Страница 3 из 10
Я останавливаю ее:
– Мам, я привыкла к этому. Всё в порядке.
Но на самом деле я никогда не привыкну. Я это ненавижу. Ненавижу свою кожу. И больше всего ненавижу себя за то, что никак не могу на это повлиять.
– Нет, не в порядке, Саманта. Нечестно, когда люди заставляют тебя чувствовать себя не такой, как все.
Я не утруждаюсь объяснениями, что это она заставляет меня чувствовать себя не такой, как все.
Хватаю сумку с продуктами.
– Давай отнесем это домой. Девочка, с которой мы разговаривали, может быть, уже ждет. Я бы хотела поехать с ней покататься.
Женщина средних лет с жесткими седыми волосами и табличкой с именем «Рита» занимает место за кассой. У Риты в карман фартука засунуто два с лишним десятка ручек. Я хочу спросить ее зачем, но она заводит тот же сценарий, что и девушка до нее:
– Здравствуйте! Как прошел ваш день?
Мама сжимает губы и продолжает паковать продукты.
– День был совершенно потрясающий, – говорю я. – Спасибо, что спросили, Рита!
Она смотрит на меня и громко и протяжно свистит.
– Бог ты мой! Кто-то провел слишком много времени на солнце? И забыл нанести защитный крем?
Мама выглядит так, будто вот-вот взорвется. Я смеюсь.
– Да, я сейчас как свекла.
– Вам стоит обратить внимание на крем с защитой 50+, милая. – Она бросает взгляд на маму, будто говоря: «Купи крем, скряга!» – В седьмом ряду. Он сейчас по специальной цене: шестнадцать девяносто пять.
– Спасибо, Рита. У меня дома есть. Я просто забыла его нанести.
Мама сует комок наличных в руку Риты, хватает продукты и вылетает за дверь.
На парковке с мамой случается взрыв номер два. Она ругается и продолжает говорить о том, какие люди грубые, невнимательные, нечувствительные и глупые. На нас смотрят все вокруг: грубые, невнимательные, нечувствительные и глупые люди. Одна старушка качает головой.
– Мам, мы можем уже ехать?
– Да, да. Хорошо.
Я забираюсь на переднее сиденье – к счастью, стекла у нас затемненные. Если так прошел наш поход в магазин, что будет в моей новой школе?
Не уверена, что хочу знать ответ.
Глава 2
Мы были дома уже десять минут, когда прозвенел звонок. Это Лив-или-Ливви (именно в тот момент я решила называть ее Ливви). Она стоит у крыльца в таких же кроссовках, как у меня. Должно быть, съездила домой и переобулась.
– Готова? – спрашивает Ливви, собирая темные кудряшки в хвост и надевая повязку на голову. Ее длинные загорелые ноги блестят на солнце.
– Идем! – выкрикиваю я через плечо.
Я хватаю велосипед из гаража и с трудом еду вниз по дороге. Наш новый дом стоит на холме, и подобраться к парадной двери – всё равно что вскарабкаться на египетскую пирамиду. Папа говорит, что земляные работы потребуют целого состояния. Мама напомнила ему, что это собственность департамента образования и они, скорее всего, смогут себе это позволить – с учетом всех продолжающихся сокращений. Подозреваю, это был сарказм.
– Всегда хотела скатиться с этой горки, – говорит Ливви. – Ты не пробовала?
Это действительно приходило мне в голову. Как и то, что мне уже тринадцать вообще-то. Кататься с горок – это совсем по-детски.
– Наверное, если бы попробовала, груди было бы больно. – Ливви обхватывает свою грудь. Только сейчас я увидела, что ее грудь уже вполне обрела свой постоянный адрес. Моя пока еще в пути. – Они мешаются, правда?
– Ну да.
– Мне подарят новый велосипед на тринадцать лет, – говорит Ливви, маневрируя и забираясь на велик. Ее велосипед ярко-розовый, помятый, с корзиной с желтым цветком. – А когда тебе будет тринадцать?
Я запрыгиваю на велик и следую за ней.
– Было в прошлом месяце.
– А, черт. Ты могла попросить новый. Хайди и Мали тоже получат новые велики.
– Кто такие Хайди и Мали?
– Девочки из школы.
– Они твои подруги?
– Вроде того.
Не понимаю, как можно быть с кем-то вроде друзьями.
– Поедем к Большому лобстеру[6], ладно? – предлагает Ливви.
