Нейроморф

– Этот участок мозга заблокирован.

– Чудесно!!!

– Однако он может быть открыт!

– Ага, когда меня переработают. Это я уже слышал…

– Нет, – прервал его прибор. – Есть еще один способ.

Тим не поверил свои ушам. Еще минуту назад нейротрон говорил ему о невозможности открытия всех участков коры мозга, а теперь вдруг заявляет прямо противоположное.

– «Молчи», – вдруг раздался скрипучий голос внутри головы. Он был не похож на звучание нейротрона. И шел откуда-то из глубины. И это настораживало и пугало одновременно. А голос между тем продолжал шептать:

– «Этот поводок только что прокололся. Теперь у тебя есть шанс проснуться. Нужно только не дать ему тебя вновь обмануть».

– Что за дела? – подумал про себя Тим. Появление в голове еще одного собеседника, который неожиданно прорвался к нему на уровень сознания и посоветовавший не верить ничему из того, что говорил нейротрон было неожиданным, но не оригинальным. Тоже самое говорил ему и другой голос, который в первый раз и взломал нейротрон.

– А может быть это и был тот же самый голос? Который я слышал из нейротрона. И который рассказал мне о том, что нейротрон – это паразит? А кстати, как звучал тот голос?

Тим не помнил. Он только сейчас понял, что часть его памяти куда-то исчезла. Стерлась. Или ее стерли…

– Странно. Очень странно, – думал юноша. – Раньше, он совершенно об этом не задумывался, лавируя между социализацией и поисками алгоритма поведения. А в это время кто-то незаметно лишал его памяти или… стирал неугодные фрагменты. Как например это было со схемой от убийцы. Ведь он действительно не помнил куда подевал так дорого доставшуюся ему предмет. И последняя фраза нового голоса «Этот поводок только что прокололся», что она несла в себе? Какую смысловую нагрузку? Противоречие нейротрона? Перепрошивку нового алгоритма поведения? Возможность контроля? Еще что-то? Хорошо, посмотрим, какие еще сюрпризы подбросит ему его помощник. Для этого на минуту поверим голосу, сделаем вид, что забыли о косяке нейротрона и подыграем ему.

– И как же мне открыть эти участки мозга? – с наигранным интересом произнес социализированный. – Верг, не томи, я тебя прошу, мне уже на работу скоро. Или еще не скоро?

Прибор, не ощущая подвоха, продолжил свой рассказ:

– Закрытые области мозга могут быть разблокированы за счет накопления необходимого количества нейроэнергии и знаний. В данном случае, речь идет о ментальном замке.

– Что? Поясни.

– Ментальный замок представляет собой искусственно созданную перегородку между отделами мозга посредствам нейродных волокон, внедренных в мозг. Они не мешают осуществляться процессу жизнедеятельности организма, но не дают получить доступ к некоторым участкам коры. В данном случае твой замок носит индивидуальный характер.

– Это как?

– Он закрыт персонально для тебя, – сказал как отрезал прибор, а потом добавил. – Только для тебя.

– Т. е. для остальных он открыт и любой, кто подключится может считать информацию. Так?

– Нет, – вдруг не согласился нейротрон. – Он закрыт и для всех остальных, просто другие не могут его ощутить и увидеть. Поэтому… Поэтому, когда проходила социализация, и твое тело формировалось, эту аномалию никто и не заметил. По-сути, замок стоит только в твоем сознании и не дает информации выходить на уровень осознания. Однако иногда данные прорываются из-под подсознания, в результате ты и не осознаешь их смысла. Или осознаешь, но интуитивно.

– И чтобы его открыть мне нужно больше энергии и знаний? Так? – вновь повторил утверждение прибора юноша.

– Да. Тебе необходимо расширить свое сознание. Тогда нейродные волокна можно будет ослабить или обойти. Таким образом, в твоей голове за одинаковые интервалы времени будет проходить большее количество операций, что в итоге приведет к нарушению обычного режима взаимодействий нейродных волокон и позволит общаться с мозгом напрямую, проникаю на глубинные слои.

– Хорошо, – сделал обрадованный вид юноша, уже ни черта не понимавший в той белиберде, что нес его нейротрон. Сейчас ему было важно подыгрывать, чтобы поймать железяку на очередном противоречии. И он продолжал играть. – Только где взять столько знаний?

