Карта костей (ЛП)

Я подумала об Эльзе, которая пустила нас пожить к себе в детский приют в Нью-Хобарте. Она никогда не рассказывала про покойного мужа, кроме одного раза, когда я спросила ее про Остров. «Мой муж задавал вопросы», — сказала она тогда. Вспомнилось, как воздух на кухне приюта переполнился страхом, когда я подняла тему Сопротивления, как запаниковала и в страхе выскочила из комнаты Нина, помощница Эльзы, как Эльза отказалась это обсуждать.

Вероятно, я так никогда и не смогу спросить, участвовал ли он в Сопротивлении. Синедрион захватил Нью-Хобарт. Мы-то с Кипом сбежали, но сам город сейчас больше походил на тюрьму.

— Не совершай ошибку, — предостерег Дудочник. — Синедрион ищет Ковчег и Далекий край. Если уже не нашел. У них намного больше возможностей, чем у нас. И, вероятно, больше информации.

Я посмотрела на листок.

— Ты же не думаешь, что люди из Ковчега все еще живы?

Салли покачала головой:

— Четыреста лет прошло, и о них за это время ничего не было слышно. Они наверняка все мертвы.

— Лабиринт костей, — пробормотал сидевший у окна Ксандер. — Огонь. Вечный огонь…

Дудочник отвел глаза от Ксандера, чтобы тщательно вглядеться мне в лицо.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — Он склонился ко мне, дотронувшись кончиками пальцев до моего колена. — Хоть что-то, исходящее от бумаги, о том, где может находиться Далекий край? Или сам Ковчег?

— У Лючии и Ксандера ничего не вышло, — заметила Зои.

— Она не такая, как они, — отмахнулся Дудочник.

Зои раздраженно отвернулась. Неужели она думала то же, что и я: «пока нет»?

Как-то на Острове Дудочник попросил меня посмотреть на карту — смогу ли я помочь найти Далекий край? Тогда у меня ничего не вышло. Но сейчас все могло обернуться по-другому. Тогда Далекий край был для меня всего лишь надеждой. Теперь же он материализовался через смятый лист бумаги. У нас есть доказательства, что он существует или по крайней мере когда-то существовал. Я взяла листок и закрыла глаза.

Я пыталась думать о полете. Мне не удавалось даже представить, как выглядели летательные аппараты времен До, как они работали, но я сделала все возможное, чтобы вообразить себя парящей над морем за краем земли. Попыталась увидеть Остров, каким его помнила — пятном в бескрайнем море. Дальше на север, где представила зимние льдины, о которых рассказывал Дудочник. На запад и юг, где подо мной не разворачивалось ничего, кроме воды. Я хотела почувствовать проблеск другого берега, появляющегося в поле зрения ниже.

Но я не летела. Я тонула. Вода поднималась надо мной, смыкалась над лицом. Я открыла рот, чтобы закричать, ожидая ощутить резкую соль океана, но вместо этого распробовала сладость — вкус настолько приторный и искусственный, что меня передернуло от его гнусности. Я бы узнала его где угодно.

Я не могла пошевелиться. Когда скосила глаза направо, увидела рядом лицо. Трудно было рассмотреть его в мутной жидкости. Волосы колыхались, закрыв половину лица. Затем жидкость колыхнулась, и они сдвинулись. Рядом со мной плавала Эльза.

Я закричала. Дудочник схватил меня за руку и выдернул из пучины видения. Я посмотрела вниз — мои ладони дрожали, бумага в пальцах трепетала, словно крылья мотылька.

— Что ты видела? — воскликнула Зои.

Я встала, медленно двигаясь под гнетом новости, которая прижимала меня к земле.

— Они собираются всех поместить в резервуары. Интернирование города — лишь начало. Всех жителей Нью-Хобарта поместят в баки.

— Сейчас речь не о Нью-Хобарте, — отозвался Дудочник. — Сосредоточься на Далеком крае. И на Ковчеге.

— Не могу. Я чувствую именно это. Видела Эльзу под водой.

Дудочник спокойно продолжил:

— Ты должна знать, что все к тому идет с тех пор, как альфы закрыли город. Жителей никогда не собирались освобождать.

Ну естественно. Заку мало поместить в баки всех, кто пришел в убежища. Город стал тюрьмой. А скоро превратится в город-призрак, как подводный город у Затонувшего берега.

