Ночники

   Егор остановился, потом повернулся и смерил её долгим взглядом. Глаза его были похожи на глаза напуганного оленя.

   - Что ты мне только что говорила? Когда мы спасали Данила, о чём была речь?

   - Я не знаю, - растерялась Даша. Она действительно не помнила. Или помнила, но не понимала.

   - И теперь ты хочешь просто пойти к этому монстру с пустыми руками, позволить ему вцепиться тебе в горло и выпить кровь?

   Данил переводил глаза с одного на другого. Он встал, опираясь на палку, которую по-прежнему сжимал в руках.

   - Нам нужно перестать убегать, - сказала Даша, в безотчётном жесте мольбы сложив на груди руки. - Пойдёмте прямо туда. Сделаем так, чтобы эта тварь вернула Таира.

   Она выпрямилась, на лице была написана решимость, с которой вдоволь наплакавшийся ребёнок встаёт, чтобы зайти в кабинет стоматолога.

   - Не слышала, что я сказал? - зашипел Егор, стиснув кулаки. Он светил фонарём прямо в лицо девочке. - Это чудовище, похититель детей. И то, что он восстал из мёртвых после того, как какой-то хороший человек с ним разобрался (на словах "хороший человек" Данила кивнул), говорит лишь о том, что нам нужно как можно скорее делать ноги.

   - Я думаю, у нас есть шанс победить, - сказала Дашка, загораживаясь от света рукой. - Всем вместе. И потом, неужели ты хочешь оставить Таира там? Он же наш друг!

   - Этот дуралей сам виноват, - буркнул Егор.

   Дашка чуть не захлебнулась от злости.

   - Бросаешь друзей? Прекрасно. Тогда я пойду одна. Одна, слышишь?

   Она повернулась к Данилу, который, отвернувшись, пытался палкой выудить из грязи свой сапог, спросила:

   - Или, может, ты хочешь присоединиться?

   Он мотнул головой, так, что кепка "Ред Булл" сползла набок, оголив макушку.

   - Не хочется что-то, - сказал он. - Мы ведь поклялись никогда больше там не появляться. Никогда не говорить об этом. Если бы не блинский медведь...

   Дашка не дослушала. Подхватив с земли ранец и вытащив из бокового кармана фонарик, она уже спешила обратно по тропинке, которую они протоптали.

   - Никуда ты не пойдёшь, слышишь? - крикнул Егор, и прежде чем Даша успела хоть что-то предпринять, она почувствовала как горячая, мокрая от пота ладонь сжала её запястье. - Ты, наверное, хочешь всех нас угробить!

   - Я сделаю то, что должна! - сказала Даша и вырвала руку. Она чувствовала, как залезла ногами в какие-то колючие кусты, но чтобы устранить это досадное неудобство и при этом не угодить в болото, требовалось оторвать взгляд от Егора... а терять его из вида ей ой как не хотелось. - У него в кармане жёлтая коробка.

   Туда мы не заглядывали... и ты можешь мне не верить, мне кажется, что там есть ответ на вопрос, кто он на самом деле и как его победить.

   Девочка не знала, какое её слово или фраза спустила курок, но явственно услышала выстрел. Глаза Егора полыхнули огнём. Он выбросил вперёд правую руку, но Дашка оказалась быстрее. Она рванулась в сторону... и натолкнулась на Данила.

   - По-моему, Егор не хочет, чтобы ты шла, - сказал он заботливо. Обнял её, как медведь. - Там опасно. Этот жуткий-жуткий ужас сожрёт тебя, как Таира.

   Дашке показалось, что от него разит гнилым мясом. Она взвизгнула и присела, выскользнув из объятий Данила, руки сомкнулись над ней с мокрым хлюпаньем.

   - Погоди, красотка, - сказал тот же голос, что говорил ей про таблетки - только на этот раз он доносился из уст Егора, да и уста эти уже не принадлежали тринадцатилетнему мальчишке. Они были поедены червями, были пористыми, как губка, а влажные места покрылись белесой плесенью. - Неужели мы для тебя плохая компания?

   Он был уже рядом, и Даша не стала терять времени. Она ударила его макушкой в подбородок, не отдавая себе отчёта, что бьёт приёмом, который видела по телеку в боевике со Сталлоне, и побежала по тропинке. Егор отшатнулся с возгласом боли. Никто не смел считать Дашку пай-девочкой, но всё-таки он не ожидал такого ответа.

   Егор снова был собой (а может, всегда был), смотрел ей вслед большими глазами. Дашка не оборачивалась. Ноги, затянутые в тёмно-зелёные слаксы, обутые в модные высокие сапоги с застёжками на голенях, так и мелькали. Волосы она на бегу завязала в узел, но лес, смыкавший колючие лапы иногда так плотно, что невозможно было понять, где кончается одна и начинается другая, не пытался её задержать. Напротив, он протолкнул её сквозь склизкий, исполосованный следами улиток, пищевод, прямиком к полянке, автомобиль на которой, конечно, не сдвигался с места уже долгие годы, осветил ей дорогу болотными огнями и сопроводил уханьем совы.

   Совершенно не запыхавшаяся, Даша затормозила так резко, что проехалась по мокрой траве и не упала только потому, что схватилась за открытую заднюю дверь. Огляделась. Медведя не было. Очнулся и ушёл?.. Почему-то девочке так не казалось. Он просто стал несущественным, настолько, что растворился в воздухе.

   - Таир! - крикнула она. Голос, превратившись в мячик-эхо, вернулся чудовищно искажённым.

   Таира не было. Только мертвец сидел всё в той же позе, в которой они когда-то (вчера это было? Неделю назад? Или вечность?) оставили его.

   ...Данила, как самый сильный, нёс, а Егор поддерживал голову. На руках его подсыхала кровь; она же была и на куске железного прута, который держал плетущийся следом Таир, позабывший свои шуточки. А Даша...

   Вздрогнула, подняв голову. Что это было? Видение? Фантазия?

   Нет, она не должна об этом думать! Она дала клятву... вместе с остальными дала клятву...