Страница 1 из 13

Изабелла. Королевское сердце

Фальконер Колин

Колин Фальконер

Глава 1

Булонь-сюр-Мер, Франция, 1308 год

– Вы его полюбите, вам ясно? Будете любить его, служить ему и слушаться во всем. Это ваш долг передо мной и Францией. Я понятно выражаюсь? – спрашивает отец.

Изабелле двенадцать, и она изумительно хороша собой – женщина в теле маленькой девочки. Она смотрит в пол и кивает.

Ее отец, король Франции – самый красивый мужчина из всех, которых ей только доводилось видеть. В своем пурпурном одеянии он великолепен. Глаза его холодны. Его кивок – благословение. Когда же он хмурится, кровь стынет у нее в жилах.

Он берется за подлокотники ее кресла, наклоняется над ней. Прядь волос закрывает ему один глаз. Одаривает дочь скупой улыбкой.

– Он – великий король, Изабелла, и хорош собой. Вам повезло.

В очаге потрескивают поленья.

Она поднимает взгляд. Отец тыльной стороной запястья гладит ее по щеке.

– Вы не уроните честь семьи.

Она кивает головой.

– От этого союза многое зависит.

С ее губ срывается едва слышное:

– Я не обману ваших ожиданий.

Филипп отходит к камину и становится к нему спиной, чтобы погреться. Сейчас середина зимы, и это самый промозглый, продуваемый всеми ветрами замок из всех, в каких ей довелось бывать. Пахнет морем. Холод пробирает до костей.

– Если ему будет в чем вас упрекнуть, слушайте и повинуйтесь. Когда супруг станет сердиться, будьте к нему неизменно добры. Если он начнет вас сторониться – окружите вниманием. Вы должны холить и лелеять его, быть образцовой женой – ласковой, кроткой и обходительной. Терпение – вот ваш девиз. Вы сделаете так, что он в вас влюбится.

Он пристально смотрит на дочь. Так он может стоять вечность, с застывшим, как у мраморной статуи, лицом. Это обескураживает.

– Даже если будет повод для недовольства.

– Для недовольства, сир?

– Что вы знаете об Эдуарде?

– Он – король Англии. Его отец был выдающимся полководцем. Если верить молве, Эдуард высокого роста, и в Англии никогда еще не было принца красивее. – Честно говоря, Изабелле трудно представить короля величественнее, нежели ее отец, или мужчину, превосходящего его красотой. Давным-давно она пообещала себе, что ее муж будет таким же – светловолосым, сильным, внушающим трепет.

– Ваш будущий супруг требует вернуть ему Гиень. Путей решения два. Один ведет к войне, другой, менее тернистый – к тому дню, когда мой будущий внук унаследует трон моего исконного врага.

– Но какой повод для недовольства может дать мне супруг? – спрашивает Изабелла.

Филипп хмурит брови.

– Вы сказали «повод для недовольства», отец!

– Разве? Я оговорился, забудьте. Завтра вы станете королевой Англии. Всегда помните, что вы также и дитя Франции. Я хочу гордиться вами, Изабелла.

Он кивает ее няньке, и та уводит принцессу из комнаты.

Изабелла едва сдерживает радостное волнение. Годами воображение рисовало ей этот момент: прекрасный принц, трон, обширные земельные владения – все то, для чего она была рождена. С завтрашнего дня она разделит свою жизнь с великим королем.

Ее счастье обеспечено.

Глава 2

Во всех церквях звонят колокола. Город увешан знаменами. Под громогласный стук лошадиных копыт прибывает Эдуард Английский со свитой в королевских ливреях, алых с желтыми львами. Эффектно развевается плащ, когда принц спрыгивает с коня, отбрасывает от лица прядь густых золотистых волос – совсем как герой песни трубадуров.

Движения его размеренные и легкие, как у тех, кому всегда и везде дают дорогу. Он высок и голубоглаз, и улыбается ей так непринужденно, что Изабелла мгновенно заливается румянцем. Он совсем взрослый, старше, чем даже ее старший брат Людовик, он – мужчина в расцвете сил. Его манеры, то, как он несет себя… Ее сердечко замирает от восторга.

