Страница 98 из 110
— Эх, если бы ты не поссорился с представителем комиссии… — вновь вздохнул Рассказов-старший, — мы, конечно, подадим апелляцию, но на моей памяти, изменили вердикт спецпредставителя только однажды, да и то в худшую для ответчика сторону.
— У него настолько непререкаемый авторитет? — уточнил я.
— У них, — чуть поправил меня отец, — и да, это люди, которые стоят на границе двух миров, удерживая баланс между ними. У них очень строгий отбор. Если бы ты не сорвался на него, то отделался бы предупреждением, потому что доказательная база полиции была откровенно слабой. А права наследования он тебя лишил, потому что будущий глава должен уметь держать себя в руках. Но заметь, ни дворянства, ни привилегий тебя не лишили.
— А могли? — уточнил я.
— Будь ты на год старше и нарушь закон посерьёзней, могли бы. А это клеймо для остальных и положение изгоя. Поэтому на будущее, постарайся подобных срывов не допускать.
— Постараюсь, — кивнул я.
Но слушал я уже в пол уха, потому что мысли мои занимало только одно, — то самое, о чём упомянули родители вскользь, что малдары, не захотевшие связываться с родами, легко могут обустроиться в гражданском обществе. Главное пройти школу, не стать болдаром и не лезть в рода. И это означало, что я смогу не просто заниматься физикой на своём подвально-любительском уровне, а поступлю в нормальный институт на физмат и потом устроюсь в какую-нибудь крутую физическую лабораторию, чтобы заниматься, к примеру, термоядом, или физикой многомерных пространств, или исследованиями космоса… Ух, от таких мыслей у меня даже слегка перехватило дух и начало покалывать пальцы.
Но я умерил пыл и постарался успокоиться, до этого было ещё долгих три с половиной года школы.
Слухи по школе о моём теперь уже статусе не наследника ещё не успели расползтись, но своих ближних я счёл долгом поставить в известность. Пусть им сообщу я, чем потом это станет для них неприятной неожиданностью.
На удивление Николя воспринял новость спокойно, только уточнил, готов ли я и дальше быть его патроном. Я был готов, потому что грех разбрасываться такими кадрами.
Анюра и вовсе пожала плечами и сообщила, что ей на мои статусы глубоко фиолетово и она свою часть сделки будет точно также исполнять. Деловой подход. Одобряю.
Но не успел я ей сообщить, что скоро нас ждут уже у меня, как внезапно выяснилось, что сегодня у меня поединок второго тура внутришкольного турнира. И не абы с кем, а с самим грозой всех аристократов школы — Такаюки-кун Ивановым.
Правда, тут стоит заметить, что последнее время запал у моего одноклассника как-то затух. Да и в целом, бунт против аристократов медленно но верно сошел на нет.
Впрочем, администрация своего добилась и охраной обзавелись даже те кто до этого предпочитал одиночество. А простолюдины привыкли передвигаться исключительно группами. Кое кого из активистов антиаристократского движения по тихому за школой отметелили, но на фоне всего остального подобное прошло незамеченным основной массой учеников.
И вот теперь мне предстояло встретиться один на один с давним недругом, вернее недругом был я для него, а он мне был совершенно безразличен. Ну не воспринимал я всерьёз парнишку-бунтаря. Рано или поздно жизнь таких сама обламывает. Не поймут они никак, что революция просто местами меняет верхи с низами, и только. Никакого равноправия там нет и не будет, пока не изменится сам человек.
Плавали, знаем.
Я и революционером успел побывать. Было у нас в магической среде популярно одно время вольнодумство. Маги — передовой класс, как никак. Заело меня с несколькими товарищами одарить счастьем всех без исключения жителей отдельно взятой страны. Для начала. Потом в радужных мечтах нам виделось осчастливливание вообще всех на планете.
Но, во-первых, не оценили сами жители, а во-вторых не оценили их соседи.
Мы ещё пытались отбивать атаки обычных военных отрядов, попутно пытаясь как-то пресечь анархию внутри разом лишившейся правящей верхушки страны, но потом подкатила тяжёлая артиллерия из парочки магистров и наше утопическое общество быстро и утопло, не успев толком сформироваться.
С тех пор я и зарёкся делать кого-то счастливым.
В раздевалке я вновь переоделся в кимоно, ещё раз проверил как под ним висит медальон, кивнул Валуа, распахнувшему передо мной дверь, и под громыхнувшие аплодисменты вышел наружу.
Пока шёл к рингу, подняв в приветственном жесте руку, успел оценить заполненность трибун и чуть улыбнуться краешком губ. Сегодня спортзал был полон. Всем хотелось посмотреть на бесконтактный бой, как я буду валять Иванова по помосту.
Выделываться не стал, я же скромный парень, поэтому спокойно перелез через канаты и остановился в своём углу, глядя на стоявшего спиной оппонента.
Вновь проснулся комментатор, объявив:
— В красном углу, ученик пятого класса Дрейк Рассказов, в синем углу, ученик пятого класса Такаюки Иванов. Поединок второго круга. Проигравший выбывает, победитель переходит в третий круг.
— Ну здравствуй, Такаюки, — произнёс я в спину однокласснику.
Мы хоть и виделись, но не здоровались, а вежливость по отношению к сопернику, перед боем у меня была вбита на подкорку.
— Привет, — глухо ответил тот, развернулся, буравя меня тяжёлым взглядом.
И я понял, по всему его виду, по посеревшим, будто подёрнутым хмарью глазам, по кривящимся губам, по порывистым дёрганым движениям, что никуда запал у Иванова не пропал. Сучёныш только копил всё это время злость на меня, чтобы выплеснуть её здесь, на ринге, всю без остатка.
Одно это уже заставило меня насторожиться, мгновенно активировав амулет и слегка присев. А уж когда глаза парня засветились тёмно-малиновым светом и от него наружу вырвалось облако самой натуральной плазмы, окутав юношескую фигуру, словно коконом, то я и вовсе, пробормотав:
— Да ну, нахер, — резво нырнул под канаты, оказываясь за пределами ринга.