Нейроморф

– Не совсем, – честно признал Тим. – Но и это тоже не мало.

– Это моя жизнь, Тимофей. Не все могут или хотят пускать в нее других. Это тоже необходимо ценить. Теперь мой вопрос. Ты кто? Откуда здесь взялся?

– Если честно, Юрий, то я и сам не знаю, кто я и откуда взялся, – ответил Тим, слегка отхлебнув из чашки. – Я жил в каком-то компьютерном мире, в каком-то обществе будущего, где люди поделены на касты, каждый имеет свою специальность и должен продуцировать определенную энергию для того, чтобы поддерживать щиты, которые защищают мир от радиационного загрязнения. Там я был ученым-археологом. Правда до работы я добраться так и не успел. Аналогичный ответ и на второй вопрос. Понятия не имею, как я здесь очутился. Помню только несколько фраз, вроде «Он очнулся, он смог!» и «Артефакт очнулся. Теперь у нас есть надежда».

– Интересно, – тихо произнес Юрий, отхлебывая чай. – Когда мы тебя нашли, никого поблизости не было.

– Кстати, а где вы меня нашли?

– Где, где? – озорно улыбнулся мужчина. – Там же, где ты нас и увидел. В лесу на поляне.

– Т. е. меня кто-то вытащил? И перенес туда?

– Да, это самый вероятный из сценариев, – кивнул собеседник. – Вот только вопрос кто. Можешь предположить?

– Думаешь, каких гостей ожидать?

– Соображаешь, – улыбнулся Юрий.

– Да понятия не имею, – честно признался Тим. – Моя память стерта. Я понимаю все вещи, но я не могу к ним привыкнуть, вжиться в них. Все какое-то скомканное. Если честно, то я боюсь, что вновь угодил в очередную иллюзию, которую для меня устроила программа.

– Ты про хедкапсулы?

– Да, – чуть обрадовано произнес юноша. – Что это вообще за чертовщина такая? Ты обещал мне рассказать, когда мы придем.

– Обещал, – согласился Юрий, – рассказываю. Хедкапсула – это своего рода хранилище, которое позволяет перевозить и сохранять людей, обладающих определенного рода информацией. Своего рода технология виртуальной реальности, в которой человек живет необходимое время, получая энергию и питание по средствам инъекций. Эдакий наркотик, но только без последствий для здоровья. Технология дорога и весьма популярная в наше непростое время. У нас в ЧВК было несколько таких, использовали для транспортировки террористов. Запихиваешь туда человека, программа его обрабатывает, после чего клиент прилетает по месту доставки и у него быстро развязывается язык. Хорошая программа, практичная.

– Не в моем случае, – запротестовал Тим. – Моя программа хотела, чтобы я как можно больше оставался в том мире, чтобы работал и получал знания. Попутно эта реальность стирала некоторые участки моей памяти, неугодные ей, чтобы я не смог понять, что нахожусь в виртуальной реальности.

– Так может быть, на это и был расчет? – подмигнул старик. – Может тебе изначально пытались стереть память?

– Не знаю, Юрий, – развел руками Тим. – Только боюсь, они в этом преуспели. Я ни черта не помню, и не знаю.

Сказал он это с явным умыслом. Да, некоторые вещи он действительно не помнил, но многие детали все еще всплывали в голове и были памятны. Вот только знать новым знакомым об этом было не особенно и нужно. В первую очередь для их же собственного блага. Мало ли, вдруг в его голове действительно есть какая-то ценная информация. Тогда за ним придут. Возможно, это спасет старику и его внучке жизнь. Или ему самому на крайний случай…

– Об этом не переживай, – продолжал успокаивать мужчина. – Есть специальные ингибиторы, которые могут восстанавливать потерянные данные.

– Каким образом? – напрягся юноша. Оброненная хозяином дома фраза включила в мозгу не самую приятную ассоциацию. Это пугало и не на шутку. Неужели он все-таки в программе?

