Я твоя тень

До самого бара ты не проронил ни слова. Добрались мы, кстати, за полчаса. Внизу уже ждали ребята. Все, кроме Моны.

— Что так долго? — хоть мы с тобой пришли и вместе, Нильс явно обращался только ко мне. Мне так хотелось сказать об этом, акцентируя внимании на слове «вместе», но я побоялся, что тебе это не понравится.

— Извините, — сказал я, представляя, что извиняюсь за нас обоих. Так оказалось менее унизительно, чем обычно за себя одного.

— Да, ладно, ничего, — заступился Росс. — Мы и без вас неплохо поработали. Ребят, давайте сыграем кусочек новой песни, пусть заценят.

Ты плюхнулся на диван и заложил руки за голову, очевидно, настраиваясь на концерт.

— Ага, хорошая идея, — подхватил ты. — Посмотрим, насколько долго мы отсутствовали.

И хотя ничего особенно в твоей последней фразе не было, я мысленно отложил это «мы» на хранение в долговременную память. Теперь я знал, что мог с кем-то быть «мы». Нет, не с кем-то, с тобой.

Нильс с Россом взяли свои гитары, а Лайк — палочки, и полилась одновременно ритмичная и грустная музыка. Но не такая, какую обычно слушают девочки-подростки, а настоящая, мужская.

— Здорово! — на твоём лице заиграла восхищённая улыбка, когда ребята доиграли свой кусочек длиной всего-то минуту. — Из этого получится сделать отличную песню!

— Тебе не кажется, что слишком уж минор? — спросил Нильс.

— Ага, и баса маловато, — добавил Росс, приобняв свою бас-гитару, и чуть ли не целуясь с ней.

— Нормальная музыка. Меня устраивает. В басах я ничего не понимаю. Я же только по текстам спец, а это вы — рокеры. Вот и сами и решайте, что не так с басами.

Было похоже, что все обрадовались твоей реакции. Я даже удивился, как быстро ты и Нильс сошлись во мнении. В прошлый раз, насколько помню, вы спорили по каждому поводу.

— А ты что думаешь? — спросил вдруг меня Нильс.

В тот момент я был уверен, что должен выдвинуть хоть какое-то предложение, чтобы выглядеть весомым в глазах группы. Хотя мне мелодия тоже понравилась. Почти.

— Может, клавишные добавить? — осторожно предложил я. — И больше мелодии, а то…, — я чуть не сказал, что звучит просто, как шум, но вовремя прикусил губу. Не стал я ещё таким авторитетом, чтоб критиковать чужое творчество.

— У нас не было клавишника, когда сочиняли, — рассмеялся Росс.

В этот же самый момент выражение лица Нильса продемонстрировало заинтересованность, но он ничего не сказал, потому что ты подскочил, как ошпаренный.

— Фу, какие клавишные?! Ещё бы скрипку впихнуть, да?

Я вжал голову в плечи, только сейчас осознав, что сказал глупость. Надо было вообще молчать, как обычно. Или сказать, что мне нравится песня. Что я понимаю, в конце концов, в рок-музыке?

— Да ладно тебе, — с миротворческой интонацией возразил Нильс. — В прошлый раз клавишные тебе не мешали, что теперь?

— Ты не понимаешь, — ты из-под бровей бросил короткий взгляд в мою сторону, но не на лицо, а куда-то на уровне груди. А потом со словами «ну вас» вышел в коридор.

Я сделала движение туда же, но Нильс меня остановил.

— Оставь его. Продышится, вернётся.

Но я больше тебя не видел в тот вечер. А так всё хорошо начиналось.

Глава 26

Без тебя репетировать с группой было не так весело, хотя намного легче с моральной точки зрения. С другими мне не так важно было держать марку и взвешивать каждое своё слово. Правда, я всё равно не чувствовал себя полностью в своей тарелке. Нильс меня несколько напрягал, даже не знаю чем, ведь он интересовался моим мнением и ни разу открыто не раскритиковал его.

Мы пробовали продолжить начатую ребятами песню. Сначала мне особо было нечем заняться. Я же официально был представлен, как вокалист, а петь мне было в отсутствие слов нечего. Но потом я вызвался подыграть на клавишных.

— Ого-го! Вот так поворот! — воскликнул Росс в ответ на мою идею. — А ты не боишься, что придёт Ференц и сожжёт тебя живьём за то, что ты занял его инструмент?

