Страница 2 из 13
– Думал, будет хуже, – шепчет он. – А вы, надо признать, держались молодцом!
Пока они идут по проходу в церкви, одно лицо обращает на себя ее внимание. Он из свиты Эдуарда – сурового вида мужчина, кареглазый, чернобородый. Даже такое юное, неискушенное создание, как Изабелла, понимает, что смотреть на нее так, как он сейчас, непозволительно. Ей становится страшно. Секунды хватило, чтобы прочесть на этом лице то, что не спутаешь ни с чем даже в переполненной, залитой светом церкви.
И все же было в его взгляде нечто, заставившее ее оглянуться через плечо. Что-то завораживающее, волнующее кровь. По спине девушки пробежал холодок.
Позже, на пиру, она спрашивает у своей фрейлины, кто он такой. Но никто не знает. За разъяснениями обращаются к англичанам. И наконец ей шепотом докладывают, что его зовут Роджер Мортимер и он из баронов[2] Эдуарда. В ходе трапезы Изабелла замечает, что он пристально разглядывает ее через зал. Она быстро отводит глаза и в ту сторону больше не смотрит.
Глава 3
Придворные дамы готовят ее ко сну. Волосы расчесывают, наверное, раз сто, прежде чем уложить под чепец. На кожу наносят масло, пахнущее розами. Пожарче разводят огонь в камине.
Она обращается за советом к Маргарите. Та замужем за братом Изабеллы, Людовиком, и у нее это страшное испытание позади.
– Что мне следует делать?
– Все, о чем он попросит, ваше высочество.
– Но о чем он попросит?
Престарелая нянюшка Теофания гладит ее по голове.
– Вот уж нечего бояться!
– Я не боюсь.
– Любая на твоем месте чуточку боялась бы, будь она хоть богиня, – говорит Маргарита. – Но муж не придет к тебе ни сегодня, ни завтра.
– Как не придет?
– Ma chérie[3], тебе всего двенадцать.
– И у тебя еще не было кровей, – говорит Теофания. – Он англичанин, но не зверь же!
– Сколько тебе было, когда ты выходила замуж? – спрашивает она у Маргариты.
– Пятнадцать. Я была достаточно взрослой.
– Я хочу сделать его счастливым.
Маргарита находит это забавным.
– Нетрудно сделать мужчину счастливым. Будь доброжелательной. Не расстраивай его. Рожай ему детей. Делай, как он скажет.
– И он будет меня любить?
– Любить?
Улыбка исчезла с лица Маргариты так же быстро, как появилась. И этот взгляд… Прежде никто и никогда так на Изабеллу не смотрел – с жалостью.
– Положись на волю Всевышнего, Изабелла.
Когда фрейлины удаляются, она находит подарок, присланный мачехой Эдуарда, – серебряную шкатулку с гербами Плантагенетов и Капетингов[4], оформленными в виде квадрифолия[5]. Изнутри она обита красным бархатом. Изабелла задумывается: что бы такое сюда положить?
Скрип открывающейся двери… Она откладывает шкатулку и быстро ложится, вытягивает руки вдоль тела. Шкатулка со стуком падает.
Эдуард подбирает ее с пола и кладет обратно на кровать. Упершись руками в бока, некоторое время он разглядывает девочку.
– Какая худенькая! Хотя с возрастом, смею предположить, появятся и округлости. И хорошенькая… А меня уверяли, что красавица.
Изабелла буравит взглядом одеяло с вышитым на нем гербом Франции.
Эдуард присаживается на краешек кровати. Чуть наклоняется, чтобы погладить ее по руке.
– Вы меня боитесь?
Она яростно мотает головой.
– Все-таки боитесь. А, кажется, я понял! На этот счет можете не тревожиться. Я не чудовище, Изабелла. Мы могли бы лечь, как муж с женой, церковь это позволяет, но, по моему мнению, прежде всего – доброта и здравомыслие, что бы там папа ни вещал!
Она лежит, затаив дыхание.
– А это у нас что? Моя мачеха, добрая душа, подарила? Гм, могла бы придумать что-нибудь поинтереснее. Ничего, будете хранить в этой шкатулке украшения. У вас никогда не будет недостатка в драгоценностях, Изабелла!
Он кладет шкатулку ей на колени.
Из камина выпадает поленце. Эдуард встает и заталкивает его обратно.
– Ваше величество, я вам нравлюсь?
Широкая улыбка.
