Я твоя тень

Встреча была назначена, как обычно, на семь, но я пришёл раньше, потому что ездил в магазин за кое-какими книгами для учёбы, а заехать домой не успевал. В шесть часов я, как обычно должен был позвонить маме, отчитаться, где я был, что делал и каковы мои успехи в постижении наук.

Было ещё довольно светло. Я зашёл в переулок, куда выходила запасная дверь бара, и где было твоё излюбленное место для перекуров и тайных звонков. И, хотя я и немного побаивался, что ты застанешь меня за звонком маме, соблазн побыть на твоём месте пересилил.

Разговор вышел длинным, мама всё допрашивала и допрашивала меня, а потом стала подробно рассказывать про свою работу. Чем больше проходило времени, тем больше я нервничал, потому что думал, что шансы на твоё появление возрастают в геометрической прогрессии с каждой минутой. Мама сразу же уловила моё настроение, бросила говорить про себя и начала подозревать, что я ей что-то не договариваю. К счастью, ты так и не появился, а разговор с мамой хоть вышел практически сорокаминутным, но закончился благополучно. Правда, потом-то я узнал, что зерно сомнения было посеяно, но это случилось потом.

Практически всю репетицию мы решали, какую песню отобрать на фестиваль. Росс хотел, чтобы это была самая жизнеутверждающая песня. Нильс был недоволен тем, что подготовить нужно было всего одну, поэтому настаивал на самой длинной. Лайк вообще хотела сочинить новую композицию, а Мона весь вечер сидела печальная и неразговорчивая.

— Ты же вроде стихи пишешь? — спросил меня Росс после того, как дискуссия длинной больше часа, не привела ни к какому решению.

— Я? Нет вроде, — я очень удивился такому вопросу, хотя и понимал, почему Росс пришёл к такому выводу. Наверняка, слухи про то, как я на весь зал посвящал тебе строки, дошла и до группы. А, может, это ты рассказал.

— Как же? — Росс явно мне не поверил. — Тот вполне неплохо получился. Ференц показывал его нам.

— А…., — больше я не знал, что сказать, поэтому замолчал.

— Ну, так что? — похоже было, что только Росса интересовал этот вопрос, потому что остальные ребята уже активно обсуждали какую-то другую проблему, в центре которой была Мона.

— Я не знаю, это было всего один раз, — ответил я не сразу, так как прислушивался к разговору на заднем фоне.

— Эй, Росс! — позвал Нильс и помахал малиновым мобильником, явно не своим. — Тут Фер пишет, что пришлёт песню завтра-послезавтра.

Росс тут же бросил меня и повернулся к ребятам.

— Оу, это здорово! Тогда проблема решена?

После этой новости все решили разойтись по домам, так как репетировать всё равно было нечего. На выходе из бара я подошёл к Моне.

— Не знаешь, почему Ференц не пришёл? — спросил я осторожно, предвосхищая, что девушка пошлёт меня куда подальше.

— Что? — переспросила Мона таким тоном, словно мой вопрос был верхом идиотизма.

— Ничего, — ответил я извиняющимся тоном и отошёл от неё на расстояние.

— Фер приедет через пару недель вроде, — ответил за Мону Росс и похлопал меня по плечу. — А, что, уже соскучился?

Я уловил среди весёлого тона Росса каплю ехидства. Но, уверен, он не имел в виду ничего злого, это же Росс.

Мы распрощались, и ребята ушли вместе, а я, как всегда, один.

Через несколько дней ты и, правда, прислал песню Моне на электронную почту, со словами и мелодией на фортепиано. Мне ужасно было интересно, куда ты исчез и не связано ли это с появлением у тебя приличной суммы денег, но спрашивать у Моны я больше не стал, а номер телефона ты мне свой так и не дал.

Вечера между репетицией новой песни я проводил за поиском твоих следов в Интернете (вдруг ты всё-таки там появился), старательно изучил все контакты Моны и Нильса, какие только смог найти в социальных сетях. Я знал, что это бессмысленно, но это как будто приближало меня к тебе. Единственное, что не давало мне усомниться вновь в твоём существовании, это тот факт, что на репетициях мы разучивали именно твою песню. Каждый раз, когда кто-то из ребят упоминал твоё имя, я старался запомнить этот момент, удержать его и сохранить в памяти навсегда.

