Страница 42 из 52
Хорошо, что говорила я еле слышно, только для мамы, потому что дверь распахнулась, и на кухню, как я и ожидала, Денис Дмитриевич завел Александера.
– Милые дамы, – с поклоном обратился он к нам, – боюсь, я не вовремя, но новогодние праздники такие длинные, а я не привык столько отдыхать. Честно говоря, мне ужасно скучно. Надеюсь, это смягчит мой нежданный визит, – и он протянул маме цветы, торт и коробку конфет.
Мама скорчила нечто весьма отдаленно напоминающее улыбку и открыла коробку с тортом. Он был изумителен. Белоснежная башня из взбитых сливок, украшенных мелко нарезанными незнакомыми мне красными то ли ягодами, то ли фруктами.
Разложив куски торта по тарелкам, мама предложила гостю свежеиспеченные пирожки с мясом. Александер с некоторой опаской их попробовал, может, думал, мы его отравить собираемся, но, распробовав, с загоревшимся голодным взглядом без всяких церемоний приступил к их поеданию.
До сластей я всегда была не особая охотница, поэтому предусмотрительно положила на свою тарелку три пирожка, понимая, что их может элементарно не хватить. Мама, осознав то же самое, торопливо встала к плите, дожаривая остальные.
Со стороны могло показаться, что сосед не обращает на меня никакого внимания. Но я чувствовала его тщательно замаскированный интерес. Он проявлялся в мелочах – то во вроде бы случайном на меня взгляде, то в небрежной улыбке, то в провокационном вопросике.
Когда Александер спросил, не собираюсь ли я замуж, я ответила, что собираюсь, конечно. Но он не запечалился, как должен был бы, а, наоборот, взбодрился, как старый боевой конь при звуке полковой трубы.
Вот оно что! Явно решил вспомнить молодость, когда гарцевал на плацу, поражая дам в самое сердце! Уверен, что и сейчас легко даст фору любому юнцу. По всей видимости, захотел еще раз доказать себе самому, любимому, собственную неотразимость. Я, в принципе, тут и ни при чем. На моем месте могла быть любая более-менее смазливая девчонка, это никакой бы особой роли не играло.
Мне стало смешно, и я неуместно подхрюкивала во время довольно серьезного мужского разговора.
Но вот торт был весь съеден, пирожки тоже, рассиживаться далее было бы просто неприлично, это стало бы воплощением в жизнь совета Винни-пуха «кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро» и многозначительное его продолжение «Тарам-парам, тарам-парам!»
Проводив Александера, отчим вернулся к нам, озадаченно растирая затылок.
– Похоже, он к нам из-за Машки приперся, – нетолерантно постановил он и вопросительно посмотрел на меня, ожидая пояснений.
Пояснять мне было нечего, поэтому я спокойно переадресовала вопрос маме в ожидании мудрого вердикта.
– Нам это ни к чему! – решительно отрезала она. – И не намекай!
– Да я ни на что и не намекаю, – Денис Дмитриевич даже несколько растерялся от ее напора. – Просто он ведет себя неадекватно.
– Последняя любовь? – коварно предположила я. – Которая по счету, интересно?
Отчим развел руками.
– Сие число точной науке неизвестно. Что не женат, знаю. Что дети есть – тоже. А вот которая по счету его осенила неземная любовь, понятия не имею.
Он развеселился, значит, понял, что с моей стороны никаких поползновений на харизматичного соседа не было и не будет.
– Седина в бороду, бес в ребро! – припечатала моя мамочка. – Было б странно, если б он не выбрал для оттачивания своего неземного обаяния мою дочь.
– Да ладно тебе, – Денис Дмитриевич уже откровенно смеялся. – В этой истории пострадавшей стороной будет явно не Маша.
У меня зазвонил телефон. Даже не глядя на дисплей, я знала, что звонит Красовский. Убежав в свою комнату, ответила, чуть запыхавшись:
– Привет!
– Ты что, бегаешь где-то? – подозрительно осведомился он вместо приветствия.
– Ага. От родителей убегаю, чтоб не слышали мои разговоры.
– Ух! – с облегчением выдохнул он. – Я после истории с твоим похищением как пуганая ворона, всего боюсь.
– Да, это было на редкость неприятно, – меня аж передернуло от воспоминаний. – Как твои дела?
– Плохо, – его голос стал на тон ниже. – Скучаю жутко. А как ты?