Боялся ли я тебя в тот момент? Нет. Скорее, наоборот, ждал, что ты оценить мой навык.

Пока я соображал, кто такой Ференц, и не является ли он владельцем бара или спонсором группы в части покупки музыкальных инструментов, Лайк хихикнула, а Нильс в притворном ужасе закрыл лицо руками. Я даже удивился этому, потому что всегда видел его только серьёзным.

Несмотря на мою нелюбовь к критике, слова Росса нисколько не напрягли меня. Может, всё дело было в интонации, или просто Росс был таким человеком, от которого сложно ожидать осуждение. Лишь сплошные невинные шуточки.

— Не боюсь, — сказал я уверенно.

— Уха-ха! Вызов принят! Дамы и господа, встречайте! Бесстрашный Тейт! — Росс махнул руками в сторону синтезатора, приглашая меня к инструменту.

Я посмотрел на остальных ребят. Лайк потирала руки и строила мне рожицы, а Нильс чуть улыбнулся и кивнул.

Вместо того чтобы продолжить работу над песней, целый час то один, то другой подначивали меня играть всё новые и новые песни. Я исполнил весь свой репертуар, который хорошо помнил, потом перешёл на то, что помнил похуже. И даже на то, что подбирал на ходу, путая с другими, уже сыгранными произведениями. Ребята сначала просто слушали, потом развеселились и устроили вечер танцев. Лайк по очереди танцевала с обоими парнями и даже разок заставила их исполнить совместный танец. Это выглядело так смешно, что в середине произведения, я сбился и больше уже не мог играть. Кажется, в этот момент я почувствовал себя абсолютно свободным. Меня принимали, и я был счастлив.

Жаль, что ты этого не видел.

В тот момент я верил, что ребята расскажут о том, как нам было весело, и ты поймёшь, что я один из вас. Не лучше и не хуже.

После моего дебюта мы снова попытались поработать над мелодией будущей песни. Я пробовал подбирать какие-то аккорды и даже последовательности нот, но вот так при всех мне сложно было сосредоточиться на сочинительстве. Да и что юлить, какой из меня композитор? Я же ничего длиннее десяти нот за свою жизнь так и не сочинил. Видимо, отсутствие композиторского гения распознал в себе не только я.

— Давай так, — ко мне подошёл Нильс и положил руку на плечо. У меня по спине побежали мурашки. — Я вижу, мы мешаем тебе сосредоточиться. Мелодия на клавишных — это то, что ты будешь петь, она основная. Попробуй самостоятельно подобрать что-нибудь, когда будешь один, хорошо? Как придумаешь, дай знать. Я тебя не тороплю, за неделю же справишься?

— Ничего себе «не тороплю», — прокомментировал Росс, но Нильс его проигнорировал.

— Я думаю, у тебя получится, ты здорово музыку чувствуешь. Но, если не получится, не страшно. Но лучше пусть получится. У тебя же есть на чём играть?

— Ну… только скрипка.

Нильс нахмурил брови и задумался.

— Играй тут, когда мы уйдём, — предложил Росс. А потом толкнул Нильса. — Твой Боб же выпустит его потом, да?

— Или можно синтезатор упаковать, — добавила Лайк.

— Ага, — засмеялся Росс, — и он будет таскать его туда сюда. А однажды забудет и Ференц нас всех расстреляет.

— Я поговорю с Бобом, — сказал Нильс, немного постоял и вышел из комнаты.

Наедине с Лайк и Россом я почувствовал себя, как в любимой пижаме перед телевизором с мультиками в детстве. Я подошёл к дивану и плюхнулся на него так, как это делал ты. И тут же пожалел об этом. Диван оказался настолько продавленным, что я почувствовал всем седалищем, как в меня впилось что-то острое. Я быстро вскочил на ноги.

— Не так надо, — сказала Лайк. — Давай покажу, — она отошла на несколько шагов и с разбегу проделала всё то же самое, что и я несколько секунд назад. Только судя по её выражению лица не напоролась на пружину. — Тут нужны годы практики и точный расчёт, — сказала Лайк с серьёзным лицом, а потом засмеялась.

Росс взял девушку под мышки и снял с дивана.

— Не, вот так правильно, — Росс разбежался, подпрыгнул и приземлился на диван в практически горизонтальном положении.