Страница 120 из 124
Глава 62
« Председателю КГБ при СМ СССР
Чебрикову В.М.
Дорогой мсье Чебриков!
Я с иронией отношусь к мифам о всемогуществе возглавляемого Вами ведомства. Тем не менее, мне будет интересно увидеть, как вы решите следующую проблему.
Чуть больше чем через год, 26 апреля 1986 года, в час тридцать две минуты, взорвется реактор четвёртого блока Чернобыльской АЭС.
Трудно сказать, от чего. С уверенностью можно утверждать только одно- это не теракт, и не диверсия.
Это — крупнейшая в мире техногенная катастрофа.
Впрочем, о причинах и последствиях этого события можно судить по заметкам, что я приложил к этому письму. А смысл моего обращения к Вам лично, в другом.
Изучив список рассылки, вы увидите, что в нем есть ряд ведущих мировых средств массовой информации.
Этим письмом я ставлю Вас в известность:
если катастрофа все же произойдёт, авторитетные мировые СМИ получат достоверное подтверждение того, что ряд советских организаций, и в первую очередь КГБ и его руководитель, знали о предстоящей катастрофе. Но ничего не сделали (или не смогли сделать) что бы ее предотвратить.
То есть, журналисты получат полную копию этого отправления с подтвержденной датой -10 февраля 1985 г.
Я думаю, версии причин Вашего бездействия, которыми заполнятся все без исключения СМИ, будут захватывающим чтением.
Но пока, ресурсы и полномочия возглавляемого Вами ведомства, вполне позволяют предотвратить это страшное событие.
Так что — займитесь.
К сему
Неместный.»
Виктор Михайлович Чебриков в раздражении отбросил письмо обратно на стол. Дело не в письме. По долгу службы он читал и не такое. Его взбесило это «к сему». Это издевательское распоряжение — займитесь. Барин дворнику указал!
Но это и все эмоции, что он смог себе позволить. За столом, напротив него сидит Иван Алексеевич Маркелов. Начальник Второго Главного Управления КГБ. Уже одно это говорит о том, что к письму нужно отнестись серьезно.
Сутки назад в бельгийском Антверпене, был захвачен советский дипломат. Офицер ПГУ, работающий под прикрытием сотрудника консульства. После непродолжительной беседы с захватившими, он сумел освободиться и прибыл в консульство. Откуда утренним рейсом был немедленно эвакуирован в Москву. И, сейчас, он сидит в приемной, ожидая вызова.
Чебриков знал процедуру. И понимал, что срочное появление начальника второго управления, не сулит ничего хорошего. Да еще и фигуранта привез.
Опытный бюрократ, Чебриков, уже по толстой папке, что легла ему на стол, понял, что службы в затруднении, и не знают что делать. Когда они знают что делать, то Председателю кладут на стол справку по делу, и один- два листка на подпись. А тут, за двадцать часов, собрали толстую папку, и пришли к нему.
Он снова пролистал оперативное дело. Сам конверт, с приклеенным на тыльной стороне списком рассылки. В ЦК. Академия Наук, Академику Александрову. МинСредМаш, Славскому. А дальше хотелось крепко выразиться. Нью-Йорк Таймс. Таймс. Монд. Бильд. CNN. И еще несколько…
Рапорт оперативника Брюссельской резидентуры. Получив приказ, выехал и осмотрел место предполагаемого происшествия… В процессе осмотра, обнаружил старое кресло с остатками клейкой ленты на подлокотниках и ножках. Судя по следам, к креслу принесли что то тяжелое. Двое. После этого один ушел, а второй остался, и некоторое время курил. Окурки не обнаружены. Затем ушел, вглубь цеха. Там к нему присоединились еще трое. В дальнем помещении они зачем то вскрыли старый распределительный щит. После этого трое уехали. А один, судя по следам, наблюдал за креслом. Можно уверенно утверждать, что в кресле находился человек. Примотанный к нему клейкой лентой. Он, освободившись от кресла, вышел из цеха, сел в машину и уехал. Наблюдавший, после этого, судя по следам — бегом, скрылся с места в сторону города…
Заключения экспертов… Машинка Ундервуд, производства сорок восьмого года. Многочисленные ошибки правописания, и печати. Документы печатал один человек. Печатной машинкой владеет плохо…
Лексический анализ текстов, позволяет предположить мужчину сорока-шестьдесяти лет. Проживающего не в Советском Союзе…
Все листы и конверты обработаны французским спецсоставом Sanstraces, есть в открытой продаже. Так что матерьяла для идентификации нет….
Справка по происшествиям перечисляет реальные происшествия в атомном производстве разных ведомств. МинОбороны. Средьмаша, Минэнерго. Отдельный рапорт главы НТО второго управления, о том, что ведомственная разобщенность не позволяла видеть картину в целом. Страхуется…
Справка о последствиях, по мнению опрощенных специалистов, возможно даже преуменьшает вероятные потери…
Чебриков поднял глаза на собеседника.
— Ну и что ты думаешь, Иван Алексеевич? Где то завелся предсказатель? И он нас предупреждает?
— Я настаиваю, Виктор Михайлович, что бы вы побеседовали с капитаном Комаровым.
Чебриков не мог понять, зачем начальнику управления это так необходимо. Поэтому немного подумал. Но решил, что, видимо, ему не все рассказали. И скомандовал секретарю пригласить оперативника.
— Докладывайте. — коротко приказал он капитану Комарову, выслушав уставное приветствие и не предлагая садиться.
Дальше он смотрел в окно, слушая в пол уха то, что уже прочитал, и пытаясь понять — что же это? Достаточно рядовое событие не могло так заинтересовать Маркелова. А он еще и настоял, что бы в их беседе не участвовал Крючков, начальник ПГУ. Комаров, между тем, подошел, как думалось Чебрикову, к окончанию.
— А потом он сказал: «Полковник Гордиевский из ПГУ. Завербован в Дании больше десяти лет назад. Псевдоним в МИ- 5 — Ovation. Сейчас англичане расчищают под него резидентуру, не дают визы и объявляют нон- грата. Слил почти всю английскую агентуру. Данные от Эймса это подтверждают.»
И Председатель КГБ все понял.
— Он так и сказал, Эймса?!
— Так точно. Эймса. Он потребовал повторить, проверял, как я запомнил.
Фамилию Эймс, в КГБ, знает всего три человека. Чебриков, Крючков, и Маркелов. И двое в резидентуре, в штатах. После оценки полученного от него массива информации, в КГБ поняли бесценность этого источника. Именно сейчас идёт его вербовка. И вдруг, походя, на заброшенном заводе это имя сообщают как подтверждение достоверности какой то ерунды!
Гордиевский был в списках на проверку, и вызывал серьезные вопросы у службы Маркелова. С Поляковым- теперь точно нужно разбираться. Но то, что вдруг прозвучит один из главных секретов КГБ — все объясняло. И Чебрикову стало понятно и появление у него в кабинете начальника второго управления. И его желание предоставить факты а-натурель.