Это любовь с первого взгляда.

Отец представляет ее гостям, и, выступив вперед, она поднимает глаза в надежде снова увидеть ту восхитительную улыбку. Однако принц смотрит уже не на нее, а на короля Филиппа, на епископа, на ее дядюшку Валуа.

– Не перейти ли нам к делу? – предлагает Эдуард.

Три дня они говорят о Гиени. Англичане стоят лагерем за пределами города. Целый лес из шатров у городской стены – они как будто в осаде. Снять комнату невозможно; нищие и зеваки всех мастей спят прямо на папертях и в подворотнях. Еще немного, и по улицам будет не пройти. Изабелла часто прогуливается по коридорам и замковой стене, надеясь увидеть его хоть краем глаза. Свадьба не состоится, пока не будут согласованы все политические моменты этого союза.

Ей здесь не нравится. Булонь серая и холодная. Она скучает по Парижу с его церемониалом, по придворным дамам, по своим личным покоям с каминами, в которых громко трещат поленья. Здесь же со свистом сквозит из-под дверей, с моря день за днем дует порывистый ветер. Даже королевские знамена как будто выцвели под дождем.

Изабелла зажмуривается и представляет его, своего суженого. Отец прав, ей очень повезло. Он красив, он король и он безраздельно принадлежит ей.

Церковь Булонской Богоматери не видывала ранее ничего подобного. Восхитительная в своем платье, затканном серебром, с тонкой золотой диадемой в волосах, Изабелла рука об руку с отцом идет навстречу жениху. Пальцы ее дрожат. Только бы отец решил, что это от холода… Он презирает чувствительность, называет ее слабостью.

Холод в храме стоит пронизывающий. Ее дыхание тут же превращается в пар.

Присутствуют восемь королей и королев, сколько-то герцогов и горстка принцев. Вон король Сицилии, чуть поодаль – вдовствующая королева Франции. Разряженные в бархат и самоцветы, золото и переливчатую тафту, они толкаются локтями, чтобы получше рассмотреть двенадцатилетнюю невесту. Все наслышаны о ее красоте и теперь хотят составить на сей счет собственное мнение.

Архиепископ зачитывает брачные клятвы. Изабелла украдкой смотрит на отца. Лицо короля Филиппа бесстрастно.

Эдуард смотрит в потолок. Его взгляд останавливается на пятне холодного солнечного света, проникающего сквозь узкое стрельчатое окно. Вид у жениха скучающий. Изабелла тщетно пытается встретиться с ним взглядом.

Наконец ему надоедает глазеть по сторонам, и он смотрит на невесту. Смешно надувает щеки, подмигивает, кивает на архиепископа. Этот старый зануда когда-нибудь закончит?

Король Филипп хмурится, но заметить это могут только те, кто стоит в непосредственной близости к нему. Не такого поведения он ожидал от своего нового зятя… Но никто из присутствующих не вправе укорять короля Англии, который тем временем подавляет зевок.

Хор заводит грегорианский хорал, и они преклоняют колени на скамеечки для молитвы; курильницы так чадят ладаном, что у нее перехватывает дыхание. Архиепископ соединяет их руки. Она пожимает Эдуарду пальцы, надеясь получить хоть какой-то отклик. А он лишь вздыхает и снова смотрит на сводчатый потолок.

Отныне они супруги перед богом и людьми. Ей кажется, или с последним словом священника отец действительно с облегчением вздыхает? Неужели он опасался, что Эдуард в последний момент сбежит из храма, сядет на корабль и уплывет? Архиепископ Нарбоннский нараспев произносит: Ite, missa est[1], и они, держась за руки, идут к выходу под вежливые аплодисменты представителей всех аристократических семейств христианского мира.

Пока они в церкви, никто не улыбается. Никто, кроме Эдуарда. Уже на улице он придвигается ближе и впервые с ней заговаривает.

Идите, собрание распущено (лат.); формула, которой в старой христианской церкви заканчивалось богослужение. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)