Страница 13 из 85
— В Люксембургском саду, — продолжил Бокус. — В двенадцать дня.
— Так вот куда мы идем, — сказала Лиз, повернувшись к Бруно.
— Вот куда ты идешь, — ответил он с ухмылкой. «Я еду в Сану».
Глава 9
Жан Перлю был взволнован. Он проработал в DCRI, французском аналоге МИ-5, всего восемнадцать месяцев, и это была его первая настоящая операция по наблюдению. На брифинге команде сообщили, что международный торговец оружием собирается встретиться с опасным джихадистом в Люксембургском саду, и что крайне важно, чтобы их обоих сфотографировали и следили за ними.
Так в возрасте всего лишь двадцати четырех лет Жан занялся контртеррористической работой международного значения. Его инструкции заключались в том, чтобы торчать прямо у ворот парка на бульваре Сен-Мишель, выглядя естественно и сливаясь с окружающей средой, пока он не услышит, как контролер говорит через наушник, приказывая ему двигаться.
Но это было морозное утро, и ноги его сильно замерзли, и он пролежал на месте больше часа. У него заканчивались вещи, чтобы выглядеть естественно. Он купил блинчик в передвижной тележке, припаркованной за воротами, и медленно съел его; он читал номер « Ле Монд » стоя, пока не выучил первую полосу практически наизусть. Теперь он топал ногами и сердито смотрел на часы, в четвертый раз, как будто ждал опоздавшую подружку. Пока он размышлял, что делать дальше, осознавая, что продавец блинов смотрит на него, он услышал голос над ухом.
«У нас есть возможность для Numéro Un . Мужчина, европеоид, от сорока пяти до пятидесяти, рост сто восемьдесят сантиметров, седые/каштановые волосы, коричневая кожаная куртка до колен». Голос принадлежал Гюставу Доле. Жан Перлю знал, что они с Мишелем Валлоном сидели в автомобиле «рено», припаркованном на улице Гей-Люссак с видом на одни из других ворот Садов. — Сейчас он направляется в Сады. Мишель идет с ним.
Джин почувствовал, как его горло сжалось, когда его возбуждение нарастало. Его холодные ноги были забыты, как и покров ожидания подруги. Он жадно вглядывался в направлении действия, отчаянно надеясь, что цель появится на его пути. Это было лучше, чем учения.
Едва эта мысль пришла ему в голову, как он услышал: «У нас араб у ворот. Он нервничает, оглядываясь. Я думаю, что он может быть Numéro Deux . Худощавый, лет двадцати пяти на тридцать, белые кроссовки, джинсы, темно-синий свитер. Сейчас он в Садах, направляется на запад.
— Он у меня, — раздался хриплый голос Рабинака. Рабинак был одним из его преподавателей на курсе, и все студенты знали его как мистер Кроки. «Они идут навстречу друг другу и замедляются. Мне придется пройти мимо них.
В этот момент их увидел Жан Перлю со своего поста у ворот бульвара Сен-Мишель. Теперь они шли вместе, приближаясь к скамейке в парке. Он видел, как Рабинак прошел мимо, когда они сели. Рабинак подошел к Жану и, не показывая ни малейшего признака узнавания, прошел через ворота, миновал продавца блинов и пошел по бульвару.
— У меня есть глазное яблоко, — сказал Перлю в микрофон, его голос звучал взволнованно. — Они разговаривают. У араба бумажка, а европеец качает головой. Они слишком далеко, чтобы моя камера могла сделать четкую картинку. Я подойду ближе.
— Оставайтесь на месте, — раздался настойчивый голос диспетчера. — Мишель сфотографировал цели.
— Возможно, я смогу увидеть бумагу, которую он держит, если пойду медленно.
«Ни в коем случае не приближайтесь к ним», — приказал диспетчер, но Перлю уже двинулся, направляясь по диагонали по траве к скамейке, где сидели двое мужчин.
В наушниках сейчас было тихо, но даже если бы кто-то что-то сказал, он бы не услышал. Он был уверен, что сможет сделать идеальную фотографию мужчин и бумаги, которая все еще была в руке араба. Подойдя к скамейке, он делал вид, что сверяется со своими наручными часами, что-то бормоча, постукивая по ним и тряся запястьем. Дойдя до скамейки, он улыбнулся двум мужчинам и, наклонившись над ними, спросил, не пора ли они. Европеец ответил, и Перлю поблагодарил его и продолжил свой путь.
Когда он был на небольшом расстоянии от скамейки, он услышал голос Рабинака в своем ухе. — Ты облажался, Перлю, идиот. Они уходят.
Внезапно Люксембургский сад наполнился движением, и наушники были заняты, когда группа наблюдения попыталась занять позицию, чтобы следовать за двумя мужчинами, которые быстро разошлись в разные стороны. Теперь, когда стало ясно, что Перлю сорвал операцию по наблюдению, диспетчера больше заботило не то, чтобы группу заметили, а поддержание контакта с целями.
Рабинак встал со скамейки, на которой сидел, потягиваясь и зевая, как будто еще не вздремнув после хорошего сна. Араб был теперь в добрых пятидесяти метрах от него, направляясь по аллее деревьев к дворцу. Там будет ждать Марсель Лаперьер, готовый бросить газету и идти в хвосте, а Рабинак следует за ним сзади.
Но как насчет другого мужчины? Перлю знал, что, если бы он остался на своем посту, европеец сейчас проходил бы прямо перед ним, но вместо этого он был далеко, не на той стороне Садов. Он чувствовал себя униженным тем, что он сделал; он знал, что, по всей вероятности, он вернется на тренировочный курс на следующий день. Это если его не уволили. Он молился, чтобы у Гюстава и Мишеля было время подогнать машину поближе к воротам.
«Вернитесь на свою позицию, Перлю», — последовала инструкция от Хозяина, и он быстро пошел к бульвару Сен-Мишель, увидев, что у ворот на тротуаре сразу за садами собралась большая толпа. Там должно было быть около 200 человек. О чем это было? Конечно, ничто из того, что он сделал, не вызвало этого. Потом он увидел, что прямо за воротами идет какое-то представление. Возможно, жонглер или мим. Кто-то достаточно хороший, чтобы привлечь внимание большой аудитории.
Перлю стоял у ворот, немного пыхтя. Затаив дыхание, он начал оправдываться за то, что сделал, но контролер оборвал его. На это будет время позже, но сейчас он хотел только найти европейца. Перлю уставился на толпу, надеясь, что Гюстав и Мишель находятся через дорогу и тоже наблюдают за ним.
Хозяин лаконично спросил: «Кто-нибудь видел Numéro Un ?»