Божедомка

  - Пойдем, покажу тебе. Коль сам не увидишь, не поверишь ведь.

  Поднявшись из-за стола и накинув на плечи драный ватник, дед Богдан сунул ноги в валенки и вышел из дома. Догнать старика Антон смог уже только во дворе.

  - Куда мы? Что вы мне покажите?

  - Сейчас увидишь.

  Прикрывая глаза от колючих снежинок, которые ветер нес прямо в лицо, старик подвел Антона к тому самому домику без окон, стоявшему чуть в стороне от основного жилища. Отперев амбарный замок, дед распахнул тяжелую деревянную дверь и замер на пороге, пропустив своего гостя вперед.

  Антону в нос ударил странный запах: это была смесь земляной гнили, затхлости и мороженного мяса. В темноте перед собой он ничего не видел, лишь разглядел какие-то высокие шкафы. А после дед Богдан достал из кармана механический фонарик советских времен, пощелкал им и направил слабый луч света в дверной проем.

  Антон отшатнулся назад в ужасе зажимая рот и нос.

  Внутри небольшого помещения на широких деревянных полках штабелями лежали заледеневшие человеческие тела. Их было не меньше пары десятков: мужчины, женщины, старики, даже несколько детей. Кто-то в одежде, другие были почти голыми, лишь частично прикрытыми белыми тряпками на подобие савана.

  - Господи!..

  Отбежав в сторону, Антон опасливо таращился на Богдана, который довольно спокойно следил за реакцией своего гостя.

  - Это убогий дом, такие еще называют божедомками, - произнес старик. - Здесь хранят тела усопших до весны, чтобы, когда земля оттает, похоронить их.

  Не сразу Антон понял, о чем говорил дед.

  - То есть... Это деревенский морг? - неуверенно уточнил он.

  - Можно и так назвать. Из всех окрестных деревень сюда привозят умерших, тут они лежат себе мирно, а я их сторожу. Прежний хозяин дома был божедомом, потому и я занял его место, когда время пришло.

  - Я никогда о подобном не слышал.

  Уже с меньшей опаской Антон вернулся к старику и еще раз заглянул в дверной проем.

  - Время все под себя подминает. Сменяются эпохи, забываются традиции, люди спешат в города, поближе к прогрессу. А полузаброшенные деревни остаются догнивать с такими же стариками, как я, которые делают лишь то, что умеют, что делали всю жизнь.

  - Выходит, вы до весны живете бок о бок с мертвецами? - прошептал Антон, нерешительно зайдя в темное тесное помещение с трупами.

  - Я уж привык.

  Антон скользил меж полок, вглядываясь с мертвые закостеневшие лица покойников. В божедомке было холодно, как на улице. В такой температуре тела не разлагались, а лишь заледеневшими куклами лежали на полках шкафов, дожидаясь весны, чтобы их положили в землю. У некоторых трупов почему-то не было конечностей: где-то отсутствовали только пальцы, у других же не было рук и даже ног.

  - Почему тут так много калек?

  Дед пошевелился возле входа, пощелкал фонариком, механический генератор зажужжал.

  - Большинство тел мне привозят из деревень на зиму, но многих мертвецов я сам нахожу в округе. Кто-то в аварии разбился, кто-то машина сбила, охотника в лесу звери задрали, рыбак под лед провалился... За зиму десяток можно найти, коли знать, где их искать. Но такие покойники обычно плохо выглядят. На куски растасканы волками, либо же, промерзнув до основания, ломаются, как стеклянные. Пока я их до божедомки довезу на санях, дай бог половина останется.

  - М-да, - протянул Антон, - нелегкая работа.

  - Идем обратно в дом.

  Дед Богдан запер помещение на замок, и вместе со своим гостем они вернулись к теплой печи. Чай еще не остыл, а Антон теперь поглядывал на хозяина с невольным уважением. Он бы никогда не смог заниматься подобной работой и жить рядом с покойниками.

  - Теперь ясно, почему ваш дом стоит в стороне от деревень и сел. Никто не терпит соседства с трупами, да? - спросил Антон, сделав пару глотков чая.

  - Положено так, - хмуро пробормотал дед Богдан.

  - И вы тут без благ цивилизации совсем живете? Я вроде как даже электричества не видел...

  - Мне свечей хватает и печи. А за продуктами я на лыжах хожу в Ивановку раз в неделю.

  Старик потер свои мозолистые загрубевшие ладони, поднялся на ноги и подвел итог:

  - В общем, жить можно... Ну да ладно, засиделись мы. Ты давай, Антон, спать ложись. Вон ту лавку займи.

  Для гостя хозяин отвел широкую крепкую лавку в самом углу дома, за печью. От глиняного бока волнами расходилось тепло, и Антон, разувшись, лег на скамью и уперся ступнями в печь, чувствуя, как его уже клонит в сон. Старик принес ему стеганое одеяло и твердую как камень пуховую подушку.

  Сам Богдан еще долго бродил по комнате, как беспокойный домовой, постоянно то перекладывая что-то с места на место, то шурша вещами в углу. Порой он выходил на улицу и через какое-то время возвращался. Антон подумал, мало ли какие странности могли быть у этого одичавшего от одиночества старика, так что не стал обращать на это внимания. К тому же он заснул буквально через десять минут, хоть лавка и казалась чрезвычайно неудобной.

  Где-то через час Антон проснулся в одиночестве. Слышно было, как трещали прогоревшие поленья в печи, как за окном все еще бушевала метель, а в доме стояла тишина. После пары кружек чая хотелось в туалет, и Антон, позевывая, вышел на улицу. Мгновенно холод обступил его со всех сторон.

  Дверь божедомки была распахнута, на пороге слабо светила керосиновая лампа, а старика не было видно. Добравшись до уличного туалета, продуваемого всеми ветрами, Антон заперся в скрипучей кабинке. Все еще пребывая в сладостной дреме, он не сразу обратил внимание на чужеродный звук, который пробивался с улицы сквозь завывания ветра.