Совершенство

— Милая, что с тобой?! — женщина упала на колени перед дочерью и попыталась заглянуть той в глаза. Из-под сомкнутых век выступили капельки светлой крови. На платье проявились пятна.

— Подожди, родная. Я сейчас отправлю кого-нибудь из слуг за доктором Се и вернусь! Я быстро! Потерпи немного, я скоро вернусь! — обеспокоенная мать скрылась за дверью.

В небе гремит гром. Долгожданный майский дождь почему-то не тёплый, а, наоборот, какой-то холодный. Да и солнечные лучи почти не просачиваются сквозь тучи. Обидно…

Шень Сяо Ми семнадцать. И она выходит замуж.

Господин Ше богат и уважаем.

Сяо Ми вежливо улыбается жениху и очаровывает его в один миг. Непроизвольно. Она даже не думала об этом.

Девушка понимающе кивает, когда ей говорят, что взять с собой она может только одного слугу. Много людей и прочего шума господину Ше в доме не нужно. Сяо Ми нежно приобнимает Чу-Чу.

На словах мужа о сожалении о скоропостижной смерти господина Шеня невеста смиренно опускает голову и благодарит.

«Как же всё-таки господин Ше похож на змею…»

Глава 13

Из дальнего уголка сада донёсся странный звук. Помощники Бай и У, которым было приказано незаметно наблюдать за домом Фэн, переглянулись и, крадучась, подбежали к заросшим кустам, из-за которых принялись старательно оценивать обстановку.

— Милый Бай, мне кажется, там кто-то ходит… — выдал помощник У свою версию спустя минуту гробовой тишины.

Странный звук вновь разнёсся по округе.

— …

— Ты прав. По звуку похоже на неожиданные судороги старого трёхногого осла. Но как бы он попал в сад? Забор слишком высокий.

— …

— Вот и я о том же! Вдруг это человек?

Старый трёхногий осёл какое-то время продолжал издавать странные тихие звуки, будто спотыкался и одновременно с этим не то ударялся, не то неловко тёрся обо что-то деревянное, пока в один момент не смог сдержаться и фыркнул: «Чтоб тебя!»

— … — приподнялся на ноги Бай, продолжая всматриваться в глубину сада, и дотронулся до плеча друга.

— Что? Вяжем его?

— Да, — едва слышно ответил Бай. Осёл вновь гневно чертыхнулся. — Сейчас!

Мужчины эффектно выскочили из кустов и со всех ног (с, разумеется, намертво приципившимися к ним колючками) помчались к источнику шума.

Старый трёхногий осёл, оказавшийся, правда, молодым, двуногим и человеком (по крайней мере, внешне, а не ментально), глядел на товарищей с искренним изумлением и едва заметной болью в глазах.

Молодой человек, по всей видимости, пытался перелезть через забор, но застрял в жутко неудобной позе. Он собирался втихаря выбраться из сада, а поскольку через ворота он выйти не мог, так как там стояли охранники, молодой человек выбрал ту часть забора, которую, на его взгляд, было преодолеть проще всего. Парень уже перекинул одну ногу через ограждение, когда подол его почему-то распахнутых верхних одежд зацепился за кривую шероховатую ветку. Одежда и рукава тут же натянулись, а перекинутая нога неловко соскользнула ниже и застряла. Молодой человек не мог податься ни вперёд, ни назад и поэтому раздражённо пыхтел и ругался себе под нос.

— Молодой господин, — обратился помощник У к по-прежнему висящему между деревом и забором парню, — могу я узнать, какую цель вы преследовали в этом саду?

— Никакую. У меня нет целей. Я живу одним днём и всё делаю, вдохновлённый прекрасным моментом, — пафосно ответил парень, слыша, как ткань его одеяний медленно и с треском рвётся.

— Понятно, — кивнул У, — В таком случае я задам вопрос по-другому. На что же вас вдохновил прекрасный момент, что вы залезли в чужой сад?

— Я возжелал подышать свежим воздухом и насладиться дивными звуками ночного леса.

Помощник У наклонился к напарнику и тихо спросил:

— Нам так и писать в отчёте господину Гон Пину? «Прекрасный момент», «свежий воздух», «дивные звуки ночного леса»?

Бай пожал плечами.

В один момент треск ткани прекратился, а молодой человек с громким «Ой!» ударился спиной о забор и остался висеть вниз головой.

