Страница 85 из 103
— Хорошо. Первое. Постоянно крутить головой на 360 градусов и не зевать. Второе. Повышайте взаимодействие в группе, и работайте даже против одиночного самолёта противника именно группой. На земле отрабатывайте схемы боя, распределяйте роли. Это вообще всегда полезно. Добивайтесь оснащение машин рациями.
— Так это не от нас зависит. Что с завода приходит на том и летаем, — восклицает опытный пилот, старший лейтенант Ляцкий.
— Требуйте! Жалуйтесь! Если красноармеец, а тем более командир знает о неисправности вверенного ему оружия и не бьёт во все колокола, это не преступление это предательство. Так что пишите коллективное требование, только обоснованное, с примерами, как отсутствие рации мешает применению современной лётной тактики. Стучитесь во все инстанции вплоть до ЦК. Я кстати как депутат Верховного Совета СССР могу у вас такое требование принять.
"Мамочки мои, ещё и депутат. Ну почему! Почему я не пошёл служить на подводной лодке?! Туда уж точно никакая комиссия внезапно не приедет. Не прилетит и не приплывёт" — в очередной раз мысленно посокрушался Иван.
— Третье. Старайтесь эшелонировать своё построение по высоте. Тут, я думаю, товарищ Смушкевич вам поможет. Он ещё на Халкин-Голе этот способ применял. Вот в общем то и всё, что я могу вам в этом вопросе посоветовать, товарищи.
"Хорошо хоть не граждане", — мысленно усмехнулся старлей. Похоже остальные лётчики думали примерно так же и немного расслабились. По залу пополз шепоток разговоров.
— А ну тихо! Разгалделись как бабы базарные. Или приказ глотку драть был?
Гул мгновенно прекратился, а за спиной Ивана кто-то нервно хихикнул. Майор удовлетворённый наступившей тишиной коротко кивнул.
— Сейчас поговорим об ответственности. То что я вам сейчас скажу вы и без меня знаете. Но что-то мне подсказывает, не до конца осознаёте, что значит быть военным лётчиком. Для начала немного экономики. Население СССР сейчас без малого 200 миллионов. Армия у нас несколько миллионов человек. А вот самолёты уже считаются тысячами. Их у нас, если не брать учебные и совсем устаревшие И-15, ну давайте округлим до десяти тысяч. Конкретное число нас сейчас не интересует, важен порядок цифр. Итак делим население на самолёты и выходит, что для содержания одного самолёта требуется двадцать тысяч населения. Задумайтесь! У двадцати тысяч человек ежедневно часть результатов их труда уходит на то что бы армия могла себе позволить один единственный самолёт. Разумеется я имею ввиду не только сам планер, а всю систему позволяющую нашей стране иметь авиацию. Это начинаем от чертёжника в КБ и заканчиваем поварами в вашей столовой. Начинаем с преподавателей лётных училищ и заканчиваем водителями аэродромных бензовозов. И ещё просто огромное количество народа трудятся, что бы обеспечить вылет самолёта. И на самом острие у нас кто?
— Мы, товарищ командир! — опять отличился комэск Усольцев.
— Кто мы?
— Истребители.
— Если быть совсем точными, именно бомбардировщики и штурмовики воздействуют на ход наземных операций. А истребители в свою очередь уже воздействуют на ударные самолёты. Но в целом мысль правильная. На самом острие пилоты. Даже не самолёты. Наша промышленность, уже вышла на уровень позволяющий каждому заводу выпускать по самолёту в день. Но вот даже самого завалящего пилота учить нужно несколько лет.
Самойлов замолчал и обведя столовую взглядом еле заметно вздохнул, люди сидевшие за столами предпочитали смотреть куда угодно только не ему в глаза.
— И что же мы тут видим, товарищи? Двадцать тысяч человек, целый город, недополучают текстиль, продовольствие, керосин и кучу других товаров народного потребления потому что всё это идёт на усиление наших красных соколов, нашей доблестной авиации. Мотористы, техники, связисты и десятки других спецов вкалывают круглосуточно, что бы пилот ни о чём не думал, а только сел в самолёт, взлетел и выполнил боевую задачу. А что же наши красны соколы? Наша надёжа и зашита.
Долгих поёжился от нехорошего предчувствия.
— Что я вас, спрашиваю здесь творится? — майор не рявкнул как прошлый раз, а наоборот понизил голос почти до шёпота. И это пугало почему то сильнее, обычного для начальства, ора.
— Один летает выпив литр самогона и гордится этим. Другие обалдуи от скуки играют в карты на желания. И я бы понял если б проигравший должен был сто отжиманий сделать или стихотворение допустим выучить. Так нет же! Надо же дурь свою людям показать, а то вдруг кто ещё не знает, что у нас в голове ветер в жопе дым.
Долгих уткнулся в тарелку, готовый провалится от стыда под землю, хотя виноват был совсем не он. Историю, как проигравший желание сержант Кривошеев в одних сапогах бежал от казармы до этой самой столовой, майор услышал только что, так сказать из первых уст.
— А третий вообще ни в какие рамки не лезет! Устроил самый натуральный бордель на территории части.
Иван выдохнул. Эта история, слава богу, случилась у бомбардировщиков. Осенью их ушлый начальник химслужбы задурил голову какой-то колхознице из соседнего села Ознобишено и неделю пользовал её прямо на рабочем месте. Раскрылось всё когда колхозница пошла к командиру полка требовать, как она думала, полагающееся ей мыло. Скандал вышел грандиозный, вся дивизия чуть не надорвала животы от смеха, а герой-любовник в итоге перевёлся в другую часть. Только вот сейчас смеяться почему-то совсем не хотелось.
— А теперь, товарищи лётчики, подходим к тому, почему вместо того чтобы заниматься своими делами, я трачу время, разъезжая по аэродромам, веду с вами философские беседы и ногами махаю как дурак.