Страница 7 из 86
«Начальник станции. Его зовут Бокус Громила, — с улыбкой сказал Уэзерби.
«С ним был приятель, парень по имени Брукхейвен. Он казался довольно милым.
— Не знаю его. Скоро увидимся.
— Я буду там, — сказала Лиз. Она сделала паузу, прежде чем спросить: «Фейн придет сам?»
'Да. Почему вы спрашиваете?'
Она пожала плечами. — Он послал Бруно Маккея на заседание кабинета министров.
Уэзерби поморщился, затем криво улыбнулся. — Нет, это просто Фейн, слава богу. Его достаточно сложно поймать, и Маккей не будет мутить воду. Тогда увидимся.
Он пошел по коридору, а Пегги вернулась к своему столу в кабинете открытой планировки.
Какое облегчение, что Чарльз снова у руля, подумала Лиз. Чарльз Уэтерби, бывший директор отдела по борьбе с терроризмом, несколько месяцев назад в том же году провел в отпуске по семейным обстоятельствам, ухаживая за двумя своими сыновьями, когда его жена, как считалось, умирала от неизлечимой болезни крови. В то же время Лиз перевели в отдел контрразведки, работая на ужасного Брайана Акерса, давнего воина времен холодной войны, который никак не мог понять, что отношения с Россией изменились. Лиз также приходилось управлять Брайаном Акерсом и Джеффри Фейном. Этот ирландский бизнес! Она все еще вздрогнула от этой мысли. Если бы Чарльз не вернулся в последнюю минуту, ей бы пришел конец. Это и так было достаточно плохо. Как бы то ни было, Чарльз занял место Аккерса, поскольку его жена, похоже, свернула за другой угол. Было неясно, насколько она больна — Чарльз никогда не говорил об этом.
Лиз снова посмотрела на краткий отчет, который она начала готовить накануне для своей еженедельной встречи с Чарльзом. Происходило много всего: офицер российской разведки сделал еще один проход, на этот раз к служащему низшего звена в Министерстве иностранных дел, который сразу же сообщил о контакте; иранца, выдававшего себя за саудовца, подозревали в попытке купить противотанковое оружие у британского производителя; цифры в китайском посольстве продолжали подозрительно расти. Она закончит его завтра, подумала она, когда Чарльз позвонил ей и сказал, что Фейн прибыл.
Она встала и заперла папку в шкафу, быстро провела рукой по волосам и стянула куртку.
ПЯТЬ
Многолетняя работа с Джеффри Фейном из МИ-6 научила Уэзерби самоконтролю. Он знал, что, как бы ни раздражал Фейн своей худощавой элегантной фигурой, хорошо скроенными костюмами, вялым видом и, прежде всего, своей привычкой сваливать на Чарльза неловкие ситуации на поздней стадии, худшее, что можно сделать, это показать раздражение. . Управление Джеффри Фейном было прекрасным искусством, и Чарльз гордился тем, что преуспел в этом не хуже других.
При этом, однако, он надеялся, что его переход к контрразведке будет означать меньше встреч с Фейном, который большую часть времени тратил на проблемы Ближнего Востока, особенно на терроризм. Но теперь, всего через несколько недель после возвращения на работу, он снова поймал себя на том, что смотрит через стол на Фейн, который удобно откинулся на одном из двух мягких кресел в кабинете Чарльза, пока они ждали Лиз Карлайл.
Избегая взгляда посетителя, Чарльз посмотрел через плечо Фейна через окно своего кабинета на широкий вид на Темзу во время отлива, где яркое солнце разбрасывало бриллиантовые блестки по небольшим отступающим волнам. По крайней мере, ему было за что поблагодарить Брайана Аккерса. Традиционно у директора контрразведки был один из лучших кабинетов в Thames House.
Аккерс в своей любопытной, навязчивой манере повернул свой стол спиной к виду, и одним из первых изменений Чарльза было то, что он повернул его. После этого он снял с книжных полок прижизненный сборник советологии Аккерса и заменил его собственной эклектичной библиотекой, собранной за годы службы. Единственная расточительность, которую он все еще позволял себе, заключалась в покупке книг, и он уже давно заполнил все пространство в доме недалеко от Ричмонда, которое теперь должно было вместить разнообразные вещи его сыновей-подростков, а также его и Джоанны.
Дверь его кабинета открылась, и вошла Лиз Карлайл, принесшая, по крайней мере, Чарльзу глоток свежего воздуха и заметное облегчение духа. К этому времени Чарльз признался себе, что большую часть удовольствия, которое он получал от своей работы, составляла близость Лиз. Он находил ее очень привлекательной — не только ее внешность, ровный взгляд, стройная фигура и гладкие каштановые волосы, но и ее прямой, приземленный характер, ее честность и ее быстрая интуиция.
Он думал, что она тоже сочувствует ему, но она мало что выдавала. Он знал, что она ничего от него не ждала, а пока Джоанна была жива, он не мог ничего от нее ожидать. Но это не избавило его от примеси ревности, которую он всегда чувствовал, когда видел влечение к ней другого мужчины.
Двое мужчин встали. — Элизабет, — тепло сказал Фейн, пожимая ей руку. — Ты хорошо выглядишь.
Чарльз знал, что Лиз ненавидит, когда ее называют Элизабет, и подозревал, что Фейн тоже это знает. Он ждал, как она отреагирует. Фейн, с его утонченностью и стилем, был привлекательным мужчиной; он тоже был разведен. Но Чарльз знал, что он безжалостен в погоне за оперативным успехом и, вероятно, в погоне за женщинами. Лиз и Фейн тесно сотрудничали в его отсутствие над делом, которое ни для кого из них не закончилось благополучно. Чарльз, войдя в конце, увидел, как это разрушило их уверенность в себе и тем самым сблизило их. Он надеялся, что Лиз будет осторожна. Фейн не был для нее мужчиной.
— Спасибо, Джеффри, — холодно сказала Лиз, когда Чарльз махнул ей рукой на второй стул перед своим столом.
— Лиз, я подумал, что ты должна услышать, что мне только что рассказал Джеффри. Это кажется мне довольно важным.
Лиз спокойно посмотрела на Фейна, ее глаза слегка сузились от сосредоточенности.
Фейн сказал: — Мы получили интригующее сообщение с Кипра. Начальник нашей резидентуры Питер Темплтон — он много лет на Ближнем Востоке, так что я не думаю, что вы его встречали. Она покачала головой. — Он какое-то время работал с очень секретным источником. Это тот, кто в прошлом давал нам отличные сведения.