– На работе, Тим, – уверенно произнес ничего не подозревающий прибор. – У тебя есть профессия, которая позволит развиваться, получать новые знаний и возможности. Это и даст необходимые навыки.

– «Теперь у тебя есть шанс проснуться. Нужно только не дать ему тебя вновь обмануть», – напомнил сам себе Тим. – Проклятье, ведь голос оказался прав. Меня действительно хотят оставить здесь. Хотят, чтобы я работал, чтобы жил здесь, развивался и получал знания. Только для чего? И куда запропастился незнакомец, что раньше выходил со мной на связь? Его поймали? Скажем, отследили, когда я проходил социализацию, а потом взяли? Или он тоже в доле? Не знаю. Но что-то нужно придумать и быстро. Может нужно немного обострить ситуацию. Может быть добавить сомнений? Попробуем. Все равно мне терять нечего. На переработку, так на переработку…

– Так, постой, Верг, – начал Тим новую игру. – Зачем ты мне это сейчас сказал?

– Я ответил на заданный вопрос, – сказал нейротрон.

– Нет, здесь что-то не так. Ты, Верг, ведешь себя как соучастник.

– Почему? – не понял прибор.

– Потому что ты сначала говоришь, а потом…, – Тим медленно встал со стола. Он чувствовал, что пришедшая в его голову мысль правильная, но сформулировать ее юноша не мог. – Потому, Верг, что ты все знаешь и знаешь все вовремя. Когда это нужно… Это неправильно. Я думаю, тобой кто-то управляет… Да, да. Тот, кто следит за мной с той стороны экрана или нейротрона, или чего бы там ни было еще. Я знаю, что ты там есть и знаю, что ты со мной играешь или развлекаешься, или еще что-то делаешь такое, о чем я понятия не имею. Слышишь меня?

– Я всего лишь программа, Тим, основное назначение которой являться проводником и консультантом, – стал объяснять прибор. – Я не нахожусь ни под чьим-то контролем.

– А кроме этого еще и вести учет вырабатываемой мной количеством нейроэнергии, излишки которой ты, кстати, переносишь неизвестно куда. Кстати, куда она идет?

– Она поступает в купол для защиты.

– Ага, вот и хрена тебе, Верг, – обрадовано произнес социализированный. – Она не поступает туда. Мне вообще кажется, что все это одна большая фикция ваши купола и благородная задача по защите всех живущих. А на самом деле идет тупая откачка энергии для чего-то еще. И вообще, Верг. Я думаю, ты мне врешь. Во всем! Ты механический врун, основное назначение которого обеспечивать передачу информации об объекте куда-то и при необходимости оказание всех необходимых мер по перевоспитанию заблудшей овцы или даже ее смерть… Ведь так, Верг? Ты запросто можешь застопорить передачу нейроэнергии в моем теле, и тогда я просто взорвусь как…как… как мясной шарик.

Очередная метафора снова всплыла из головы и как всегда оказалась вполне уместной. Нейротрон молчал.

– Или, например, искусственно ослаблять мыслительную деятельность. Вспомни, каким я был до социализации и таким, каким я стал после нее. Я отупел, Верг. Я стал болваном. И в этом я нахожу твою вину. Итак, что ты скажешь?

– Я всего лишь программа, Тим, – совершенно бесстрастно произнес прибор. – Ты можешь выстраивать самые различные гипотезы и теории. Ты можешь считать меня инструментом, созданным для контроля или убийства, но я останусь лишь орудием, которое призвано обеспечить твою жизнедеятельность. И все.

– Ага! – победно прокричал Тим и его голос разнесся наверное по всем стеклянным кубам-домам. – А знаешь, где ты прокололся по-настоящему, Верг? В чем была твоя самая настоящая ошибка? Я тебе скажу! Сказать?

Прибор молчал.

– Твоя главная ошибка была в твоем имени, Верг.

– Имя было выбрано мною из общей базы данных, – тут же ответила программа. – Здесь не могло быть никакой ошибки.

– Именно, – согласился юноша. – Ты знаешь о главном герое произведения одного автора, но не знаешь другого, который жил позднее, а значит непременно должен был быть в твоей базе данных. И с философом тоже вышел прокол. Все фразы приходили из моей памяти избирательно. Ты их не знал, а затем узнал их авторов в один чудесный миг. Как по мановению волшебной палочки. Откуда, Верг? Откуда ты мог это узнать?