Страница 25 из 85
«Не могу поверить в неряшливость в этом аэропорту, — сказала Пегги. — Специальный отдел сообщает о них в управление гражданской авиации. Надеюсь, они лишатся лицензии.
— Если он у них есть, — заметила Лиз.
Пегги также разослала фотографии, сделанные в музее Швайбера, в специальные отделения по всей Великобритании с запросом любой информации о чернокожем человеке. Ответов пока не получено.
Прибытие подробного отчета Мартина Сёра о его интервью с Мильро в номере берлинского отеля дало Лиз возможность сосредоточиться. Было ясно, что ее опасения, что Мартину может помешать его личная неприязнь к Мильро, не оправдались. На самом деле, вероятно, это помогло ему безжалостно использовать страх Аннет перед тюрьмой, чтобы заставить Милро согласиться на сотрудничество.
За отчетом последовал телефонный звонок от Мартина, который сообщил, что немцы согласились отдать Мильро под его опеку и что он собирается уехать из Берлина в Париж в сопровождении небольшого отряда французской и немецкой полиции и сотрудников службы безопасности.
— Куда ты собираешься их везти?
— Я организовал конспиративную квартиру в Монтрее.
— Монтрей? Я думал, что это модный курорт. Почему так шикарно?
'Не этот. Это пригород Парижа. Совсем не шикарно.
'Хорошо. Мне бы не хотелось думать, что Мильро живут за счет ваших налогоплательщиков.
— Ты можешь прийти завтра? Я думаю, мы должны крепко заинтересовать его тем, что вы хотите, чтобы он сделал, не давая ему слишком много времени, чтобы подумать об этом».
'Хорошо. Я дам вам знать, если возникнут какие-либо проблемы; в противном случае вы можете ожидать меня к обеду.
Лиз задумчиво положила трубку. Они с Мартином были близки уже более двух лет. Настолько близко, что в прошлом году он очень ясно дал понять, что хотел бы, чтобы она бросила работу и переехала в Париж, чтобы жить с ним. По ее реакции он понял, что это было ошибкой. Ее работа была неотъемлемой частью жизни Лиз, и без нее она никогда не была бы счастлива, даже с ним. С тех пор он поговаривал об уходе с работы в DGSE и поиске другой формы работы. Лиз подумала, что теперь, когда он, наконец, поймал Антуана Мильро, человека, который так долго был одержим им, он действительно решится на это. Она не была уверена, что это будет хорошей идеей для него, да и для нее тоже.
Иногда ее беспокоило, что может возникнуть конфликт интересов, когда они тесно сотрудничали над делом, как сейчас, но до сих пор им удавалось держать свои личные отношения и свою работу в разных отсеках. Она знала, что ее начальство следит за ситуацией и что ей нужно быть профессионалом скрупулезно, если ее не переведут на другую работу. А теперь вот она, едет в Париж, чтобы взять на себя заботу о Мильро. Она планировала использовать его, чтобы выяснить, что происходит, и ей пришлось взять на себя инициативу, потому что разведданные до сих пор указывали на Великобританию.
Мартен встретил ее на Северном вокзале, и они поехали в Монтрей, где Антуан Мильро ждал их в гостиной неприметного оштукатуренного бунгало. Компанию ему составлял молодой офицер DGSE по имени Тибо и пара крепких охранников. На декор бунгало было потрачено немного: несколько обшарпанных кресел, сильно потрепанный журнальный столик и потертый диван украшали гостиную, а стены украшали безвкусные репродукции картин импрессионистов. «Интересно, кто покупает такие вещи в первую очередь», — подумала Лиз, надеясь, что кухня обставлена пошире — разве что паштет и бутылка шабли в холодильнике.
Милро нарядился по этому случаю. В своем нарядном шерстяном пиджаке, рубашке с открытым воротом и начищенных мокасинах он больше походил на преуспевающего кинорежиссера или владельца модной галереи, чем на разведчика-ренегата.
Лиз холодно посмотрела на элегантную фигуру, которая встала, чтобы поприветствовать ее. Она проигнорировала протянутую им руку и не ответила на его «Доброе утро, мадам». Это был человек, который не только разрушил душевный покой человека, которого она любила, но и работал вместе с убийцей-психопатом, чтобы похитить ее коллегу Дэйва Армстронга и держать его в течение нескольких дней в сыром подвале; мужчина, которого она в последний раз видела как призрачную фигуру в темноте на французском курортном острове, сбежавший из плена и оставивший свою напарницу умирать под градом пуль. Она была рада видеть его запертым в этой лишенной очарования комнате, но предпочла бы видеть его в тюрьме. В нынешних обстоятельствах у нее не было выбора, кроме как работать с ним, но она определенно не собиралась относиться к нему с какой-либо теплотой.
Молодой офицер вошел с кофейником кофе и тремя маленькими чашечками и быстро удалился. Мильро нервно ерзал на диване. Как только Мартин раздал чашки, Лиз резко сказала: — Начнем. Как вы знаете, я из МИ-5 и собираюсь задать вам несколько вопросов о вашей недавней деятельности. Во-первых, я хотел бы знать, почему вы были в Берлине.
Она знала от Мартина, что английский у Мильро превосходный, почти идиоматический, и все же ей было интересно, не притворится ли он, что не понимает ее, а он вопросительно посмотрел на нее. Но затем он сказал: «Разве Мартин не сказал вам то, что я уже сказал? Я удивлен; Я думал, вы двое были близки, — добавил он.
Лиз проигнорировала это. — Конечно. Но я хочу услышать это из первых уст».
Он кивнул. 'Как хочешь. Как я сказал Мартину, я был в Берлине, чтобы выступать в качестве связующего звена — место встречи я не выбирал сам. Я знаю, что вы знаете о моей предыдущей встрече в Люксембургском саду — это было сделано для выполнения моих указаний.
— Чьи инструкции?
Мильро поднял обе руки и пожал плечами в универсальном знаке, ибо кто знает? Он сказал: «Он араб, он молод, он против истеблишмента». Для меня это означает повстанцев арабской весны. Кроме этого, я понятия не имею.
«Вы часто ведете дела с анонимными контактами?»
Мильро одарил ее покровительственной улыбкой. 'Конечно. Сомневаюсь, что знаю настоящее имя кого-либо из моих клиентов, мадам.
— Почему этот таинственный человек отправил вас в Берлин?