Страница 1 из 5
Евгения Ушакова
Маленькое чудо. Сборник рассказов
Маленькое чудо
Приближался Новый год.
Город преображался, наряжаясь в яркие огни и вывески. Окна зажигались гирляндами. В центре площади уже установили высоченную ёлку. Звезда на ее макушке виднелась издалека. Но только дед Егор ничего этого не замечал.
Он давно перестал смотреть по сторонам. Обычно дальше магазина на углу своего дома он не ходил. Ну, разве что на почту раз в месяц, оплатить квиточки за воду и свет и получить пенсию. А так все дни проводил дома. Один. Не к кому ему было ходить и некого в гости звать.
Сегодня день не задался с утра. Вернее, еще с ночи. Какой-то непривычный звук не давал деду спать. Что-то без конца скреблось и шуршало за стеной. Этот тихий, но навязчивый звук врезался в сновидения, делая их разрозненными и беспокойными. В итоге все обернулось утренней головной болью.
«Может, просто приснилось. А плохое самочувствие – это возраст. Кто ж в мои годы себя по утрам хорошо чувствует?» – намазывая кусок хлеба маслом, думал Егор Иванович и тут же вспомнил: – Ох, таблетки же».
Дед зашаркал обратно в комнату, но, вернувшись на кухню, не нашел своего бутерброда.
«Совсем память подводит», – вздохнул он, отрезая новый кусок хлеба.
Прошел еще один день, пустой и однообразный. Глупые передачи по телевизору, лживые статьи в газетах, раздражающий снег за окном. Нет радости в жизни, хоть лето за окном, хоть зима, хоть суббота, хоть среда. День – как и сотня других до этого. Хотя нет. Сегодня дедушка еще дважды забыл о приготовленной еде: один раз недосчитался третьего печенья, а вечером со стола пропал кусочек сыра.
Следующая ночь вновь оказалась бессонной. Бесконечный надоедливый шорох, словно кто-то монотонно рвет бумагу на мелкие кусочки. Скрежетание, будто ветки деревьев царапают стекло изнутри комнаты. Топот то ли за стеной, то ли под кроватью, то ли за шкафом – дед Егор не мог определить источник лишнего звука, непривычного и чужого в его квартире.
Так продолжалось несколько дней, пока наконец дед не выдержал и не встал посреди ночи. Резко включив свет, Егор Иванович увидел нарушителя тишины. На столе, где были оставлены орехи с ужина, сидел маленький белый мышонок и щурил глазки от яркого внезапного света. Минуту старик и мышь наблюдали друг за другом, ожидая, кто сделает первый шаг. В конце концов дед Егор выключил свет и еще долго лежал в темноте, думая, что впервые за много лет к нему зашел гость.
Утром дедушка уже специально оставил кусочки нарезанного яблока на столе, надеясь, что мышонок выберется полакомиться. И тот пришел. Маленький белый мышь с длинным голым хвостом и умными глазами, он легко поместился бы на ладонь. Зверек взглянул украдкой на человека, затем на дольки ароматного фрукта на тарелке и осторожно подбежал к угощению. Яблоко исчезло за минуту, а мышонок уселся на столе и стал забавно умываться лапками.
Потребовалось всего несколько дней, чтоб дед Егор и мышонок подружились. Теперь белый зверек позволял брать себя в руки, а старик стал следить, чтобы на столе всегда был кусочек сыра или орешек для мыша. Впервые дедушка сходил не в продуктовый магазин, а в зоолавку, и спросил, как ухаживать за грызунами. Мышонок, однако, от купленной клетки решительно отказался, предпочитая проводить время у деда на шее под волосами или на подоконнике, глядя в окно.
Однажды, собираясь в магазин, дед Егор обнаружил в кармане пальто своего маленького мышонка. Он попытался его вынуть и оставить дома, но белый дружок пронзительно запищал, вывернулся и снова юркнул в карман.
– Ну что ж, – согласился дедушка, – тогда пошли вместе гулять.
Это был самый чудесный день за долгое время усталой стариковской жизни. Дед Егор словно проснулся и раскрыл глаза. Он увидел, нет, УВИДЕЛ мир вокруг.
Увидел белоснежную зиму, укрывшую пушистым кипенным одеялом дома, деревья, улицы; яркие огни рекламных щитов; жителей города, поздравляющих друг друга с Наступающим; веселых краснощеких детей, летящих с горки на санках.