– Тим, – Юрий погрозил ему пальцем. – Я тебя прошу, не нужно всего этого. Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Да, я интересуюсь теми, кто мог тебя вытащить их хедкапсулы, но мне все равно, какими тайнами ты обладаешь. Для меня в данном случае важная безопасность Татьяны, вот и все. Поверь моему опыту, чем меньше ты знаешь и суешь свой нос с дела тех, кто выше тебя, тем больше вероятность того, что ты будешь жив. Конечно, при этом нельзя не забывать о достаточном количестве оружия и патронов к нему, но обычно отсутствие праздного любопытства гарантирует жизнь. Так что нет. Подобрали мы тебя исключительно потому, что тебя заметила Таня, когда бегала по лесу. Если бы не она, то лежать тебе сейчас в ночном лесу под звездами в пасти какого-нибудь волкулака. Их здесь, кстати, довольно много.

– Или меня забрали те, кто вытащил, – предложил свой сценарий юноша. – Оба варианта равноценны.

– Не думаю. Если бы они могли это сделать, то сделали бы сразу. Но тебя оставили. Значит, на то есть свои причины.

– И какие же? Что это может быть, Юрий? У тебя больше опыта, подскажи.

– А здесь, юноша, мы выходим на большой оперативный простор из большого количества домыслов, – сказал мужчина, сделав очередной глоток. – Однако самый вероятный вариант, который кажется мне самым правильным, заключается в том, что тебя пытаются сохранить для того, чтобы ты смог донести до кого-то ценную информацию, которая зашифрована у тебя в голове.

И снова все сказанное прозвучало тревожно. Тим тихонько вздохнул, думая:

– Опять тот же механизм, та же структура, только вместо нейротрона собеседником выступает Юрий. Неужели все это очередная иллюзия? Пусть и качественно сделанная, но иллюзия? Или хозяин дома говорит правду, и он стал жертвой очередной людской технологии, которая одурманивает разум и стирает сознание. Очень бы хотелось в это верить. Вот только как это проверить? Может быть, воспользоваться тем же приемом, что и с нейротроном. Если это программа, то она неизбежно совершит где-нибудь прокол. И останется только заметить это. Или в этот раз все будет по-другому? Нужно попробовать пробить иллюзию, если она есть. А значит, нужно вновь подыграть собеседнику. Попробуем.

– И как же можно это сделать?

– Да при помощи все той же программы хедкапсулы, – спокойно продолжал объяснять хозяин дома, не подозревая злого умысла в голове гостя. – Она блокирует некоторые участки мозга, после чего сознание не может найти к ним доступ. Так осуществляется шифрование. Коды доступа подбираются также в автоматическом режиме другой программой.

– Т. е. теоретически, для того, чтобы получить имеющиеся в моей голове знания, то меня нужно поместить в любую хедкапсулу? Так?

– Теоретически да. Хотя я думаю, что те, кто поработал над сохранностью твоего мозга, придумали что-нибудь еще. Скажем, разработали специальный алгоритм для декодирования. Тут их фантазия не могла быть ограничена ничем. Все зависит от конторы. Судя по твоей одежде, это могла быть технология «SINtex». Они любят синие цвета.

– А какие еще есть конторы?

– Еще есть «CORtex», «IntergTechnologic» и «Аксидсум». Это те, о ком я слышал и с какими работал. Конечно, есть еще несколько государственных контор, которые также ведут скрытые разработки, но о них я ничего не знаю. И каждая из них применяет собственные наработки программы шифраторы и дешифраторы. Тут нужно знать наверняка.

– Ты, Юрий, наверняка знаешь гораздо больше и про эти технологии и про то, как ими пользоваться, – продолжал думать Тим. – Говоришь мне только то, что лежит на поверхности. Может быть, это и правильно в моем положении, но я вроде как просил об откровенности. Хотя, от кого я жду откровенности? От боевого инженера, который наверняка ставил боевые турели и вел огонь на поражение по местным жителям. Стоп. Новое слово «турели». Вид боевого оружия, которое применяется при обороне. Опять все повторяется. Нужно продолжать разговор. Попробую его немного обострить, как я сделал это в прошлый раз. Ну-ка, посмотрим на реакцию.

– Ты начинаешь повторяться, программа, – злорадно произнес Тим. – Я это уже слышал. Причем от тебя!

– Где слышал? – не понял Юрий. – О чем слышал? Тим, ты чего? Какая к черту программа?

– От тебя, когда был в другом мире, – продолжал стоять на своем юноша. – Она, как и ты, сказала, что в моей голове имеются участки мозга, к которым у нее нет доступа, но которые могут быть открыты с течением определенного времени.