обеими руками указал на стильную табличку, золотым по черному извещавшую: "Областной Центр НТТМ", и сделал жест, как будто забрасывал что-то в двери: - Заходьте!
Едва Даня исчез за распахнутой створкой, как Ирма затеребила меня:
- Так ты один сюда? А Рита где? Или она с тобой?
- Да куда ж без нее, - мягко заулыбался я. – Мы сюда на все ноябрьские. Жди, в обед заявится. Ее Корнилий в монастырь повез.
- В мужской? – прыснула «любименькая внучечка».
- А он тайно! Нарядит Ритульку иноком…
- Везет же…
Временная проводка и голые лампочки высвечивали убожество запустения, но можно было и по-другому взглянуть - как на ремонт и наведение порядка.
Невысокие шаткие леса загромоздили все пространство. Девчонки в спецовках аккуратно счищали со сводов «накипь» ХХ века, замазывали выбоины и сколы. Стрельчатые окна накрепко заделали рамами, по углам гудели вентиляторы, нагнетая теплый воздух, а двое сноровистых мужичков выкладывали огромную печь.
- Мы, когда с пола весь бетон скололи, - обернулся к нам Данька, - вот туточки нижний слой кирпичей вскрыли – печной под, или как он там называется… А Ирма реконструкцию забабахала!
Девушка глянула на «экскурсовода» с укоризной, и я тут же подхватил, для пущего педагогического эффекту:
- Вульгарный тип, м-м?
- Он исправится! – пообещала Ирма, грозно хмуря бровки.
- Уже! – преданно вытаращился Корнеев.
- Етта… - прогудел Ромуальдыч за витой колонной. – Ого! Вы что, весь подвал выгребли?
- Да! – мигом возгордился Данил. – Вон, второй «МАЗ» грузим! Столько культурного слоя накидали…
- Скорее, бескультурного! – подхватил высокий бородач в каске и чистеньком комбинезоне. – Михаил! – сунул он лопатообразную пятерню.
- Тоже, - улыбнулся я, пожимая мозолистую руку.
- Ой! – воскликнула Ирма. – Дайте я между вами стану!