– Заговорила? Ну наконец-то! Я слышал, как вы повторяли слова клятвы в церкви, тогда и понял, что вы умеете говорить.
– Нравлюсь ли я вам?
– Я вас почти не знаю, Изабелла. Да и должны ли вы мне нравиться? Так или иначе, я буду относиться к вам хорошо.
– Вы рады, что я стала вашей женой?
– Конечно. Гиень нужно было вернуть.
– Я имела в виду, по нраву ли вам я?
Эдуард хмурится, снова садится на кровать.
– Вы – королева Англии, Изабелла. Чего еще вы хотите?
Она не может ему ответить. Она хочет того, что было у матери: бесконечные слезы отца на ее похоронах, многолетний траур. Сердечная привязанность. Все то, о чем поют трубадуры, – любовь, поклонение женщине. Хочет быть королевой, любимой своим королем, и король этот должен быть очень похож на ее отца.
Но она неспособна сказать это вслух, поэтому молчит.
– Прошу, сообщайте, если вам что-нибудь понадобится. После празднеств мы отбываем в Англию. Что бы то ни было, только скажите своим придворным дамам, и я обо всем позабочусь. – Эдуард встает, качает головой. – Вот уж не думал, что вы окажетесь так молоды.
– А я – что вы так красивы.
Она все-таки сказала это! Он изумлен. Улыбается, подходит, чтобы подтянуть ее одеяло повыше, до самого подбородка.
– Спать пора, Изабелла!
Он наклоняется, чтобы задуть свечу, но она его останавливает, говорит, что боится темноты. Тогда он целует ее в лоб и уходит, осторожно прикрыв за собой дверь. Изабелла успевает увидеть, как он хлопает стоящего в коридоре стражника по плечу и что-то ему говорит. Ее отец не заговорил бы так приветливо ни с кем, кто рангом ниже герцога, поэтому она изумлена.
Она садится на постели, берет в руки шкатулку. Пробегает пальцами по бархатной обивке.
– Эдуард, придет день, и твое сердце будет принадлежать мне! – шепчет Изабелла. – Так будет, я тебе обещаю! Придет день…
Глава 4
Белые скалы прорисовываются сквозь пелену дождя. Изабелле, однако, не до пейзажей. Она страдает от морской болезни с момента отплытия из Булони и теперь держится за фальшборт. Вокруг суетятся фрейлины – те из них, кто сам не стоит, перевалившись через поручни. Холодный ветер обжигает ее горящие щеки.
Дуврский замок на мгновение возникает впереди по курсу – и снова виден только проливной дождь. Все, чего она хочет, – это оказаться на суше. Полоса пролива теперь разделяет их с отцом. Она чувствует себя кораблем, брошенным на волю волн.
Оглядывается в поисках молодого супруга. Завернувшись в красный плащ, Эдуард мерит шагами палубу, постоянно натыкаясь на снующую вокруг прислугу. Вот он сердито отталкивает лакея и смотрит в сторону берега. Опасается пиратов? Наконец они оказываются в защищенной гавани, с плеском падает якорь. Навстречу уже спешит королевская баржа.
Эдуард сходит на берег первым, следом – свита из баронов и епископов. Не оглядывается. Ни разу!
Когда она наконец высаживается на пристань, он успевает затеряться в толпе придворных. Изабеллу окружают фрейлины, силясь закрыть свою госпожу от ветра, пока ее дяди, графы дʼЭврё и де Валуа[6], надзирают за разгрузкой багажа. Всюду лужи, еще чуть-чуть – и ее туфельки будут испорчены…
На пристани грязно, мокро, неприятно пахнет рыбой. Сквозь мелкий моросящий дождь проглядывают неприступные замковые стены. Алые флаги, расшитые золотыми львами, – единственные пятна цвета в этот хмурый день.
Мельком она видит короля рука об руку с одним из придворных кавалеров, привлекательным мужчиной, на котором драгоценностей больше, чем когда-либо надевала она, даже в день своей свадьбы.
2
Здесь «барон» означает «непосредственный вассал короля, крупный землевладелец».
3
Милая моя (фр.).
4
Плантагенеты и Капетинги – английская и французская королевские династии, к которым принадлежат молодожены. (Примеч. ред.)
5
Квадрифолий – мотив декоративного обрамления в виде комбинации квадрата и цветка с четырьмя симметричными лепестками. (Примеч. ред.)
6
Младшие ветви французской королевской династии Капетингов.