Страница 41 из 52
Мама нахмурилась.
– Почему ты мне ничего не говорила?
Вот еще один прокурор нашелся!
Я ответила в небрежном тоне, как о самом незначительном:
– А зачем? Ты бы стала читать его книги? На мой взгляд, немного потеряла, среди современных авторов есть гораздо лучше.
Она невольно хихикнула, но тут же снова приняла грозный вид родителя, недовольного своим чадом.
– Я не имею в виду его достоинства как писателя. Я говорю о нем, как о человеке. И почему ты мне не сказала, кто ее муж?
Мама была несколько непоследовательна, но я ее понимала.
– Ну, узнала я, что Оливия за ним замужем, и что? Что изменилось бы, если б я тебе об этом сказала? Переживать бы только больше стала. Тебе оно надо?
Мама приосанилась.
– Я хочу знать о своих детях все!
А вот это она зря, потому что вывод в этом случае один:
– Мама, родители живут жизнью своих детей в том случае, когда у них собственной нет. А это же до чертиков скучно – жить суррогатами.
– Ты права, конечно, – элегантно сдалась мамочка. – Но любопытство никто не отменял.
Это я знаю. Если лень – двигатель промышленности (никто же не станет отрицать, что разные механические штучки были выдуманы исключительно для облегчения человеческой жизни), то любопытство – двигатель науки.
Сказала об этом маме, та фыркнула и спросила:
– Сосед сегодня заказал экскурсию по Москве, точнее, над Москвой, на вертолете, вылет ровно в девять вечера. Приглашает нас, мест еще много. Полетишь?
Вот это подарочек! Такого я себе и представить не могла. Восторженно согласилась:
– Конечно, зачем спрашиваешь! А Макс с Оливией полетят?
– Да. Они тоже были рады. Мы всей семьей поедем. Надеюсь, ничего экстремального не случится.
Я тоже на это надеялась. Страшновато, конечно, но красиво.
Вертолет сел на соседний участок к тому соседу, что его и заказал. Оказывается, у него там была устроена вертолетная площадка и он частенько заказывал себе вертолет-такси, чтоб не морочиться в пробках. Вот это, я понимаю, сервис! Интересно, а Денис Дмитриевич почему себе такую не поставит?
Объяснила мне мама:
– Мы без проблем пользуемся соседской площадкой, если нужно. А у нас участок хоть и большой, но весь засажен плодовыми деревьями и кустами. Жалко их убирать. К тому же Александер владелец всех этих вертолетов, ему за их аренду и деньги платить не нужно.
Кроме нас посмотреть на ночную Москву захотели и соседи с другой стороны. Меня с ними познакомили, но, поскольку это было уже при посадке в вертолет и шум стоял неимоверный, имен я не расслышала.
А вот сосед, организовавший этот выезд, представился пораньше, когда мы подошли к его дому. Его звали Александер, не Александр, мама не оговорилась, как я было подумала. Его мать была гречанкой, чистокровной, из Афин, мне об этом потихоньку шепнула мама. Уж какая там случилась история – не знаю, но он сам был очень даже красивым, подтянутым, с глубокими черными глазами и черными же с проседью кудрявыми волосами. Лет ему навскидку было немного за сорок.
Симпатичный дядька, одним словом. Он весь полет посматривал на меня с какой-то непонятной печалью. Но я зафиксировала это мельком, потому что была очарована полетом. Большие иллюминаторы вертолета позволяли без помех любоваться сверкающей панорамой огромного ночного города, что я с удовольствием и делала.
Летали мы три часа. Могли бы и больше, но соседи сказали, что хватит. Жаль. Я бы еще полетала, полюбовалась, мы далеко не все облетели. Когда благодарили Александера за классное развлечение и спрашивали, где можно заказать такую же экскурсию, оказалось, что далеко не все могут себе это устроить, нужно специальное разрешение для полетов над столицей.
Хорошо, что я все снимала на смартфон, а Денис Дмитриевич – на профессиональную камеру. Можно будет сделать хороший фильм. Жаль, что только для личного пользования – его нигде выкладывать будет нельзя.