Прошёл март и половина апреля. Всё шло своим чередом: учёба, репетиции, — вот и всё, из чего состояла моя жизнь. Был, правда, ещё один эпизод, который нельзя не упомянуть.

Первого апреля я вышел из общежития, прекрасно понимая, что сегодня за дата, но, совершенно не опасаясь оказаться жертвой розыгрыша, потому что сделать его было просто некому. К этому времени мне уже стало казаться, что ты никогда не вернёшься, и у меня больше никогда не будет друга. Вспоминая, как ты всегда любил разыгрывать людей и, в особенности, меня, я с самого утра чувствовал себя одиноким и глубоко несчастным человеком. Наверняка, моя группа запланировала на вечер поход в какое-нибудь интересное место, а меня, конечно же, никто звать не собирался.

Подходя к корпусу, где у меня по расписанию были назначены занятия, я остановился, потому что почувствовал, что что-то не так. Как будто на меня смотрит половина кампуса. Я обернулся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. И, хотя чувство никуда не ушло, я пошёл по ступеням к входу.

Совершенно неожиданно от колонны отделилась фигура с чем-то в руках и резко двинулась в мою сторону. Я чисто автоматически отскочил в сторону и, не оборачиваясь, юркнул внутрь здания. Потом любопытство взяло верх, и я выглянул на улицу. Я ожидал увидеть Росса или Лайк, с которыми отношения у меня складывались так, что я почти мог считать их друзьями. А ещё они оба весьма положительно относились к шуткам и приколам, поэтому я уже заранее обрадовался, хотя и не был уверен, что там кто-то из них.

Я ужасно удивился, потому что у колонны с растерянным видом стояла Джемма. У неё в руках было маленькое ведёрко с конфетами, а свои рыжие волосы она повязала платком. Наверное, поэтому я её сразу и не опознал.

Я подошёл к ней, но она отвернулась.

— Джемма? — я не знал, что её сказать, поэтому произнёс первое, что пришло на ум. — Привет. Что у тебя там?

Джемма повернулась и протянула своё ведро.

— Возьми любую. Лучше со дна, там самые вкусные.

Я сунул руку в ведро, и вдруг меня что-то больно цапнуло за палец. Я с криком выдернул руку наружу. К пальцу прицепилось насекомое размером с мобильный телефон. Я тряс руку до тех пор, пока оно не свалилось на крыльцо. Джемма засмеялась.

— Что это? — спросил я, не понимая, смеяться мне тоже или обидеться.

— С первым апреля! — выкрикнула Джемма и, подхватив насекомое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся, пластмассовой заколкой, убежала от здания прочь.

Я хотел догнать её, но заметил, что до начала лекции осталось всего пять минут, и решил, что поговорю с ней в другой раз. То, что Джемма ждала меня у корпуса, наверняка, означало, что она хочет возобновить отношения.

В тот день я Джемму не нашёл, зато увидел её в компании Эммы и Лорен на выходных. Все три девушки что-то активно обсуждали, но я всё равно вклинился в их разговор, сначала поздоровавшись с каждой, потом попросив Джемму отвлечься на минутку. Девушка нехотя отстала от подруг.

— Чего тебе? — по тону Джеммы было похоже, что она только делает вид, что не рада меня видеть.

— Хочешь погулять со мной? — спросил я без обиняков.

Джемма замялась, начала придумывать отговорки, но перебил её и назначил встречу на вечер в парке.

— Буду тебя ждать, даже если ты не придёшь.

Джемма бросила мне загадочный взгляд и убежала к подругам, а вечером я купил белую хризантему и пошёл в парк, и Джемма появилась с десятиминутным опаданием.

— Ты всё ещё в той группе? — спросила она вместо приветствия.

По её тону было понятно, что она пришла не на свидание, а устроить разборки, но цветок Джемма всё же забрала. Я решил, что это знак, что не всё так плохо.

— Приходи, кстати, на фестиваль. Мы там будем выступать. Потом можем погулять или сходить куда-нибудь. Смотрел прогноз, погода должна быть хорошая.

— Как у тебя всё распланировано, — фыркнула Джемма, пряча тень улыбки на губах. — А тот парень, которому ты стихи посвящал, он с вами?