Рука в руке

— Гарри, куда ты меня несешь? — спросила девочка, страшась ответа, несмотря на то что доверилась уже Гарри.

— В банк, — коротко ответил мальчик, шумно дыша. — Фух, еще немного.

— А зачем в банк? — удивилась Гермиона. — Гоблины же магов не любят…

— Гоблины магов презирают, — ответил Гарри, присаживаясь на скамейку, чтобы отдышаться. — Для них дети священны, а мы теперь уже опять дети.

— Даже представить себе не могла, что с ребенком можно так, — девочка опять заплакала. — Вот за что они со мной так? Что я им сделала?

— Они заплатят, родная, за все заплатят, — почти прорычал мальчик, и тьма вокруг него колыхнулась, будто подтверждая слова мальчика.

— Я ничего не понимаю, я же сильная, почему я такая сейчас? — жалобно спросила плачущая Гермиона.

— Тебя просто ударило сильно, — вздохнув, ответил Гарри. — Пойдем, недолго осталось. Во-он там дверь, видишь? Нам туда.

***

Такую сцену гоблин Кривозуб не видел еще никогда. В малый операционный зал, о котором знали немногие, входили дети. Безногая, сильно испуганная девочка в пышном платье сидела на руках мальчика, явно находящегося в ярости. Это было заметно и по его глазам, да и по Тьме, что разливалась вокруг. Гоблин видел, как мальчик желает защитить девочку, но, кроме этого, он видел, что с детьми произошло что-то страшное, потому что пробуждение некроманта в таком возрасте было не вполне нормальным. Не зная, что предпринять, гоблин вызвал старшего нажатием на определенную клавишу.

— Тепла вашим детям, — произнес уставший Гарри. Все-таки Гермиона не была пушинкой, хоть и сильно похудела за последнее время.

— Жизни и света вашей пещере, — удивленно откликнулся гоблин. Кривозуб был почти в прострации: человеческие дети не могли знать этого приветствия, характерного лишь для гоблинов. Ведь дети рождались у гоблинов редко, они были часто болезненными и представляли высшую ценность народа. Стоящие напротив него человеческие детеныши явно понимали это, хотя такого и не могло быть.

— Крюкохвата позовите, пожалуйста, — попросил с трудом держащий Гермиону мальчик, на что Кривозуб призвал специальную повозку из смежного зала.

— Следуйте за мной, дети, — предложил гоблин. — Девочке на этой повозке будет удобно.

— Сядешь на повозку, или?.. — спросил девочку Гарри, на что та только сильнее вцепилась в него. — Простите, досточтимый, мы лучше так…

Гермиона понимала, что Гарри тяжело, но не могла даже на секунду заставить себя расцепиться с ним. Ей казалось, что если она отпустит мальчика, то он исчезнет и снова будет приют и те… Страшные… Жуткие… Страшнее дементоров… А Гарри просто понимал и принимал свою девочку такой, какой она стала. За гоблином они прошли по неприметным коридорам, выйдя из небольшого операционного зала, повернули куда-то, потом еще раз, Гермиона не смотрела по сторонам, она обнимала Гарри за шею и боялась. Наконец дети дошли до комнаты, облицованной серым камнем, где Гарри, так и не выпустивший девочку из рук, присел на стул. Через некоторое время в комнату вошел тот, кого Гарри когда-то называл «старый друг».

— Тепла вашим детям, Крюкохват, — проговорил мальчик, и гоблин увидел в глазах ребенка узнавание и радость. Это было очень странно и очень необычно.

— Жизни и света вашей пещере, — откликнулся Крюкохват, внимательно наблюдая за странными детьми. — Чем я могу помочь вам, дети? — он видел, что мальчик недавно прошел первую ступень обращения некроманта, да еще и отметка Госпожи у обоих — все это делало ситуацию очень необычной.

— Нам нужно узнать, какие услуги предоставляет банк, какие — народ гоблинов, — спокойно сказал Гарри, поглаживая Гермиону по голове, отчего та успокаивалась. — И проконсультироваться под клятву.

— Кто ты, дитя? — не удержался Крюкохват от вопроса.

— Об этом потом, ста… Крюкохват, — ответил мальчик. — Сначала клятва, список услуг и… что получится.

