Несезон (Мёртвый сезон)

– Я тебя сейчас угощу отличным вином, – на манер заговорщика сказал он, – для себя берег.

– Благодарствую. Так что там с добровольным обменом? – заинтересованно спросил Роман.

– Ну так вот, когда тебе дать нечего, а что есть, не берут. Взять тоже не можешь, потому что не привык брать без отдачи, а тут еще и давать перестали, вообще.

Подошел бармен, принес открытую бутылку вина и наполнил бокалы. Рубин рубину рознь.

– Запутанная история, – сказал Роман, уже жалея, что разворотил муравейник, но без концовки было глупо уходить. – Развелись?

– Да, разбежались как в море корабли, – весело подтвердил Костя, – продал остатки активов, купил детям квартиру в качестве алиментов. И с полтинником евро выехал из страны. Хотелось бежать куда глаза глядят. Окунуться в новый мир эмоций и переживаний. Начать все заново. Обнулиться. С чистого листа…

Костя сделал глоток. Эпитеты кончились, а говорить красиво, с придыханием еще хотелось.

Время и пространство проходят сквозь нас, даже если мы стоим на месте, оставляя лишь разочарование. Расстаться с ним можно, лишь устремившись за пространством и временем. Эта гонка и есть то, чего тебе хочется. Только в ней нет смысла. Да существует ли он вообще? Если нет правды и справедливости, то откуда взяться смыслу? А может, и есть он: в исканиях. В слепом бесконечном поиске. В лабиринте. Истина одна, и она ужасна. Лучше ее не знать, хотя говорят, что знание – сила. Страшная.

«Похожая история, – подумал Роман, – женская меркантильность. Но здесь совсем запущено все. Стоит ли кого-то обвинять. Скорее всего, есть тонкости, о которых никто не расскажет. Возможно, виноваты все».

– Почти два года болтался по Европе, – продолжал Константин, – конечно, по Средиземноморью. Испания, Греция, немного Италия, но там дорого, потом решил сюда.

– А сразу почему не приехал?

– Думал, воспоминания убьют мою истерзанную душу. Ведь здесь все напоминало о счастливых днях, – казалось, Костя сейчас заплачет.

– Логично, – сказал Роман, выпуская струю дыма.

– А так я уже обтерся, обтесался. И все равно первые дни было тяжело.

– Понимаю, – сочувственно произнес Роман.

– Вряд ли, человек – существо индивидуальное. Все всё чувствуют по-разному.

– Согласен, – Роман не решился вступать в спор. Хотелось дослушать историю незнакомого, но приятного человека. – Как лечился?

– Традиционно.

– Секс, вино и домино?

– Нет уж, это слишком примитивно.

– Тогда как?

– Во-первых, осознание невозможности возврата утерянного, во-вторых, поиск утешения не в страсти, а в любви. Тут, конечно, много зависит от обстоятельств и его величества случая.

Допили вторую бутылку. Традиционно она ушла под стол. Подошел бармен, забрал бутылки, окурки сигар, что-то сказал Косте, тот слегка возбудился, ответил кратко. Дождавшись, когда бармен уйдет, Роман спросил:

– Что хотел товарищ?

– Спросил, кто будет платить. Вот чертяга, – Костя с ненавистью посмотрел на бармена.

– Я, разумеется, – уверенно сказал Роман.

– Ни в коем случае, я угощаю, – твердо заявил Константин.

Спорить не было желания и необходимости. Роман продолжил опрос.

– Тогда хочется услышать счастливую концовку твоего приключения.

– Да, конечно. Это же время было, что и сейчас, – несезон. Ранним утром я приехал на своем немецком микроавтобусе. И припарковался вон там, на центральной площади. Прошел через весь старый город и гулял по набережной, туда-сюда. Может, раз десять. Словно что-то искал. Как ищейка, нос по ветру держал. Я знал, я чувствовал: именно здесь должно произойти чудо. Я всегда радовался этому месту. Я жаждал остаться здесь и найти любовь. Может, это желание и притянуло.

– Любовь? – лениво спросил Роман.