Мне тоже хотелось к нему, но сказать, что я тоже жутко скучаю, было бы откровенным враньем. Поэтому я, не отвечая на вопрос, принялась рассказывать о путешествии над Москвой. Он сосредоточенно слушал, потом сказал:
– Здорово! – скучно так, и угрюмо добавил: – Когда думаешь возвращаться?
– Не знаю еще. Хочется к брату съездить, посмотреть, как живет. Он женился наконец-то.
– Женился? – Леша несколько оживился. – Я его помню. Этакий супермен, я аж завидовал. Наши девки перед ним, бывало, на пляже в купальниках дефилировали, надеялись, что он на них клюнет. А на ком он женился?
Я принялась рассказывать про Оливию, какая она умница и красавица и из какой хорошей семьи. Красовский ответил мне совершенно убитым голосом:
– Я за него рад. В общем, приезжай, я жду, – и отключился.
И до меня дошло: он решил, что высокому статусу моего семейства он никак не соответствует. Я стукнула себя по лбу, наказывая за тупость. Леша ведь и так тянется изо всех сил, а я его еще носом в лужу тычу, как котенка.
Вышла в общую комнату, где родители что-то негромко обсуждали под мирно журчащий у стены телевизор.
– Маша, что-то ты быстро наговорилась, – нарочито удивилась мамочка. – Это кто тебе звонил? Инна?
– Она замуж вышла, ей теперь не до меня, – врубила я правду-матку. – Она мне теперь звонит раз в неделю, чтоб убедиться, что я жива. А звонил мне мой жених, Алексей Красовский, ты его знаешь.
Мама принахмурилась.
– Уже жених? – у нее это получилось на редкость скептически. – Он же тебе не нравился.
– Он мне всегда нравился, мама, – поправила я ее. – Его поведение не нравилось, это факт. Но теперь он изменился.
Почувствовав мой воинственный настрой, мама только покачала головой.
– А вы свадьбу делать собираетесь? – с надеждой встрял отчим. – Исключительно для разнообразия?
– Не знаю. Мы с Лешей на эту тему как-то не говорили еще.
Это была не вся правда, но нужно же было чем-то прикрываться? Что-то служить развлечением для гостей мне вовсе не хотелось. Хотя Инке ее свадьба вроде бы понравилась.
Внезапно я решилась:
– Я, наверное, завтра уеду. Пора мне.
Мама сморщилась, а отчим бравурно заявил:
– Ну, пора, так пора. Дело молодое. А мы с мамой до городу Парижу махнем. Развеемся. Там сейчас как раз основная балетная труппа Мариинского театра гастролирует, вот и сходим, а то все никак попасть не можем.
Я поцеловала недовольную моим стремительным отъездом мамочку и умчалась собираться. В принципе, было еще не поздно, вполне можно уехать сегодняшним вечером, если будут билеты.
Билеты были. Сначала я об изменении своих планов сказала Денису Дмитриевичу, чтоб он подготовил мамочку, потом уже вышла в коридор с чемоданом и большущей сумкой с подарками. Мама вздохнула:
– Ну, хоть вещичек тебе кой-каких прикупить успели – и то хорошо.
Отчим, о чем-то говоривший по телефону, отключился и предупредил:
– В городе пробки. Проще доехать до метро, а потом до аэропорта взять такси.
Мама коварно предложила:
– А давай попросим Александера вызвать вертолет?
Мне показалось это нереальным, но Денис Дмитриевич меня уверил:
– Это же его фирма, так что проблем быть не должно.
Позвонил ему, тот немедля согласился. Через пятнадцать минут меня уже усаживали в вертолет. Что мне не понравилось, – Александер летел со мной, чтоб, как он заявил родителям, проконтролировать процесс.
Долетели мы за каких-то полчаса, приземлились на летном поле неподалеку от Домодедово. Он взял мой чемодан, помог преодолеть довольно-таки неудобные ступеньки, ведь трапа к вертолетам не подают. Зато ему пригнали большой черный бумер, в который меня и загрузили.
И вот тут я сглупила. Почему-то решила, что он сядет за руль, и устроилась сзади, вместо того, чтоб сесть на переднее сиденье. А машину-то повел какой-то посторонний мужик, и Александер сел рядом со мной. Закинул руку на спинку сиденья, полуобняв меня, хотя и не касаясь.