Увидимся в Новом Свете

Первые блины, конечно же вышли комом – они прилипали к еще не промасленной поверхности. Я не хотела сильно тратить масло, но все же, пришлось смазывать сковороду после каждого блина. Через десяток сковорода ответила нам взаимностью, и блины перестали липнуть. Этот запах вновь вернул меня в наш прежний привычный мир – Масленица, горы блинчиков с творогом и сметаной в выходные, Блины с мясом и сыром.

- Клер, у меня есть что сказать еще, - довольная, как кот наевшийся сметаны, я решила поделиться идеями: - Творог здесь тоже не редкость, а уж мяса – просто прорва. Мы сможем фаршировать их всей этой дикой полезностью.

- Это точно, но в этот раз мы уже не успеем.

- Это да, я уже подумываю – не переехать ли сюда? – я сузила глаза, следя за реакцией Клер на мои слова.

- Нет, здесь, как и в Плимуте, скоро начнется неспокойное время. Нашему озеру тоже достанется, но к этому времени, я надеюсь, мы станем сильным фортом, а на случай тяжелых времен, мы можем построить избушку в Аппалачах. Но сейчас не хочу думать об этом. У нас есть не меньше пяти спокойных лет, и мы должны так крепко стать на ноги, что нас не свалят ни войны, ни бандиты. Пеки скорее, потому что у меня уже полный рот слюней, и в глазах Сквонто я вижу недоверие к нашему блюду. Нужно срочно доказать, что это – просто бомба.

Глава 46

Судя по глазам Сквонто и наших девушек не из высшего общества, блины «зашли» даже лучше, чем мы ожидали. Мы угадали с сахаром – как лакомство они будут намного интереснее для людей, живущих на мясе и кукурузе.

- Я пробовала оладьи, пирожки и столько разной выпечки, но такое я пробую впервые, - с полным ртом и закрытыми от удовольствия глазами шептала Малышка. – Мне кажется, я могу съесть штук десять, не меньше.

- Да ты уже съела штук десять, смотри, Элиза даже не успевает готовить, - отвечала Барбара, набив полный рот.

Сквонто ел маленькими порциями, не откусывая, а отщипывая небольшие кусочки, долго пережевывая. После пятого он тяжело выдохнул и спросил:

- Для этого вам нужен сок деревьев?

- Да. Блины можно готовить не сладкими, а поливать их сиропом сверху. Сахар здесь есть, но он не дешев. У нас мы можем использовать мед, но у нас нет ни муки, ни яиц, ни молока. Привозить из Квебека – очень сложно, а шхуны не дойдут до нашего форта, - с грустью ответила я.

- Можно попросить куриц и козу у ирокезов, - как всегда, спокойно ответил он.

- А у них есть? – спросила я, понимая, что у меня от удивления открывается рот.

- Да, дикие козы. Они ловят маленькими, южнее, и ближе к океану, там, где скалистый берег, приручают, а потом доят. А кур они давно завели, просто обменивали их на шкуры у французов. Раньше из птицы у них была только индейка и маленькие птички, которых любят французы. А сейчас есть куры.

- Да чего же ты раньше не сказал?

- А ты не спрашивала, - удивленно ответил индеец.

- Это дело номер один. Мы должны купить у них козу и кур, - запланировала я. Было столько дел, которые нужно было закончить до зимы, что кругом шла голова.

Зимой дорога по реке намного удобнее и быстрее, индейцы делают что-то вроде саней с дном из шкур, которые проливают водой, замораживают, и они отлично скользят по люду. На них они перевозят шкуры в Квебек. По дороге очень удобно спать в таких коконах, останавливаясь на берегах. Река здесь была «дорогой жизни», а особенно для нас.

На момент выхода с нашего места, у меня были готовы первые три десятка блинов, которые я уложила в котелок, чтобы держать их возле огня. Густое тесто я замесила в большом котелке. На месте оставалось лишь развести его незаметно молоком, и начать выпекать. Сердце уходило в пятки от страха, что все будет зря, но я держалась.

Девушки должны были как можно дороже продать шали, а на эти деньги Сквонто еще докупит кованых гвоздей, муку, растительное масло, соль, лампы и масло для них, шерстяные ткани. Места в лодках было не так много, и мы планировали только самое необходимое.