— Неужели вы не нашли более подходящего места, чтобы отдаваться своим желаниям, молодой господин?

— А неужели вы не нашли более подходящего времени, чтобы допрашивать меня? Мо-ло-дой гос-по-дин? Кажется, я вывихнул ногу.

— … — Бай многозначительно повёл бровью и направился к висящему парню.

— Ты прав. Пусть господин Гон Пин сам разбирается с этим… благородным полуночным поэтом. Вытащим его, осмотрим ногу и под пристальный надзор любознательного А-Сяня, — кивнул себе У и нехотя пошёл помогать напарнику.

Оказавшись привязанным к стулу в незнакомой комнате, молодой человек позволил себе сонно зевнуть. Была середина ночи. За спиной парня стояли, как он уже успел узнать, телохранители господина Фэна — Бай и У. Все вместе они кого-то ждали.

— «Наверное, — устало думал новоявленный преступник, — допрашивать будут, — вслед за молодым человеком зевнули и его охранники. У самого парня уже глаза слипались, — а может, даже и пытать… — на стол перед ним упала стопка каких-то бумаг и тяжёлая чернильница, — чернильницей бить будут, — после чего на стол с лёгким стуком опустилась дорогая каллиграфическая кисть, — о небеса…»

— Хмм… — человек, севший напротив, с подозрением осматривал связанного парня. — Тц-тц-тц, какая… странная и, без сомнения, уж точно совершившая что-то плохое личность!

Помощник У закатил глаза и сложил руки на груди:

— А-Сянь, где господин?

— Чщ-щ-щ… У, ты мешаешь мне проводить осмотр.

— Ты просто смотришь на него.

— Вот именно. Провожу осмотр. Господин допивает свой чай. Он должен допить свой чай. Он не может оставить чай недопитым, Поэтому он приказал мне, пока он занят, провести осмотр нашего подозреваемого. А что с его ногой?

— А в чём меня подозревают?

— Он вывихнул ногу, пока перелазил через ограждение. Мы оказали первую помощь. Жить будет.

А-Сянь кивнул и сделал заметку в своей записной книжке, не решившись писать что-то в бумагах господина.

— Вас подозревают в том, что… Ну, в чём именно Вас подозревают — мы решим позже. Но допрашивать мы Вас будем сейчас, — А-Сянь бросил взгляд в сторону двери и выпрямился, — господин! Я его осмотрел! Всё хорошо, он похож на преступника.

Гон Пин махнул первому помощнику, и тот уступил своё место.

— Что ж, — отодвигая стул, начал Гон Пин, — как Вас зовут? — мужчина положил руки на стол, поднял взгляд на сидевшего перед ним человека и замер. Парень тоже был в замешательстве. Они удивлённо придвинулись друг к другу и внимательнее всмотрелись в лица, слишком знакомые, но слишком изменившиеся.

— Дядя Гон Пин? — раздался детский голос в голове Гон Пина.

— Синь Юэ.

— Синь Юэ уже пора определиться с тем, чем он хочет заниматься по жизни. Даже не знаю, что с ним делать. Не может же он вечно петь, — ворчал мужчина средних лет, время от времени бросая усталые, но снисходительные взгляды на сына.

— Господин Синь, — знающе отвечал Гон Пин, — если Вам интересно моё мнение, то я считаю, А-Юэ стоило бы попробовать себя в военном искусстве. Парень он здоровый, хорошо сложенный, высокий, что всегда на руку в бою. Да и с головой на плечах.

— Он не хочет. Не нравится ему.

— Не нравится? А что, Вы его уже пробовали отдавать на обучение?

— Гон Пин, Вы так говорите, будто мы с Вами только сегодня познакомились. Мы вместе с Вами состоим на военной службе. Разумеется, первое, о чём я подумал, и единственное, о чём я мог думать, это то, что А-Юэ пойдёт по моим стопам. На его одиннадцатый день рождения я подарил ему меч — мастер постарался превосходно. Если бы мне кто-то подарил в детстве такой меч, я бы в слезах бросился к ногам этого чудесного человека и поклялся бы в вечной преданности. Честно говоря, я рассчитывал хотя бы на восторженное «Спасибо, отец!» и почтительный поклон, но получил лишь вялое «О… Это меч… Спасибо…»