Страница 46 из 52
Я пожала плечами.
– Нужно посмотреть договор на продажу, что там сказано.
– Там все, что нужно, перечислено, девушка, – важно вступила в разговор разглядывающая меня дамочка, – не волнуйтесь.
– Я и не волнуюсь, – ответила ей таким же холодно-оценивающим взглядом. – Мне лично волноваться нечего, такими делами занимается мой адвокат, вот пусть он и волнуется.
Дама заметно помрачнела. Ага! Ясно, замышляется какая-то афера. Вопрос только в том, кто кого хочет облапошить: Лилия меня с помощью этой неприятной дамочки или эта дама Лилию. Впрочем, это я все равно узнаю.
– Да, – спохватилась мачеха, – познакомьтесь, пожалуйста. Это моя падчерица, дочь покойного мужа, – при этих пафосных словах голос у нее дрогнул, и продолжила она куда тише: – А это моя одноклассница, Ирина.
Мы неприязненно кивнули друг другу, понимая, что встретиться еще придется. Разговаривать с Лилией при этой хитромудрой тете смысла никакого не было, поэтому я сказала, что тороплюсь, пообещала мачехе позвонить и ушла.
Перед работой позвонила Лилии и договорилась, что посмотреть уже составленный договор к ней приедет мой адвокат или его представитель.
– Там все хорошо, у Ирины высшее юридическое образование, и она моя школьная подруга. Не станет же она меня обманывать! – Лилия была свято уверена в нерушимость детской дружбы.
А вот я хоть и верила в женскую дружбу, но в этом конкретном случае проверить бы ее на прочность не мешало.
– Ты же знаешь пословицу: дружба дружбой, а денежки врозь. К тому же здесь задеты интересы ребенка. Тебе без разрешения органов опеки квартиру все равно продать не дадут.
– Ирина все устроит, она обещала, – и уже жалобно добавила: – Мне не потянуть такую большую жилплощадь, я же сижу без работы!
Ух ты, уже и в органах опеки все схвачено! Какой же кус желает отхватить себе эта Ирина? Или я привыкла видеть в людях только плохое? Но когда это я успела? Вроде по натуре я человек незлой.
– А кем бы ты хотела работать? Ты же вроде химик по образованию?
– Инженер-химик. Но я готова уже куда угодно пойти, даже уборщицей, лишь бы зарабатывать.
Это меня насторожило.
– Ты же говорила, что у тебя деньги еще есть, на жизнь хватит.
– Да. Но, оказывается, они положены на Данькино имя, я могу пользоваться только процентами. А их не хватает, хотя я и не шикую. В общем, работа нужна позарез, – и она добавила заискивающим голоском: – Если что узнаешь, звякни мне, ладно?
Я пообещала подумать. Пока готовила Леше еду, чтоб после смены сразу поел, а не готовил сам, тратя время, все восхищалась отцом. Вот ведь какой у меня он был предусмотрительный! Понимал, что, доверь деньги милой женушке, она все их моментом спустит. А теперь ей приходится довольствоваться крохами с барского стола.
Квартирный вопрос меня беспокоил, но звонить адвокату было уже поздно, и я нарисовала лаком крестик на руке, чтоб не забыть позвонить ему завтра и попросить заняться этим сомнительным делом.
Придя на работу, разузнала, что в нашей лаборатории нужен лаборант химического анализа, и образование Лилии позволяет эту должность занять. Зарплату узнавать не стала: если у мачехи действительно с деньгами край, она будет рада любой, ей не до капризов.
Принялась расспрашивать что почем нашу постовую медсестру Ариадну, она как раз подрабатывала в лаборатории. Предупредила ее, что моя мачеха существо любвеобильное и на шею мужикам вешаться уж очень обожающее.
Это у Ариадны никакого протеста не вызвало.
– У нас в лаборатории одни бабы, из мужчин только начальник, так что не страшно.
– Он женат?
– Нет. Но если она сможет его к рукам прибрать, мы ей век благодарны будем. Он такое г… – она запнулась и закончила вполне толерантно: – человек с очень сложным и противоречивым характером. На него никто из наших одиноких дам даже и не покушается, никому такое… – снова запнувшись, она с хохотком добавила: – сокровище и с доплатой не нужно. Гусь еще тот.
– Сложный и противоречивый – это как раз для нее. Она любитель трудных задач, – нехорошо обрадовалась я, прикидывая, как бы эту радостную весть сообщить милой мачехе. – Уверена, их них выйдет замечательная парочка.