Я уже была у Большого лобстера – или Лобстера Ларри, как называют его местные, – в первый день, когда мы приехали в Кингстон. Я видела скульптуру на открытках и в рекламных проспектах, но увидеть Большого лобстера вживую – это совсем другое. Он огромный. Когда мы его изучали, милый европейский турист предложил нам сделать фото. А потом попросил маму об обратной услуге. Мама потратила вечность, суетясь вокруг него и выбирая самый удачный ракурс, и вся компания парня была такая: «Да просто сделай уже это наконец!» Когда мама в итоге закончила, он показал нам фото других больших штук, которые он видел. А видел он все: Большой банан, Большой ананас, Большую лошадку-качалку. Большие штуки – большое дело.
Мы едем вдоль береговой линии в тени огромных сосен. За ними настолько далеко, насколько можно увидеть, простирается ярко-синий океан. Ливви рассказывает мне о причале и о магазинчике поблизости, где можно купить рыбу с картошкой фри. Она говорит, что неподалеку от Кингстона есть такой мыс Яффа, где рыбаки продают свой улов.
Мы поворачиваем на улицу, которая идет мимо отеля «Роял Мэйл», супермаркета и почты.
Ливви показывает на еще один магазинчик, где продают еду на вынос.
– Они выиграли медаль. За такие крабовые палочки можно умереть. А там две пекарни. В одной пироги вкуснее, чем в другой.
Я думаю, что стоило взять блокнот для записей.
Солнце припекает мне спину. Струйки пота текут по шее под майку, собираются на груди. Я сижу прямо, позволяя велосипеду свободно ехать, и тру рубашку, чтобы облегчить зуд. Ливви не замечает. Мы делаем круг и направляемся к главной улице. Большинство магазинов закрыты. У обочины припарковано всего две машины.
– Тут всегда так пустынно? – спрашиваю я, начиная задыхаться.
Ливви спокойно едет дальше.
– Не всегда. Сегодня воскресенье. Все дома, или на тренировке, или на вечеринке, или еще где.
Мы доезжаем до парка Апекс и направляемся к небольшому островку недалеко от Марайа-Крик[7], где стоят солнечные часы. Это человеческие солнечные часы – время можно определить по своей тени. Ливви показывает мне на две заправки по разным сторонам дороги и рассказывает, что на одной курицу готовят лучше, чем на другой. По ее мнению, это крайне важная информация для тех, кто здесь живет.
Мы подъезжаем к Большому лобстеру и видим прямо перед ним припарковавшийся туристический автобус. Туристы слоняются вокруг с таким видом, что они уже были там-то и видели то-то, а теперь готовы садиться в автобус – скорее всего, чтобы доехать до киоска и накупить сувениров. Мама приобрела там целую кучу магнитов на холодильник. «Мы же в Кингстоне», – сказала она.
Ливви бросает свой велосипед у ног Ларри и идет внутрь. Она забирается в его хвост, огромную розовую чашу, вкопанную в землю. Я лезу следом. Мы под его красным пузом, и должна сказать, это довольно жутко. Ларри весь в чешуйках и пластинах, как настоящий рак.
Ливви сидит, скрестив ноги, и смотрит вверх.
– Что думаешь?
– Довольно забавно.
Вся конструкция из стеклопластика, из нее торчит ржавая арматура. Надеюсь, она прочная. Не хотелось бы, чтобы на моей могильной плите появилась надпись: «Здесь лежит Эс Джей Бэклер, раздавленная насмерть гигантским ракообразным».
– Местная легенда гласит, что строители не поняли задумку архитектора и напутали с измерениями. Он не должен был быть таким громадным.
Она отковыривает несколько камней из-под хвоста.
– Не знаю, правда это или нет. Если да, то они облажались по полной.
– Не то слово.
– Ты уже пробовала лангустов?
– Нет еще.
– Мы кормим ими собаку, – говорит Ливви, пожимая плечами.
Но лангусты стоят целое состояние! Их любят всякие пафосные ребята. Должно быть, родители Ливви при серьезных деньгах.
6
Большой лобстер – достопримечательность Кингстона. Представляет собой скульптуру лобстера высотой семнадцать метров. Был открыт в 1979 году для привлечения внимания к расположенному поблизости ресторану. Сегодня считается одним из самых ярких примеров «больших скульптур» Австралии, число которых в стране превышает сто пятьдесят.
7
Марайа-Крик – небольшой город, граничащий с Кингстоном.