Страница 7 из 89
Глава 5
На следующее утро Лиз и Мартин вместе вышли из его квартиры. К ее большому облегчению, он больше не упоминал о ее переезде в Париж. Он мог видеть, что она была сосредоточена на загадке молодого британца, у которого она пришла взять интервью.
Она должна была быть в Санте в 10, а он направлялся в свой офис в штаб-квартире DGSE на бульваре Мортье. Они расстались на станции метро. — À bient ô t, — сказал он, целуя ее в щеку. Они договорились встретиться еще раз, когда он приедет в Лондон на майские выходные.
В метро было тесно и жарко. Теплая погода установилась рано; за окном небо было голубым и безоблачным, а парижанки были с босыми ногами, в летних юбках и сандалиях. Лиз чувствовала себя слишком одетой в черном брючном костюме, который, по ее мнению, подходил для посещения тюрьмы. Она стояла, повесив ремень, и пыталась читать последнюю страницу «Либерасьон» через плечо соседки, когда, к ее большому удивлению, школьник встал и предложил ей свое место. Она улыбнулась в знак благодарности и села, думая, что в Лондоне такого никогда не случится. Теперь, когда ей нечего было читать, она обнаружила, что взгляд на карету загораживает молодой человек, стоящий от нее лицом. В задний карман его джинсов была засунута книга в мягкой обложке с едва заметным названием: «Незнакомец» Альбера Камю. Она улыбнулась про себя, вспомнив, как много лет назад она продиралась сквозь безжалостно мрачные страницы учебника к выпускным экзаменам. Казалось неуместным, чтобы этот молодой человек читал ее в такой прекрасный день.
Мысли ее обратились к предстоящему интервью. Ей хотелось узнать немного больше об этом Хане. Когда она брала интервью у кого-то в первый раз, ей нравилось быть на шаг впереди, иметь что-то в рукаве. Возможно, ей стоило подождать, пока Пегги сможет провести дополнительные исследования, но французы очень хотели, чтобы она приехала немедленно. От других членов пиратской банды они вообще ничего не узнали, поэтому надеялись, что ее интервью с Ханом даст им что-нибудь, что поможет разговорить остальных. Однако из того немногого, что французские власти сказали о Хане, Лиз не питала особого оптимизма.
Выйдя из метро в Сен-Жак, Лиз увидела сообщение о пропущенном вызове на экране своего мобильного телефона. Звонок был от Пегги из Лондона, и она нажала кнопку, чтобы перезвонить ей.
— Привет, Лиз, или мне сказать «бонжур»?
'Как дела? Я как раз иду в тюрьму.
— Пограничное агентство вернулось — их система снова работает. Говорят, наш мистер Хан уехал из Великобритании восемь месяцев назад в Пакистан. Он не вернулся в Великобританию, по крайней мере, по официальным каналам.
'М-м-м.' Это было странно, но не неслыханно. Каждый год тысячи британских граждан совершали поездки в Пакистан по самым разным причинам — чтобы увидеть родственников, навестить друзей, выйти замуж, показать своим детям, откуда уходят их корни. Но в основном вернулись. В последние годы несколько молодых людей отправились в Пакистан по менее невинным причинам, и если они вернулись, то выглядели иначе, чем до отъезда. Некоторые вообще не вернулись, уехав воевать в Афганистан, или тренироваться в племенных районах Пакистана, или болтаться в Пешаваре. Но Сомали? Это было ново для Лиз. Интервью с Кханом обещало быть интересным — если бы она смогла уговорить его на разговор.
'Что-нибудь еще?' — спросила она Пегги.
— Да, но не из Бордерс. Я говорил со специальным отделом в Бирмингеме… Детектив-инспектор Фонтана. Он сказал, что семья Хан хорошо известна и обеспечена: они владеют небольшой сетью продуктовых магазинов, обслуживающих азиатскую общину. Очень уважаемые люди, — удивился он, когда я сказал ему, где были найдены водительские права их сына. Ему предлагают пойти и поговорить с родителями. Сказать ему, чтобы он продолжал?
Лиз ненадолго задумалась. 'Еще нет. Подождите, пока я увижу заключенного, и тогда мы решим, что делать дальше. Если это действительно их сын, я хотел бы поговорить с ними сам. Но я не хочу их предупреждать, пока мы не узнаем немного больше.
'Хорошо. Что еще я должен делать по этому поводу?
— Не думай. Я вернусь сегодня вечером. Я позвоню, если он скажет что-нибудь полезное, но я не очень надеюсь, что он вообще заговорит. Он ничего не сказал французам.
Все, что Лиз знала о тюрьме Санте, пришло из романов Жоржа Сименона. «Бар на Сене» начался с того, что его знаменитый сыщик, инспектор Мегрэ, отправился навестить молодого осужденного заключенного в Ла-Санте одним солнечным парижским днем — фактически днем, немного похожим на этот. Шаги Мегрэ эхом отдавались на тротуаре, как и ее шаги, пока она шла вдоль высокой каменной стены, заслонявшей с улицы старые тюремные здания. Странно, что такое место оказалось прямо в центре города, всего в нескольких минутах от Люксембургского сада. Это было так, как будто Полыньи Кусты были возведены на краю Грин-парка, по соседству с Букингемским дворцом.
Следуя инструкциям, которые ей дали, Лиз шла дальше, пока не достигла небольшого переулка, улицы Мессье, где, как и обещала, нашла низкую кабинку, встроенную в массивную стену. Глядя через длинное окно из пуленепробиваемого стекла, она назвала свое имя смутно различимому охраннику с другой стороны. Он коротко кивнул, а затем провел ее через стальную дверь без опознавательных знаков в маленькую приемную без окон.
Все это сильно отличалось от сонного охранника Мегрэ, глядящего на маленькую белую кошку, играющую на солнышке. Но в настоящее время Санте была тюрьмой строгого режима, в которой содержались одни из самых смертоносных заключенных Франции, в том числе Карлос Шакал. А мистер Амир Хан, он был смертельным? – недоумевала Лиз.
Дверь в другом конце комнаты открылась.
«Бонжур. Я Анри Кассале из DCRI, коллега Изабель Флориан. Он был ненамного выше Лиз. Темноволосый, темнокожий, в светлом костюме и ярко-желтом галстуке с узором пейсли, он выглядел неуместно в этой мрачной приемной. — У нас есть мсье Амир Хан, готовый ответить на ваши вопросы. Или нет… — Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
— Он знает, что я иду?
' Нет. И я желаю вам больше удачи с ним, чем нам.
— Он все еще не разговаривает?