Дед Егор почувствовал щекотку за ухом – это мышонок перебрался из кармана поближе к теплому телу и выглядывал из-за седых тонких волос. Зверёк шевелил носиком, втягивая запахи улицы. Старик тоже вдохнул полной грудью. Свежесть мороза, аромат кофе из ближайшей кафешки, запах взорвавшейся петарды – забытые чувства ожидания праздника захлестнули старика. Он вытянул перед собой руку, и большие невесомые хлопья снега, кружась, опускались медленно, как в сказке, на исхудавшие ладони старика. Резные неповторимые снежинки заставили деда Егора улыбнуться.
– Как же я мог все это забыть? Не видеть вокруг, не чувствовать? – спросил дедушка, проводя пальцем по спине мышонка, который разделял его восторг миром, удивленно озираясь вокруг.
В этот вечер старик не побоялся забраться на табурет, чтобы достать с антресоли коробку. В пыльном картонном ящике уже неимоверно долго лежала елка и новогодние украшения. Вместе старик и мышонок нарядили зеленое искусственное дерево. Местами потрепанная, с облетевшими веточками, ёлка оделась в стеклянные шишки и разноцветные сосульки, а на ее вершине засверкала золотая звезда.
– Скоро Новый год, время чудес и волшебства. Что бы ты загадал? – спросил дед Егор у мышонка.
Зверек хитро сощурил глазки и зачмокал губками.
– Ха-ха, хорошо, я куплю тебе вкуснейшего сыра, а еще морковку и яблоко. Устроим настоящий пир.
Как давно дед не радовался празднику, не наряжал ёлку, не ожидал волшебства! А сейчас дедушка Егор любовался символом нового года, и даже на секунду в его голове проскочила мысль: а не загадать ли желание? Ведь чудеса случаются.
Дед вытащил со дна коробки фотографию в деревянной рамке. Стоило старику взглянуть на изображение, как ноги его сделались ватными и подкосились, Егор Иванович рухнул на стоящий рядом стул. Горячие слезы текли по щекам, капали на стекло, растекаясь и искажая лица на фото.
На снимке были запечатлены трое. На фоне новогодней ёлки взрослый, даже уже пожилой, но красивый мужчина, прижимался плечом к молодому человеку и улыбался гордо и искренне. Мужчины были похожи, видно, что родственники. Тот, что помоложе, держал на руках светловолосого мальчика лет пяти в костюме звездочета.
Мышонок подобрался к фотографии поближе и тронул лапкой одну из слезинок, что упала на снимок молодого человека. Подняв мордочку, он словно спрашивал: «Кто это?»
– Это мой сын и мой внук. А это я, почти десять лет назад.
Старик замолчал, но мышонок продолжал выжидательно смотреть на собеседника.
– Мы поссорились. Очень давно и очень сильно. Я его крепко обидел, сказал, что он мне больше не сын. – Слезы душили деда Егора, говорить было трудно. – Он уехал, далеко. Забрал с собой свою семью, а я остался здесь один, старый упертый дурак. Первые несколько лет он мне писал, мой сын Сережа, поздравлял с днем рождения, с Новым годом. Но я молчал, все считал себя правым.
Старик уже рыдал. Глубоко и безудержно, выплескивая свою боль и одиночество.
– И вот уже пять лет от Сергея нет писем. Я даже не знаю, жив ли он. Ничего не знаю о внуке Артёмке. Ничего! – взвыл старик, закрывая лицо руками.
Мышонок метнулся к столу, где в беспорядке валялись газеты, счета за воду, назойливые рекламные листовки, схватил и принес, аккуратно держа в зубах, чистый лист бумаги. Зверек положил листок деду на колени и требовательно посмотрел на старика.
– Что? – не понял Егор. – Ты хочешь, чтоб я написал письмо Сергею?
Мышонок кивнул, хотя, скорее всего, старику просто показалось.
И дед написал.
Написал письмо сыну, с которым не общался больше десяти лет. Просил прощения и прощал своего мальчика, сам уже не помня, за что. Призывал ответить и положить в письмо свежее фото Артёма. Умолял дать знать, что все живы и здоровы, что у них все хорошо.
На следующий день старик с мышонком в кармане отнесли письмо на почту. До Нового года оставалось несколько дней.