На следующий день Макс с Оливией после завтрака уехали к себе, а я отправилась кататься. И тут же наткнулась на Александера. Он неторопливо шел по лыжне, то и дело останавливаясь и глубоко вдыхая свежий воздух. Увидев меня, улыбнулся и пошел рядом, благо лыжня расходилась на несколько полос.
– Нравится здесь кататься? – спросил он как бы между прочим, поздоровавшись.
– Не очень. Снег липкий. У нас зима так зима, можно покататься, скольжение хорошее. А здесь только пешком ходить, – мне было бы куда приятнее пройтись одной, но не будешь же говорить ему об этом?
– Да, мегаполисы портят климат, это факт. А где вы предпочитаете кататься?
Сказала, что у нас много лыжных баз, с крутыми горами и не очень крутыми. Он не прекращал разговор, то расспрашивая меня о том о сем, то рассказывая что-то смешное. Вроде ничего особенного он не говорил, но уверенность, что встреча была отнюдь не случайна, во мне все крепла, все-таки опыт у меня в таких делах немаленький.
Пройдя около двух километров, я повернула назад под предлогом, что нужно собираться в театр.
– А в какой вы хотите сходить? – снова как бы между прочим поинтересовался он.
– Не знаю еще. Теперь билеты в театры не проблема. Редко в какой нет свободных мест, – вывернулась я.
– Да, театральный бум, когда билеты доставались по великому блату, давно прошел. А жаль, – раздумчиво заметил он. – Когда-то я любил ходить на спектакли. Это совсем другое, нежели сидение у телевизора. Присутствует ощущение праздника, не правда ли?
Я согласилась, тоскливо думая о том, что он деликатно попросится с нами под предлогом оживления старины. Он не попросился, зато предложил:
– Машенька, если будет возможность, загляните ко мне в гости. У меня есть много интересных вещей – привез из своих путешествий.
Ага, это из разряда приглашений на чашечку кофе с продолжением в постели. Я к нему заглядывать ни под каким предлогом не собиралась, но согласилась, просто неудобно было озвучивать свое мнение. Подъехав к его дому, мы расстались, но я еще долго чувствовала на себе его по-мужски тяжелый оценивающий взгляд.
Вечером нас с мамой отчим в самом деле вывез на новогодний концерт в филиал Большого театра. Вот хотя я с классикой не дружу, но там звучали популярные арии из известных опер, и мне очень понравилось. Голоса изумительные, музыка до самых печенок пробирала. Я даже прослезилась, до того это было красиво и, я бы даже сказала, благостно.
После концерта обратно не поехали, переночевали в городской квартире.
На следующий день мы с мамой прошвырнулись по магазинам, истратив весьма приличную по моим стандартам сумму, которую привыкшая к красивой жизни мамочка сочла очень даже скромной.
– Я вообще весьма экономная дама, как говорит Денис. Его денег я почти не трачу, живу на свои честно заработанные, хотя у меня есть приличный счет, на который он ежемесячно переводит деньги на домашнее хозяйство. Но я расходую мало, не привыкла я к роскоши, – признавалась она мне, когда мы раскладывали по столу сделанные покупки.
Ну, если для нее это мало, то кто я такая, чтоб спорить? Тем более что почти все, что мы купили, предназначалось мне?
Поскольку пришли мы поздно и уставшие, то в Лисино не поехали. И когда мы там наконец появились, я надеялась, что больше красавца-грека я не увижу. Ошиблась. Едва мы переоделись и по-семейному устроились на кухне перекусить, раздался стук в ворота. Я поморщилась, почему-то враз догадавшись, кто там.
Отчим пошел открывать, а я спросила у мамы:
– Мам, этот Александер, он что, не женат?
Она сразу насторожилась.
– Нет, насколько я знаю. А он что, к тебе пристает?
– Для этого он слишком стар и опытен, мама. Но попытки имеются.
Она запыхтела, как разозленный ежик.
– Что за безобразие! Где он и где ты!
Я подняла указательный палец, призывая ее к порядку.
– Тише, они идут сюда! Он, кстати, уверен в своей перманентной неотразимости. Веди себя прилично, помни, я уеду, а он останется! И он ваш сосед, с которым вам дружить нужно, а не враждовать.