— Знаю, ты переживаешь за своих друзей, — сказал Дудочник. — Но нам не под силу освободить Нью-Хобарт. Это означало бы открытую войну, которую нам не выиграть. Единственный способ, которым мы можем помочь Эльзе и другим, — найти Ковчег или Далекий край. Так что сосредоточься. Это важнее, чем Нью-Хобарт.

— Нью-Хобарт, — эхом отозвался Ксандер.

Мы все повернулись. Я не слышала, как Ксандер прошел через комнату, чтобы встать у меня за спиной.

— Солдаты ищут, — сказал он.

— В Нью-Хобарте? — спросила я.

— Нью-Хобарт, — повторил он. Но разве угадаешь — подтверждение это или просто эхо?

— Не волнуйся, — успокоил его Дудочник. — Они искали Касс. Не нашли — она сбежала.

Я вспомнила плакаты с изображением «конокрадов», развешанные по всему городу.

— Нет, — ответил Ксандер. Он говорил нетерпеливо, словно с детьми или недоумками. Посмотрел на меня. — Не тебя они ищут.

Я почувствовала, как заливаюсь краской.

— Ты прав. Не меня, вернее, не только меня. Исповедница в основном искала Кипа. — В то время я этого не понимала и не видела настоящей сущности Кипа. — Но все кончено. Они больше не могут причинить ему боль.

— Ничего не кончено, — возразил Ксандер. Он замолчал, глядя на меня и склонив голову на бок. Несколько секунд он не говорил. Мне хотелось схватить его и выдавить из него слова, как последние капли сока из лимона. Он отвернулся, посмотрел в окно и напоследок тихо произнес: — Лабиринт костей.

Ω

В тот же день, пока Дудочник сидел с Ксандером, а Салли паковала вещи, Зои вывела меня на улицу, чтобы продолжить тренировку. Она позволила мне тренироваться с ножом, хотя поминутно останавливала и критиковала.

— Смотри на мой клинок, а не на свой. Быстрее. Следи за своим запястьем — блокируй удар, вот так и отобьешься. Старайся встать повыше — смотри, земля неровная. Ты же не хочешь добавить себе нагрузки, сражаясь с тем, кто наседает сверху?

Я не могла состязаться с Зои, потому что ее лезвие двигалось, как язык ящерицы, но подаренный Дудочником нож уже ощущался как мой собственный, а не чужой. Я привыкла к его весу, к углу, под которым рукоять встречалась с лезвием. Знала, как плотнее сжать пальцы, чтобы блокировать удар, как расслабить запястье, чтобы атаковать противника.

У окна дома я заметила движение. Ксандер. Губы обвисли с одной стороны, взгляд расфокусирован. Он смотрел туда, где мы стояли, но видел не нас.

Зои воспользовалась тем, что я отвлеклась, и резко бросилась на меня — пришлось отступить на несколько шагов вниз по склону.

— Не считай ворон! — прикрикнула она. — Ты снова сдала высоту.

Я кивнула, взвешивая в руке клинок, прежде чем снова закружить вокруг нее.

Явился взрыв, обжигая мой взгляд пламенем.

Короткий миг, но Зои успела пробить мою оборону. Кончик ее ножа мягко тронул мою грудь.

— Если такое произойдет в бою, ты труп. — Она отступила, опустив клинок.

— Взрыв, — прошептала я.

Я не знала, как ей объяснить, что в видениях о взрыве мы все мертвы, а мир превращается в пепел.

— Думаю, это из-за того, что Ксандер рядом. — Я оглянулась на окно. — Видения приходят чаще обычного.

— Так сосредоточься посильнее.

Я подняла клинок, и мы снова закружили друг вокруг друга. Она напала, я блокировала удар. Я замахнулась, целясь ей в плечо, она метнулась назад. Но потом голову снова наполнил взрыв: отголосок, белая вспышка, которая заставила меня отбросить нож и закрыть лицо руками.

Зои тоже вонзила оружие в землю.

— Нет смысла тренироваться, когда ты в таком состоянии.

— Я стараюсь! — крикнула я. — Ты просто не представляешь, что такое видения.

Она проследила мой взгляд до окна.

— Я пытаюсь тебе помочь. Ты хочешь в конечном итоге стать такой же, как он?

Я подняла нож, она сделала то же самое. Мы тренировались, пока не стемнело, но Зои успокоилась и уже не исправляла меня так часто и не теснила в полную силу. В этом не было никакого смысла. Мы обе знали, что основную для меня угрозу кинжалом не отобьешь.