От мыса Головнина к Земле Александра I. Российские кругосветные экспедиции в первой половине XIX века

В эти «славные» годы британского приватирства отличились и другие мореплаватели, не единожды обошедшие вокруг света. Упомянем, например, Уильяма Фаннелла, поднявшего мятеж против Дампира в 1704 г. На трофейном барке «Дрэгон» («Дракон») он направился к Островам Пряностей и неподалеку от острова Амбон был захвачен голландцами, обвинившими его в пиратстве. Просидев несколько месяцев в тюрьме, большинство из команды Фаннелла вернулось в Европу, нанявшись матросами в голландские торговые караваны и совершив, таким образом, плавание вокруг света. Сам Фаннелл на голландском корабле в августе 1706 г. возвратился в Англию и быстро подготовил книгу о своих плаваниях[60]. Отличился и другой дезертир из команды Дампира, покинувший капитана в тот же год, что и Фанелл, – ирландец-буян Джон Клиппертон, отсидевший четыре года в плену у испанцев и только в 1712 г. вернувшийся в Англию. В 1715 г. на корабле он обошел мыс Горн, пиратствовал у берегов Чили и Перу и вновь был захвачен испанцами. Каким-то образом ему удалось вернуться на родину. Это произошло в разгар подготовки к очередной войне Испании против Великобритании, Франции, Священной Римской империи и Нидерландов (1718–1720). Группа лондонских купцов, снаряжавших каперскую экспедицию в «Южное море», предложила ему возглавить плавание. Вместе с лейтенантом Джорджем Шелвоком Клиппертон в феврале 1719 г. на двух кораблях вышел из Плимута. Вскоре капитан и его лейтенант поругались, и Шелвок, прихватив все запасы спиртного, бросил своего командира. Встретились они через два года у побережья Мексики. Клипертон, к тому времени захвативший несколько испанских призов, предложил Шелвоку устроить засаду на манильский галеон, готовившийся к выходу из Акапулько. Однако взбалмошные командиры вновь поссорились и корабли разошлись. Вечно пьяный Клиппертон отправился в Китай, где экипаж поднял бунт и потребовал раздела захваченной добычи. Его судно со звучащим несколько иронично в данных обстоятельствах названием «Саксесс» («Успех») было обречено. В 1722 г. незадачливый капитан добрался до ирландского Голуэя и умер через неделю после возвращения. Шелвок еще полгода каперствовал возле берегов Новой Испании, затем пришел в китайский Кантон, продал свой корабль и вернулся в Англию, сумев прибрать к рукам часть утаенных от команды призовых денег. Он неоднократно подвергался судебным преследованиям, но всякий раз выходил сухим из воды, хотя и был вынужден бежать в Нидерланды.

Кульминационным аккордом военных кругосветных экспедиций стала секретная операция, предпринятая под командованием коммодора Джорджа Ансона (1697–1762) во время англо-испанской войны 1739–1742 гг. Перед командующим были поставлены серьезные стратегические задачи: нанести удар по испанскому могуществу в Южной Америке и в Тихом океане, взять Лиму, Акапулько и Манилу и, разумеется, захватить манильский галеон. Его флотилия вышла в сентябре 1740 г. из Спитхеда, удачно избежала встречи с ожидавшим ее в Южной Атлантике испанским флотом и, преодолев мыс Горн, встала на якорь возле излюбленной стоянки англичан – островов Хуан-Фернандес. К этому времени половина кораблей была потеряна, экипажи измучены малярией и цингой. Ни о какой атаке Лимы речи уже не шло, и Ансон с флагманским «Центурионом» ограничился крейсерством у берегов Перу и Мексики и захватом торговых судов. Фортуна, однако, ему благоволила. В мае 1742 г. коммодор двинулся в глубь Тихого океана и возле Филиппинских островов заполучил прекрасный трофей: галеон «Нуэстра Сеньора де Ковадонга» с 1,5 млн песо серебром. В июне 1744 г. Ансон вошел в гавань Спитхед. Его имя было у всех на устах. Привезенные из «Южных морей» диковинные вещи и захваченные у испанцев ценности выставили на обзор публики на улицах Лондона. Карьера победоносного адмирала резко пошла вверх, и в 1751 г. Ансон стал первым лордом Адмиралтейства. Само же плавание вызвало небывалую волну интереса к Тихому океану, превращавшемуся в арену геополитической схватки военно-морских держав. Захваченные у испанцев навигационные карты, множество новых полученных сведений о Южных морях и прекрасные акварели и гравюры, привезенные из дальних морей, заложили фундамент будущих научных исследований Тихого океана.