Гоблин Крюкохват вздохнул и произнес полную клятву, заставив Гарри сильно удивиться. А вот затем удивился Крюкохват, потому что вместо того, чтобы просто засвидетельствовать клятву, мальчик поклялся не пытаться навредить детям народа гоблинов. Это форма ответа применялась только среди гоблинов, и человеческому ребенку было совершенно неоткуда знать такие подробности.

— Услуги банка — восстановление ключа, хранение денег, финансовое опекунство… Народ может предложить вам практически все ритуалы, включая запрещенные, — проговорил гоблин.

— Принадлежность к роду или семье определить возможно? — спокойно спросил Гарри.

— Возможно, конечно, — добродушно улыбнулся Крюкохват.

— Тогда давайте определять, — решил мальчик. — А потом придет время сказок.

Гоблин достал два шара темно-болотного цвета, лист пергамента и положил шары перед детьми. Гарри молча кивнул, расположил Гермиону более удобно, взял ее руку в свою и легким «Секо» рассек кожу, повторив все то же и с собой.

— Нужно смазать шар своей кровью, — пояснил он девочке, на что та кивнула, проделав все, как сказал Гарри.

Шары налились красным, затем начали менять цвет, а Гарри почему-то начал рассказывать. Он рассказывал историю двоих детей, историю о том, что с ними сделали маги, как бросили на произвол судьбы детей, попрятавшись по домам, как сироты множились с каждым днем, и как игры одного мага закончились огромным мемориалом. Лишь услышав начало истории, Гермиона заплакала и плакала до самого конца, содрогаясь в рыданиях, не в силах удержать в себе невозможную боль. Но на рассказе о своих детях объятый Тьмой Гарри не остановился, он начал рассказывать о событиях этой жизни. О том, что сделали с любимой, и что теперь он сделает с ними. Крюкохват понимал, что все рассказанное правда, такие эмоции не подделать, да и Тьма подтверждает. Искалеченные играми взрослых дети…

========== Часть 3 ==========

Стоило артефактам, настроенным на последнего Поттера, остановиться, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор всполошился. Остановка артефактов означала смерть Избранного, что совершенно не входило в планы Великого Светлого, поэтому он немедленно аппарировал на Тисовую улицу, где мальчишка должен был переживать свой летний ад. Но в доме его не оказалось, зато оказались остаточные эманации Тьмы.

— Где Гарри, Петунья? — спросил Дамблдор ту, что должна была воспитывать Героя в нужном ему духе.

— Топиться пошел, — усмехнулась женщина. — Туда ему и дорога.

— Круцио! — наложил заклинание Великий Светлый, продержав его секунд двадцать. — Где Гарри, грязная маггла?

— Сдох твой Гарри! — захрипела сорванным горлом Петунья. — И все вы сдохнете! Будьте вы прокляты!

Проклятье сквиба, да от души… Тоже могло оказать свое воздействие, поэтому одной Петуньей на свете стало меньше, Дамблдор рисковать не любил. Не обнаружив палочку мальчика, он аппарировал в Министерство, чтобы узнать, что Поттер активно колдовал, наплевав на запрет, из-за чего ему было послано двадцать восемь сов, которые пока подтверждения о получении вызова в суд не принесли. Определив последнее место пребывания, Дамблдор переместился туда с помощью феникса, но кроме тушек сов, почти ничего не обнаружил. Ни Избранного, ни его противников. Тем не менее Поттер был мертв, о чем свидетельствовали не только артефакты, но и кровь, набранная у ребенка в течение года. Значит, палочку Поттера забрал кто-то другой… Пожиратели? Планы надо было срочно пересматривать… «Как это все не вовремя», — сплюнул Альбус Дамблдор.

***

— Певерелл, — констатировал Крюкохват. — Совершеннолетние, полный магический брак, герцоги магии.

— Ага, — удовлетворенно кивнул Гарри и улыбнулся так, что гоблину стало страшно. — Ну, давайте кольца, кошельки, артефакты и… Там замок какой-нибудь остался?

— Крепость, герцог, — ухмыльнулся гоблин. — Крепкая, с толстыми стенами и защитой от всего. Порт-ключи сейчас принесут.

— Очень хорошо, — кивнул мальчик, не выглядящий ребенком, беря в руку кольцо. — Беру в жены тебя навек, и даже Смерть не разлучит нас. Моя магия — твоя магия, моя жизнь — твоя жизнь, моя душа — твоя душа.