Берег был полон людей, от шхун прибывали лодки, груженые товарами, а обратно на них грузили бочки с соленой рыбой, доски, сушеное мясо, первые овощи и конечно, шкуры, что были плотно перетянуты белой парусиной.

У нас дома так мало было необходимого, что глаза начинали слезиться от такого разнообразия. Тюки с тканями выгружали на телегу, которая отвозила их сразу в лавку. Лавки! Здесь были таверны, лавки и магазины, здесь были маленькие гостиницы, как в кино – с едальней на первом этаже, с большой барной стойкой, с волосатым мужчиной, что разливал эль, кричал посетителям, что их похлебка готова, и у них было вино!

- Клер, обещай мне, что мы купим хоть немного вина, клянись мне! – я шептала ей в ухо, наблюдая, как на стол в харчевне ставят кувшин, и не трезвый матрос наливает в кружку, проливая мимо бордовую жидкость.

- Да, только вот, думаю, оно тебе придется не по нраву. Хоть ты и пьешь сухое, эта кислятина скрутит твое лицо похлеще лимона, - ответила Клер. Мы ходили по улице с мастерскими и лавками, «пялились» на специи, ткани и одежду. Здесь даже была мастерская, в которой шили платья.

Рынок, по сути, был просто улицей, на которой были открыты магазины, и между ними люди ставили свои наспех скованные столы, раскладывали на них товар, и жалобно оповещали о том, что они продают.

- Надо продавать не здесь, - сказал вдруг Сквонто.

- Почему? – отозвалась Малышка.

- Потому что самые голодные сейчас на берегу. Это моряки и те, кто выгружает товары со шхун. Те, кто покупают товары, или забирают привезённые, тоже голодны, и скоро они пойдут в таверны, а там они наедятся и напьются. Им будет не до сладостей. А вот сразу почувствовав запах, они не откажутся, да и деньги у них есть, - ответил Сквонто, и направился к кузне.

- Кроме прочего, Клер, наш индеец – Бог маркетинга. Мне хочется придумать причину, чтобы не отпускать его от нас, но я пока не нашла ее.

- Я тоже думаю об этом. Даже страшно подумать, как мы будем без него, - грустно ответила Клер, смотря в его удаляющуюся спину.

- Слушай, а ведь он тебе нравится, - вдруг осенило меня, и я сказала это больше не ей, а себе.

- Не выдумывай, - слишком уж быстро отозвалась подруга на мое предположение, слишком серьезно, и слишком эмоционально

- Да, да, да, а сейчас ты это подтвердила. Я плохо знаю это лицо, но хорошо знаю твою мимику, от которой тебе просто не избавиться. Я плохо привыкаю к своим тощим ногам, но пользуюсь ими как прежними. Так и ты со своей милой мордашкой, - хохотнула я.

Мы вышли на берег вдвоем с Клер. Малышка и Барбара пошли по лавкам, чтобы продать шали хозяевам. Мы договорились, что, если те начнут снижать цену, девушки просто должны развернуться и уйти. Лавочники всегда имеют деньги, и всегда найдут возможность продать редкий товар подороже, и клиентов с достатком они знают.

- Клер, я ведь даже не знаю, сколько должны стоить наши блины, и вообще, какие здесь деньги?

- Сейчас должны быть экю, если мы говорим о землях Франции, то и монеты должны быть французские. Есть золотые по три с чем-то грамма, есть пол-экю по одному с половиной грамма. Есть серебряные. Они тоже делятся, но сложнее – на одну четвертую и одну восьмую экю, на золотых щит, на серебряных профиль и профиль в короне… - она остановилась и задумалась. - Черт побери, а еще мельче… я не знаю. Нам нужно вернуться на рынок, и поспрашивать – сколько стоит хлеб.

На рынке мы выяснили, что в ходу здесь и французские и английские деньги, ведь капитаны кораблей берут за свою работу любыми деньгами, а они, и река были артерией, снабжающей Квебек кислородом. Понятия «золотой» и «серебряный» были настолько не однородны, что как у одного, так и у другого были до двенадцати размеров, а можно было встретить и половинки монет.

- Элиза, смотри сюда, - шептала мне Клер и чертила на песке цифры и русские буквы. Есть ливры. Один ровняется двадцати солям, или су. А су равняется двенадцати денье. Значит, в ливре двести сорок денье…