– Да, ее. Тот момент стал новой вехой в моей жизни. Молния ничто по сравнению с ним. Я снял студию. В верхнем городе, на горе. Милое место, вид потрясающий. Вечером всегда прогуливался по этой набережной. И в один прекрасный день сижу на зеленом камне, прикладываюсь к фляжке, и тут, как в сказке, на брег песчаный и пустой выходит, только не тридцать три богатыря, а прекрасная дева. На улице прохладно. Она берет полотенце, такое большое, укутывается в него и подходит ко мне.

– Шутишь? – Роман оживился.

– Вот те крест, – Костя перекрестился.

– И что?

– И просит отхлебнуть из фляжки. Замерзла, говорит, немного.

– Вот это да, – искренне удивился Роман. – По-русски просит?

– Нет, конечно. На своем. Так смешно все вышло. На трех языках получилось договориться. Хотя потом выяснилось, она знала русский.

– Как все у тебя удачно закончилось. Прям завидно. Красавица?

– Не то слово. Здесь вообще женщины красивые. Я это давно заметил. Фигуристые. Высокие. Спортивные. И лицо почти всегда в порядке. Лена оказалась пловчихой. Призер Европы. Вот так.

– Леной зовут? – переспросил Роман.

– Да, Лена прекрасная, – Костя засиял, как тульский самовар.

Бармен позвал Костю.

– Минутку! – крикнул тот. – Лена приехала, – уже к Роману обратился он, – сейчас познакомлю.

Он встал и направился к барной стойке.

– Костя! – крикнул Роман. – Скажи, ты же владелец этого бара? Я прав?

Костя обернулся и, глупо улыбнувшись, неожиданно произнес:

– Сейчас позову свою Лену прекрасную.

Роман задумался. Бывает же так. Жизнь тебя буртует, мордует, но до конца не добивает. Кидает время от времени вот такие спасательные круги. Выжимает по максимуму свою же энергию, витальную. Или это не жизнь мордует? Может, это вообще другие сущности. Играют тобой все кому не лень. А люди? Тоже играют другими? Или мы все чьи-то игрушки? Просто кто-то об этом знает, а кто-то думает, что играет сам. А если это любовь? Получается, к Константину она приходила два раза, и это только известные Роману случаи. Может, наш «постоянец» просто влюбчивый малый.

– Добрый день, – женский голос прервал размышления Романа.

Он повернулся на звук. Перед ним стояла высокая и довольно крупная особа. Широкоплечая и длиннорукая девушка, смуглая, как и положено всем средиземноморцам, с широкой улыбкой и белоснежными зубами. Она возвышалась над Романом, как скала. Своей мощью она подавляла и поглощала. Широкая кость и совершенные мышцы не могли скрыть хорошую фигуру и женственность Лены. Но массивная нижняя челюсть и крупные скулы переводили ее в ранг женщины на любителя, и красавицей избранницу Константина назвать было трудно. Роман мог бы ее включить в свой список жертв. Тех, на кого он сейчас вел охоту.

– Стало быть, вот ты какая, Елена прекрасная, – торжественно сказал Роман.

– Лена, – девушка улыбнулась, сверкнув зубами, как в известной рекламе жвачки, и протянула широкую ладонь, – только Лена. Меня Лена зовут.

– Роман, – он привстал и взял ее ладонь в свою, на мгновение задержал пожатие. Сильная и сухая. – Ты хорошо говоришь по-русски.

– Мои предки коммунисты, – прозвучало странное объяснение знания русского языка из уст девушки.

– Надо же, – ответ поставил в тупик Романа. – А ты какой придерживаешься ориентации?

– Я сочувствую им. Я за коммунизм с человеческим лицом. Чтобы соблюдались все права человека.

– Думаю, это сложно и, возможно, даже невозможно, – скаламбурил Роман.

Лена улыбнулась.

– Я привезла новый ликер, желаете попробовать? – предложила она.

– Охотно.

Лена повернулась к стойке.

– Петр, принеси бутылку ликера и убери со стола, – обратилась она к бармену.

– Вы из Москвы? – спросила Лена и села на место Кости, закинув ногу на ногу. Ступня в кроссовке «Найк» большого размера окончательно выдала спортивное прошлое своей хозяйки.

– В кафе весь персонал русскоязычный? – спросил Роман.

– Нет, это мой брат, мы просто любим говорить на иностранных языках. Вы русский, мы говорим по-русски. Так вы из Москвы? – повторила свой вопрос Лена.

– Да.

– Вы приехали за Костей? – неожиданно спросила девушка.