Страница 8 из 90
Генерал Яков Джугашвили, взяв в руку микрофон, спросил у сидящего в космокорабле звездолетчика, выдавая свое волнение прорезавшимся кавказским акцентом.
— Даложытэ готовност! Как самочувствие?
— Самочувствие хорошее. К старту готов — ответил Гагарин.
— Минутная готовност! — посмотрев на конструктора, приказал генерал.
— Есть минутная готовность, — доложил «стреляющий», капитан Челомей. Такое название должности руководителя стартовой службы звездоплаватели унаследовали от ракетных войск. Минута пролетела быстрее, чем в одно мгновение и вот уже звучат одно за другой команды.
— Ключ на старт! … Пуск! … Подъем!
— Есть подъем! — отвечает старший расчета, а из громкоговорителя звучит голос Андрея.
— Летим!
Ракета, окруженная облаком испаряющихся газов, дымом и пламенем работающих двигателей, несколько томительных мгновений по-прежнему висела на фермах. Затем одна за другой фермы отошли в сторону, ракета, словно в задумчивости, постояла на струе бьющего вниз пламени, а затем медленно- медленно начала подниматься, преодолевая земное притяжение. Движение вверх непрерывно ускорялось и вот уже где-то в облаках мелькнул и исчез факел пламени. Через две с половиной минуты, после сброса обтекателя, Андрей доложил.
— Светло, вижу Землю, облака, видимость отличная.
Еще через несколько секунд он доложил об отделении первой ступени носителя. Еще через десяток с лишним минут корабль вышел на орбиту вокруг Земли. Звездолетчик открыл гермошлем, ослабил фиксацию скафандра в кресле и, освободив руки, начал вести репортаж о полете по радиосвязи, диктовал и записывал на закрепленном в планшете блокноте, действия, выполняемые аппаратурой корабля, свои ощущения и то, мог рассмотреть в иллюминатор.
Первый человек взлетел в космос… Опередив германский проект на три месяца.
Интересно, что в ближайшем городке Кизыл-Арват, да и среди кочевых туземцев особого ажиотажа увиденные и привычные уже эффекты от запуска ракеты никаких волнений не вызвали. Даже после того как стало известно, что русские отправили на этом «летающем джинне» человека в небо. Как сказал мудрейший наставник местного медресе: «Аллах велик и все в его воле».
— Не все же немцам первыми быть, — так, рассказывали потом в салонах, прокомментировал полученное известие о полете император Михаил Второй. — Запустили первыми сателлит и обезьяну, ну и хватит им…
Российская империя. Крым, Ливадия. Июль 1961 г.
Олег проснулся от неожиданно появившегося тревожного ощущения. «Проспал подъем — мелькнула в полусне мысль. Вскочил, по привычке ища взглядом табурет с выложенной с ночи формой… и негромко рассмеялся. — Совсем забыл, что уже начались каникулы и на целых три недели можно забыть про подъемы, тревоги, марш-броски и учебные задания. И даже о том, что его зовут юнкер «Олег Михайлов». А еще наконец-то можно побыть вместе с папой, мамой, Алешей, Мишкиным, Машей и даже, несмотря на прошлое, с Костиком. Три недели в Крыму…»
Спать Олегу уже не хотелось. Он подошел к окну, отодвинул тяжелую портьеру. Подумав, открыл одну створку и выглянув наружу. В комнату ворвался легкий бриз, всколыхнув занавеси на окнах. Море синело далеко внизу. Принесенный ветром аромат всех цветников, окружавших дворец, словно накатывался с каждым дуновением в спальню. Захотелось на свежий воздух. Решив не тревожить прислугу, он осторожно открыл дверь в гардеробную.
Старые вещи отсюда уже убрали, поэтому в полупустом помещении висели только несколько его мундиров и несколько повседневных костюмов. Выбрав «сокольскую» форму[7], он быстро оделся и постарался тихо выскользнуть из дворца. Совсем незаметно, как он понимал, уйти не удалось, кто-то из служителей обязательно увидел и доложил охране. Но папа, как, по его рассказам и дед, не любил топчущихся на глазах охранников, и Олег решил, что любоваться утренними пейзажами ему никто не помешает. Пробежался по Горизонтальной тропе примерно до середины, после чего решил возвращаться. Бежалось легко, явно не хватало сапог на ногах, рюкзака за спиной и привычной тяжести карабина в руках. Зато дышалось и думалось легко. Например, о том, приехала ли вместе с маминой свитой и Лидочка Нелидова. Помнится, перед отъездом в училище она ему делала некие авансы, но Олег тогда мечтал о другом. Зато сейчас эти намеки всплывали в памяти, заставляя даже временами сбиваться с ритма от неожиданно возникавших в воображении картин. Тем более, что на традиционный мальчишник с не менее традиционным посещением публичного дома «Пуфф» он и его двое друзей не попали. По одной очень простой и веской причине — они сидели под арестом за «хулиганский поступок». Вспомнив, за что он отсидел трое суток, Олег засмеялся.