Страница 3 из 16
Третий секач уже дважды почувствовал кровь и предсмертный визг своих соплеменников и решил, что человек уже не столь важен. Теперь он один взрослый самец в стаде и нужно как следует этим воспользоваться. С неутомимым энтузиазмом секач пронесся мимо Кочки и рванул в сторону самок и детенышей. – «Он не испугался, просто появились другие неотложные дела».
Кочка замахнулся на последнего из нападающих, но вовремя понял, что тому совсем не до него. Всё так же, с шумом и неумолимым напором, снег разлетался в стороны от несущегося секача. Когда он достиг своего стада, он круто развернулся, утробно взрыкнул и повел всех поближе к деревьям. Там можно было найти еду и возможность спрятаться от хищников даже мелким отпрыскам. – «Конкурентов на спаривание стало меньше, а с ними убавились и проблемы. Человек не так уж и плох, пусть живет. Его можно будет убить в следующий раз, сейчас есть дела важнее».
***
Провозившись с розыском туш и погрузкой их на сани, приходилось ходить без снегоступов, осторожно ступая на наст, а иногда и ползком, Кочка наконец отправился в деревню и ближе к вечеру вышел на наезженную тропу. Дальше идти стало легче, и сани иной раз даже подталкивали его, чтобы шевелился быстрее.
В ближайшие селища завалился затемно, народ еще бродил и жег факела, но за частокол старался не высовываться, а до своего росчища еще немного потопал, но уже по нахоженным местам. В саму деревню зашел уже совсем ближе к ночи и пришлось ждать, когда откроют частокол. Охрана не стала спорить с пограничником, везущим в деревню мясо из заграничья. Себе дороже. Это мясо ждали, оно нужно всем.
– Касанк, помоги дотащить, тяжеленный зараза. Печень тоже большая этот раз. Радуйся.
– Погоди, сейчас еще народ позову, мне одному не справиться. Даже с места не сдвину, как ты их волок сюда, ума не приложу. Эй, дежурный, дуй за народом, тащить на сходку нужно. Ворха, тебе говорю, мелкота лохматая, ты дежурный, забыл?
– «Как справился, как справился – молча»! – Кочка тянул сани стараясь не делать рывков. Плавно и равномерно… Касанк больше мешал своими потугами.
– Ты печень в деревню отдашь? Больных много, не переживут зиму.
– Конечно отдам. Ну может себе возьму чуток, остальное в деревню.
Кочка остановился и Касанк стал проскальзывать, перебирая ногами в безуспешной попытке тащить эти сани. Потом и вовсе упал.
– Не понял, а что за напасть? Я же много оставлял, должно было хватить на зиму.
Касанк уже поднялся, кряхтя, и снова впрягся в сани.
– Староста оставляет на крайний случай. Уж куда крайнее, Худого зверь погрыз, еле живой приполз, так староста сказал, что этому уже бесполезно, да и плохой из Худого охотник. Не дал, короче. Да тащи ты эти сани, видишь ведь, не справляюсь.
– И чего? Худой жив?
– Живой пока, твой старик из своих запасов принес, видать ты оставлял, да он не стал использовать, поберег на случай. Мало только, совсем мало. Только рана затянулась и на том спасибо, но внутри повреждений много, не доживет. Точно говорю…
Кочка очередной раз остановился и Касанк сматерился в сердцах. – «Хоть бы предупреждал, пограничник тардов, никакого здоровья не хватит такие сани тянуть в одиночку».
– Всё, иди, дальше я сам. Всё равно от тебя пользы нет. Зови народ на сходку и старика моего зови, мясо делить будем.
– Мясо делить – это тебе к старосте, без него сейчас добычу не делим.
– Иди, я уж сам разберусь.
***
Народ в нетерпении ждал, когда пограничник дотащит мясо из заграничья. – «На это мясо были большие надежды. Оно придавало сил и восстанавливало здоровье, позволяя не болеть зимой. Не зря эти пограничники такие жилистые и сильные. Они едят его вдосталь, не то, что деревенские. Хотя… они и добывают его сами. Другие могут охотиться только в приграничье, но там зверя с таким мясом не сыскать. А уж, если печень попробовать, так прямо на глазах раны затягиваются, и любой старик моложе становится. Бывало, что и бабки старые рожать надумывали. Иноземцы брали на анализ мясо, да ничего не нашли. Сказали, что только на местных оно так действует. Не заинтересовались. А провести опыты на себе никто не согласился. Пусть ищут дураков где в другом месте…».