Третий этап. Ради науки: Кук, Бугенвиль, Лаперуз, Маласпина

До Семилетней войны 1756–1763 гг. Тихий океан еще не рассматривался на берегах Темзы в качестве отдельной зоны геополитических интересов, которая должна превратиться в будущем в монопольное «Британское море». Соответственно, и вопрос об овладении проходами, ведущими от мыса Горн в Ост-Индию, носил характер сугубо тактического свойства. Все изменилось после победы Великобритании в Семилетней войне. Разгромив извечную соперницу Францию, она отняла у нее Канаду, прочно утвердилась в Индии, на Средиземном море и в Вест-Индии. Однако почти сразу после войны первый министр французского короля Людовика XV граф Этьенн Франсуа де Шуазёль наметил программу своего рода «холодной войны» против Великобритании. «Франция, – заявил он, – не пожалеет усилий, чтобы утвердиться в любых морях, где подобные попытки предпринимают англичане… Она никогда не допустит основания Англией новых колоний в любой части света». Англо-французская борьба за гегемонию в мире переместилась в «Южные моря». Нидерланды железной хваткой держали свои владения в Ост-Индии, испанская колониальная мощь с каждым годом угасала, а Российская империя превращалась в нового влиятельного игрока на тихоокеанском пространстве[61].

Новый сценарий кругосветных плаваний претерпевал не только геополитическую корректировку. Эпицентрами новых плаваний вокруг света становятся два гигантских водных бассейна – северная акватория Тихого океана, омывающая Северную Америку и Азию, изучение которой реанимировало старинные географические мифологемы, связанные с поиском легендарного Северо-Западного прохода, и умеренно-тропическая тихоокеанская зона, где гипотетически располагался теоретически вычлененный географами таинственный Южный материк и окружающие его необитаемые островные территории. Соответственно трансформировались и географические приоритеты тогдашней науки, которые и спустя полвека четко постулировал первый русский кругосветный мореплаватель капитан-командор И.Ф. Крузенштерн, когда в 1818 г. готовил «Введение» к книге О.Е. Коцебу «Путешествие в Южный океан и в Берингов пролив для отыскания северо-восточного морского прохода, предпринятое в 1815, 1816, 1817 и 1818 годах». По мнению Крузенштерна, «в продолжение нескольких уже столетий две важные задачи занимали географов, особенно мореплавателей. Задачи сии суть: открытие матерой Земли в странах Южнаго полюса, и открытие в севере морскаго прохода из Атлантического моря в Южный океан, или же обратно из Южнаго океана в Атлантическое море»[62].

Первая из названных Крузенштерном задач относилась к числу наиболее загадочных и фантасмагорических в мировой науке и касалась поиска в умеренно-тропической тихоокеанской зоне теоретически вычлененного географами таинственного Южного материка, т. н. Terra Australis Incognita. Еще со времен Античности и Средневековья западный мир был взбудоражен великим научным миражом: существованием на юге земного шара таинственного континента, который обширностью своей уравновешивал твердь Северного полюса. В XVIII в. теория «Terra Australis Incognita» («Неведомого Южного Материка»; его также называли «Terra Australis Nondum Cognita», «Южная Земля, еще не известная») получила новый импульс благодаря трудам французского математика и астронома Пьера Луи Моро де Мопертюи, предложившего теорию равновесия материков, согласно которой лежащие к югу от экватора части Африки и Южной Америки гораздо меньше размеров Северного полушария. Следовательно, рассуждал де Мопертюи, в Южном полушарии существует равновеликая суша – «Южный материк». Идею поддержали граф де Бюффон, географы Шарль де Бросс и Александр Дальримпл. На поиски таинственной земли отправились французские экспедиции Жана-Батиста Шарля Буве де Лозье (1738–1739) и Ива-Жозефа де Кергелена (1771–1772), а также британский исследователь Джемс Кук, который во время своего второго кругосветного плавания трижды пересек Южный полярный круг и констатировал, что некий большой массив суши вблизи полюса существует, однако исследовать его вряд ли представится возможность[63].

60

Fu