Страница 89 из 110
Я даже засомневался на секунду, подошел, потыкал пальцем тому в грудь, но там оказалось вполне человеческое мясо, слегка прикрытое жировой прослойкой под кожей.
— Дрейк? — вопросительно посмотрела на меня Анюра.
— Просто проверял, настоящий он или нет, — ответил я.
Парень, что характерно, никак происходящее не прокомментировал и принялся закрывать ворота. Ну точно как стандартный голем.
— Это Вася, — произнесла девушка, стоило нам чуть отойти, — он не слишком умный, но папа его пожалел и пристроил к нам.
“Пожалел? — я внутренне хмыкнул, — скорее рационально использовал имеющийся ресурс. Готов поспорить, парень хоть и не блещет умом, зато верен как собака. Такого не подкупить, не обмануть. Он всегда будет действовать строго по вбитой единожды инструкции, не филоня и не ленясь. Почти идеальный сервитор”.
Сам дом был поменьше особняка нашей семьи и попроще в оформлении, но он всё-равно был достаточно большим и двухэтажным, сложенным из кирпича, с массивными решётками на окнах и крепкой металлической дверью. Я бы сказал, что он отчасти напоминал крепость, и вполне мог выдержать небольшую осаду. Похоже, в семье Светловой или страдали лёгкой паранойей, или им действительно было кого опасаться. Одно я понял точно, совсем обычной простолюдинкой Анюра не была.
— А ты не говорила, — шепнул я ей, — что вы богаты.
— Мы вовсе не богаты, — запротестовала та было, но я посмотрел на неё таким выразительным взглядом, что девушка вновь засмущалась и замолчала.
Сразу же за дверью из цельного стального листа миллиметров пяти толщиной, нас встречал ещё один охранник, почти такой же накачанный, с толстой золотой цепью на шее, что увидев нас, тут заулыбался и подняв руку произнёс:
— Анюра привет.
Край расстёгнутой куртки отошел в сторону и я заметил наплечную кобуру с пистолетом. Однако серьёзные тут охранники.
— Привет, Петя, — кивнула та ему, спросила, — родители дома?
— Да, Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна уже вернулись, прошли в столовую.
Услышав это, Светлова чуть приободрилась, покосилась на меня, шепнула:
— Мама дома, она на папу действует успокаивающе.
Мы прошли в коридор, а затем Анюра протянула мне чьи-то тапочки со стоптанными задниками. Взяв их, я с лёгким недоумением повертел их в руках, уточнил:
— И зачем они мне?
— Одень, — чуть покраснев, попросила девушка, — у нас пол холодный.
Я, честно сказать, не совсем понял, при чём здесь температура пола, но, раз так принято, кивнул и начал натягивать тапки на лакированные ботинки.
— Стой! — всполошилась Светлова, — сначала надо разуться.
И сама, подавая пример, скинула свои туфли, оставаясь в тонких колготках, на которые уже и надела тапочки.
Ничего себе, вот это обычай. Хорошо ещё, мои носки всегда душились и были максимально целыми, я специально следил, чтобы мне не подсовывали стиранную пару, сам обрабатывая их духами. Вот и сейчас, стоило, мне разуться, как по воздуху поплыл тонкий аромат элитного парфюма Чёрный Афганец, с нотками горелой деревяшки, кофе и табака.
Правда Анюра, почему-то не оценила. Вдруг вся скривилась, сморщила носик и, посмотрев сначала на мои ноги, затем, с упрёком взглянула на меня.
— Дрейк, сколько ты уже не менял носки?
— Это свежие, — ответил я, — с утра одел.
— А ощущение, что их на костре коптил, одновременно вымачивая в кофе и окуривая сигаретами.
На это я только фыркнул, ответил:
— Ничего ты не понимаешь, Светлова, эти духи называются Чёрный Афганец и пятьдесят миллилитров стоят как тойота твоего Степана.
— Во-во, пахнут, как будто ты их с этого самого черного афганца снял. Ладно, если спросят, можешь дальше заливать про духи, может кто и поверит.
Я снова фыркнул, поверит или не поверит, мне было абсолютно фиолетово.
— Мам, пап, — стоило нам появиться в дверях столовой, произнесла Анюра, — это Дрейк, мой жених.
Оглядывая приличных размеров комнату, с большим крепким деревянным столом посредине, я внезапно поймал себя на мысли, что здесь и впрямь роскошь особо не бросается в глаза. Всё было предельно скромно и утилитарно, я бы даже сказал, бюджетно. Но функционально. Что уже кое что говорило о хозяине дома. Сам хозяин дома тоже говорил о себе, сидя за столом и зубами отрывая куски от насаженного на шампур шашлыка, не притрагиваясь к лежащим рядом с тарелкой ножу и вилке.
Был он широк в плечах, несколько грузен и налысо стрижен, а в раскрытом на пару пуговиц вороте красной рубашки мелькали чёрные с проседью волосы.
— Доченька, проходи, — заулыбалась нам высокая стройная женщина, ещё вполне приятно выглядящая, в простом, но пошитом прямо по фигуре платье.
Сам Светлов-старший, почти никак на наше появление не прореагировал, и мы потянулись к столу.
Глава семейства сидел с торца, по левую руку от него сбоку сидела жена, за ней села Анюра, а меня усадили напротив девушки, по правую руку будущего тестя и через один стул от него.
Слуг тут не наблюдалось, а тарелки нам принесла сама Раиса Максимовна, легко выпорхнув на кухню и быстро оттуда вернувшись с дополнительными приборами.
Из еды на столе был сложенный штабелем на шампурах шашлык из свиной шеи, корзинка с резаным дольками лавашом, чаша с мытой зеленью и свежими помидорами с огурцами, а также чашечки с соусами и вымоченный в уксусе пассированный репчатый лук. Ах да, следом мать Анюры принесла также обжареные на решетке кружки кабачков с баклажанами, болгарский перец и дольки шампиньонов.
— Ты, наверное, привык немного к другой пище, — произнесла женщина, садясь обратно за стол, — мы-то люди простые.
Тут она бросила тёплый взгляд на мужа.
— Пойдёт, — ответил я, взял с блюда шампур с мясом, неторопливо ножом снял сочащийся соком шашлык на тарелку, затем, дополнительно вооружившись, вилкой, принялся нарезать аккуратными небольшими кусочками и по одному отправлять в рот.
Ещё положил себе помидорку, нарезав дольками и её.