Страница 20 из 23
Глава 7
Венецианскую галеру, которая упорно следовала за нами третий день, трудно было не заметить, так что пришлось развернуться и догнав, узнать в чём дело. Оказалось послание от отца, а точнее дожа республики с категоричным приказом сворачивать пиратскую деятельность и возвращаться домой. Такое однозначное распоряжение проигнорировать было нельзя, поэтому я передал капитану галеры, что мы возвращаемся, и прибудем в Венецию гораздо быстрее него. Тот с восхищением и завистью посмотрел, как мы ставим паруса и вскоре бригантина набирая ход, умчалась в сторону Адриатического моря.
Специально, чтобы не вызывать ажиотаж, мы попытались проникнуть в город через закрытую гавань Арсенала, оставив корабль под охраной, рядом с нашим поселением мастеровых, но не тут-то было. Народа, мгновенно заполонившего набережную было пожалуй больше, чем в день отплытия «Елены», так что корабль мы оставили, но вот за воротами всех старших офицеров подхватили на руки и несмотря на наши попытки вернуться на землю, под радостные крики толпы потащили в сторону дворца дожа. Делать было нечего, пришлось смириться, против такого количества невозможно было даже пошевелиться, поскольку думая, что я падаю, тут же добавлялись ещё пара рук, поддерживающих моё небольшое тельце.
Когда нас доставили к базилике святого Марка, из дворца в сопровождении огромной свиты появился отец и задвинул приветственную речь о доблестных сынах республики, которые показали несознательным гражданам других городов, кто является владычицей Средиземноморья. И всё это под разностные крики и овации толпы, которая ещё долго не расходилась, поскольку нас попросили рассказать, скольких мы задержали и скольких проклятых генуэзцев пустили ко дну.
Конечно дело не обошлось без церкви, епископ тоже выступил с речью, затем провёл мессу и напоследок я, слегка уставший от всего этого, и желавший побыстрее попасть домой, достал свой кошелёк, и попросив такие же у своих спутников, стал разбрасывать горстями в народ монеты, не разбирая их достоинства. Небольшая образовавшаяся давка, слава богу обошлась без жертв, но зато довольный таким окончанием встречи народ, наконец стал расходиться. Нас же разобрали родные, которые конечно же тоже присутствовали на встрече, я только успел сказать на прощание команде, что завтра в обед жду их всех на корабле, для дележа добычи.
Дома меня тоже ждал небольшой праздник, как из-за очередного пропущенного дня рождения, ставшего моей своеобразной традицией, так и из-за огромного наплыва гостей, которые все почему-то были с дочерями. Такого наплыва молодых, симпатичных и не очень девушек, наш дворец ещё не знал. Я с трудом избегал многочисленных знакомств и представлений, мечтая только об одном, чтобы поскорее всё закончилось и я отправился отдыхать. К сожалению и это оказалось несбыточной мечтой. Когда поздно ночью ушёл последний гость, отец и мама вызвали меня на разговор.
— Неужели нельзя подождать до завтра? — возмутился я, усаженный напротив них.
— Витале, завтра ты с первыми лучами солнца, уже умчишься в Арсенал, — мама слишком хорошо меня знала, — а потом моргнуть и глазом не успеешь, как ты уже где-то на другом конце света, ищи потом тебя.
— Вы всё преувеличиваете графиня, — скромно потупился я.
— Поддерживаю супругу, — Энрико пытался казаться серьёзным, но улыбка то и дело проскальзывала у него на губах, — поэтому давай поговорим, пока ты никуда не можешь сбежать.
— Ну давайте, — тяжело вздохнул я.
— Во-первых, Папа предлагает снятие отлучения за часть отнятого тобой у христиан, и ты согласишься, — начал он, — за долю можешь конечно поторговаться, но мир между тобой и Святым престолом должен быть заключён.
— Ладно, — согласился я, — только зная их, это наверняка будут грабительские проценты.
— Витале, это противостояние не в твою пользу! — припечатала мои потуги мама, — нельзя идти против церкви и веры!
— Да я разве иду?! — настала моя очередь возмутиться, — это меня не пускают на мессы, а не я не хожу по своей воле.
— Витале! — мама поджала губы.
— Хорошо мам, — я понял, что это для неё слишком серьёзный вопрос, как в принципе и всегда, когда это касалось веры.
— Во-вторых, ты перестанешь уже отвечать всем отказами и рассмотришь претендентку на помолвку, — продолжил отец, — иначе я сойду с ума от бесчисленного количества предложений! Реши этот вопрос и быстро!
— Кстати, почему Елена? — вмешалась мама, — вы разве знакомы?
— Это просто шутка, — я развёл руками, — чтобы Анна увидела, кому отказала.
— Из-за твоих неуместных шуток, — Энрико покачал головой, — Контарини подумали, что вы тайные любовники и потребовали, чтобы ты на ней немедленно женился. Я только чудом уговорил главу дома подождать с этим решением, до твоего возвращения.
Я закашлялся.
— Она Контарини?
— А ты не удосужился даже этого узнать? — графиня заломила руки, — бедную девочку заперли во дворце и с самого твоего отплытия не выпускают из дома.
— Да я даже ни разу с ней не разговаривал! Почему все решили, что это она? — я попытался спрыгнуть с темы, — может это Елена Троянская? Я ведь люблю историю.
— Витале, не делай из нас дураков, того скульптора, который делал профиль на корабле нашли в тот же день и он подтвердил, что делал его по гравюре, предоставленной тобой.
— Деревня какая-то, а не город, — мгновенно загрустил я.
— В общем как только решишь дела с церковью, готовь дорогие подарки и мы отправимся извиняться, — отец вздохнул, — позор на мою седую голову.
— Да я могу и один сходить! — вскинулся я от такого недоверия.
— Нет! — оба родителя вскрикнули одновременно, и переглянулись, — хватит нам текущих проблем.
— Ну и последнее, если хочешь, чтобы республика прикрыла твои похождения, от разгневанных послов Генуи и Пизы, будь добр сдать налог, — заговорил со мной уже не отец, а дож.
— Сколько? — тяжело вздохнул я.