– Понятно, она у тебя та еще гагарочка! – довольно потерла руки Ариадна. – Похоже, ему подстать. Это хорошо. Они будут чудно друг друга нейтрализовывать, и подчиненным жить станет намного проще. Не скажу, что легче, но, по крайней мере, за нашими спинами он торчать не будет. Если только за ее.
На следующий день после занятий вместо того, чтоб нормально отоспаться, принялась обзванивать нужных людей. Начала с адвоката. Обрисовав ситуацию, попросила Валерия Дмитриевича срочно заняться этим делом.
– Понимаете, эта Ирина меня просто пугает. Очень неприятная особа.
– Думаешь, она из черных риелторов? – озадачился адвокат.
– Ничего сказать не могу, но доверия она не внушает. И ей очень не понравилось мое упоминание об адвокате.
– Ладно. Мне самому некогда, пошлю кого-нибудь из ребят.
Записав адрес и телефон Лилии, он отключился, а я принялась звонить бывшему папиному заместителю, а ныне начальнику лаборатории, в которой работала Лилия.
– Машенька? – Иван Николаевич мне явно обрадовался. – Рад слышать. Может, чем-то нужно помочь?
– Ага. Я вот тут пытаюсь на работу свою великолепную мачеху пристроить, не скажете, какой из нее специалист?
– Ну, ты просто мать Тереза, моя дорогая! – Иван Николаевич не знал, сердиться ему или смеяться. – Она столько пакостей тебе сделала, и ты же ее выручаешь!
– Она мать моего брата, а он-то ни в чем не виноват. И вообще мальчишечка хороший.
– Это так, – смирившись, принялся отчитываться передо мной, как перед большим начальником: – Лилия – исполнитель хороший. Дело знает, приемами владеет. Организатор аховый, любое дело завалит. Беспомощна, если нужно что-то решить самой. В общем, нуждается в твердом руководстве. Достаточно?
– Конечно, Иван Николаевич, спасибо! Я ее на простого лаборанта сватаю, она там будет как раз к месту.
Мы распрощались, и я уже с трепетом в душе позвонила следующему нужному человечку. Главврач трубку взял не сразу, хотя его номер телефона у меня был прямой, без посредников в лице нашей ушлой секретарши. Ответил через пару минут и несколько раздраженно:
– Слушаю!
Мне захотелось тут же бросить трубку, и я с трудом удержалась от этого детского порыва:
– Добрый день, Александр Васильевич! Это Маша Кондратова. Я попозже перезвоню, извините.
– Не надо позже перезванивать, Маша, говори скорей, чего звонишь!
Я затараторила:
– В нашей лаборатории есть вакансия лаборанта, а у меня мачеха как раз химик-инженер. Можно я ее на собеседование к вам пришлю?
– Машенька, я на все согласен, – и для кого это он двусмысленности-то говорит, интересно? – но ты прекрасно знаешь, что персонал под себя подбирают конкретно руководители подразделений. Пошли ее к начальнику нашей лаборатории, незабвенному Якову Карловичу. Он, кстати, уже с десяток претендентов на эту должность прокатил, это только сколько я знаю. Сколько их было в действительности – никому не сосчитать. Можешь ему передать, что я всей душой «за»! Удачи!
Я с сомнением посмотрела на тоненько пищащую трубку. Задача усложнилась. Но от меня больше ничего не зависит. Теперь все в руках Лилии и ее удачи, в которой я что-то сомневалась все больше и больше. Позвонила мачехе, проинструктировала и шлепнулась в постель.
Выспаться мне не дали. Только заснула, как раздался настойчивый звонок. Посмотрела на часы. Нет, три часа я все же спала. Просто пролетели они как одно мгновенье. Зевая, взяла трубку и вмиг проснулась от сурового голоса своего адвоката.
– Вовремя ты спохватилась, Маша, вовремя. Представляешь, твоя дурная мачеха подписала этой Ирине генеральную доверенность на ведение всех своих дел! От ее имени составлен такой договорчик на продажу имущества, что всем, кроме нее, достались бы кошкины слезы. Если б квартира не была поделена на доли, у тебя, кстати, треть, точнее, тридцать три процента, то в ней давно б жили чужие люди. А вот где бы обитала легковерная Лилия Батьковна с сынулей – неизвестно. Темная личность эта Ирина. Я на нее телегу накатал и в прокуратуру, и в полицию. Пусть выясняют, кто она и откуда. Уверен, за ней темных делишек целый шлейф тянется.