**
Кочка наконец дотянул сани до центра сходки и остановился.
– Народ. Вы не против, если я поживу в деревне?
Народ промолчал. Отказывать пограничнику никто бы в здравом уме не посмел, хотя и не особо любили их тут, но без них никуда. – «Себе на уме люди, дикие, лучше держаться особняком от таких соседей».
– Ну, значит, на том и порешим, теперь я тоже деревенский. Зовите старосту.
– Так, это, староста дома, к нему идти надо. Без него никак, делить только он может. Порядок вот теперь такой.
Кочка слишком спокойно отреагировал. Если уж на то пошло, то новый порядок не всем был по нутру и именно от него ожидали больше всего возмущений. Вроде даже боялись, как отреагирует пограничник, но и ждали, чтобы отреагировал. Не правильно это было, когда «мясо за брюхом ходит». Не по-людски. Неуважение к добыдчику. Вроде даже в скрижалях такое было, да не нашли. Может искали плохо…
**
– Ну хорошо. Тогда я в другую деревню пойду, там староста сам ко мне выйдет. Батя, собирайся, переезжаем.
Вот тут народ затаил дыхание. Дождались на свою голову… отреагировал. Пограничник уходит!!! Деревня может и не выжить вовсе… В таком случае придется и себе место искать в росчище. Какую другую деревню подыскивать…
Старый Злюка кивнул головой и подхватил женщину, пытающуюся что-то сказать, толкнул ее в спину и шикнул. – Молчи старая, сын сказал собираться, значит быстро собираемся и уходим.
Народ занервничал и, кто-то, быстро сообразив, побежал за старостой. Злюка увидел бегущего, посмотрел на сына и поубавил прыти. Даже бабку придержал, а то еще и взаправду собираться поскочит…
– Погоди Батя, в этой деревне тоже староста придёт к охотнику. Посмотрим, что скажет.
**
Староста основательно подготовился к встрече с народом и одел свои самые богатые меха. Быстро пришел, уже одетый был… Даже исподняя рубаха была светлая, а не как у всех, пропитанная сажей. Значит взял из ящика только что, для выхода значит подготовил. Важно подошел к охотнику и не обращая на него внимание обошел тушу зверя из заграничья.
– Чего галдим? Сразу позвать не могли?
Никто не заметил удара, даже движения было не рассмотреть в темноте, но староста в миг оказался в сугробе возле ближайшего дома. Наступила тишина, в которой стало слышно кряхтение пришедшего в себя старосты. Он тряс головой пока ничего не понимая, но народу было не до этого, они неотрывно смотрели как в отсветах факелов разбитые в кашу губы стали восстанавливаться и через несколько мгновений уже ничего не напоминало, что по ним прошелся пограничник.
– Ну вот и понятно, на какой случай припас печень староста. Сожрал он ее всю. Хороший запас восстановления наел. А теперь слушай сюда народ, я, как житель деревни, вы сами мне добро дали только что, требую себе право быть старостой. Кто против? Выходи – побеседуем, обсудим, как следует.
Люди, собравшиеся на сходке, промолчали. Связываться с бугаем-пограничником никто не захотел. Были и поболе его мужики, но уж сильнее его – это однозначно никак. Да они такие сани даже в троем с места не за раз сдвинут, а он из-заграничья волок. В деревнях всегда правила сила, вот уже несколько сезонов староста в деревне не менялся, только получается, что они сами сделали его сильным, отдавая лучшие куски, принесенные пограничником.
– Ну раз никто не против, то этого из деревни гнать. До утра, чтобы духу его тут не было. Может взять свои сани и всё что сможет уложить на них. Включая бабу и детей, естественно.
– Нет.
Из толпы вышла крепкая на вид молодуха и подбоченилась.
– Чего это ты мной распоряжаешься? Никуда я с ним не пойду. Раз уж тут круг силы образовался, то пусть попробуют мою избу отобрать. Кто смелый есть?
Кочка заинтересованно оглядел толпу.