Страница 4 из 101
Маккей просмотрел свои записи. «Пакистан уже проверяет все списки пассажиров, выезжающих из страны, с особым вниманием к… давайте посмотрим, не деловым посетителям в возрасте до тридцати пяти лет, чье пребывание превысило тридцать дней. Так что они очень хорошо разбираются в деле. Целей пока нет, но будем держать ухо востро. Он посмотрел на Уэзерби, а затем на Лиз. «И с этой стороны нам также необходимо поддерживать постоянную связь с нашими агентами».
«Это уже происходит, — сказал Уэзерби. — Если они о чем-нибудь узнают, то и мы тоже, но пока… — Он вопросительно взглянул на представителя GCHQ, который уклончиво поджал губы.
«У нас было немного больше фонового шума, чем обычно. Хотя конкретных показателей нет. Ничего похожего на трафик, который вы бы связали с крупной операцией».
Лиз украдкой оглядела комнату. Офицеры Особого отдела, как обычно, хранили молчание. Их обычное отношение было отношением занятых людей, которые тратят время впустую в разговорной комнате Уайтхолла. Но теперь оба сидели прямо и настороженно.
Ее глаза встретились с глазами Маккея. Он не улыбался и не отводил взгляда, а смотрел прямо в ответ. Она продолжала осматривать комнату, но знала, что офицер МИ-6 все еще наблюдает за ней. Почувствовал медленное, холодное жжение его взгляда.
Уэтерби, в свою очередь, — его усталое, забывчивое лицо лишено всякого выражения — наблюдал за Маккеем. Цепь продержалась долгое напряженное время, а затем Фейн вмешался с общим вопросом об агентах МИ-5 в воинствующих исламских общинах Великобритании. «Насколько близки к действию эти ваши люди?» — спросил он. «Будут ли они среди тех, кому необходимо знать, если против этой страны будет организована крупная операция ITS?»
Уэтерби позволил Лиз выставить это на поле. — В большинстве случаев, вероятно, нет, — сказала она, по опыту зная, что оптимизм Фейну не поможет. «Но у нас есть люди на правильных орбитах. Время покажет, как они переместятся ближе к центру».
"Время?"
«Мы не в состоянии ускорить процесс».
Марципан она решила не упоминать. Агент был бы сильной картой, но ему еще предстояло доказать свою ценность. Или, если уж на то пошло, его мужество. На этом начальном этапе его агентурной карьеры она не была готова раскрыть его — уж точно не такому широкому кругу, как этот.
Уэзерби непостижимо постукивал карандашом по губам, но Лиз по его позе поняла, что он считает ее решение правильным. Она не позволила Фейну натолкнуть ее на заявление, которое впоследствии могло быть выдвинуто против них.
А Маккей, осознала она со слабым ощущением падения, все еще наблюдает за ней. Может быть, она неосознанно передавала какой-то сексуальный сонар, похожий на летучую мышь? Или Маккей был одним из тех мужчин, которые чувствовали, что должны вступать в сговор с каждой женщиной, которая встречалась ему на пути, чтобы впоследствии он мог сказать себе, что он мог бы получить ее, если бы захотел? В любом случае, она была больше раздражена, чем польщена.
Над их головами начал мерцать один из лампочек. Казалось, это означало окончание встречи.
3
У Трампера на Джермин-стрит, в миле к северо-западу, Перегрин Лейкби удобно устроился в своем мягком кресле. С некоторым удовлетворением он посмотрел на себя в угловое зеркало. Нелегко было выглядеть элегантно, когда вокруг тебя суетился парикмахер со своими полотенцами и щетками, но, несмотря на свои шестьдесят два лета, Перри Лейкби поздравлял себя с тем, что ему это удалось. Не для него нитевидные вены, мешковатые глаза и множественные подбородки, которые делали его современников такими физически непривлекательными. Взгляд Лейкби был ясного цвета морской волны, кожа натянута, а волосы напоминали зачесанную назад бронзовую гриву.
Почему он избежал истощения времени, а другие нет, Перри понятия не имел. Он ел и пил если не в избытке, то уж точно без меры. Ближе всего к упражнению он подходил к разным случаям супружеской неверности и, в сезон, к нескольким дням стрельбы. Если бы на него надавили, он, вероятно, приписал бы свой хорошо сохранившийся вид хорошему воспитанию. Лейкби, как он любил сообщать людям, произошли от саксов.
— Удачной поездки в город, сэр?
Перри диспепсически поднял бровь. «Не так уж плохо, за исключением хамов с мобильными телефонами. Люди, кажется, ничего не думают о том, чтобы рассказать миру подробности своей ужасной жизни. Да еще и в чертову длину.
Ножницы мистера Пака мелькнули. — Мне жаль это слышать, сэр. Вернусь сегодня вечером за город, не так ли?
— Боюсь, да. К моей жене приходят люди. Самая скучная пара в Норфолке, ну вот.
«Действительно, сэр. Просто наклоните голову, если хотите.
Перри ездил на поезде в Лондон в среднем раз в месяц и обычно шел прямо к Трамперу. Что-то в темных панелях, щетках из барсучьей щетины и разумном, мыльном запахе дома — возможно, какое-то напоминание о школе — было для него безмерно утешительным. Перри ценил преемственность и уже несколько десятилетий ходит к Трамперу. Он мог бы пойти в парикмахерскую в Факенхеме и добиться почти такого же результата за треть цены, но ему никогда не пришло бы в голову поступить так. Его поездки в Лондон были бегством — не в последнюю очередь от бдительного ока Анны, его супруги, — и они носили ритуальный характер, на который он привык полагаться.
— Поднимите голову, сэр, если хотите.
Перри повиновался, и мистер Пак с острым запахом похлопал своего клиента по подбородку.
— Будет что-нибудь еще, сэр?
Перри сидел в приятном миазме талька и эссенции сицилийских лаймов. Даже перспектива того, что Ральф и Дайан Мандей будут пылесосить его джин, не могла испортить момент. — Я так не думаю, мистер Пак. Спасибо."
Он встал, и ему помогли надеть пальто с бархатным воротником, в котором он ходил в город. Поднявшись по лестнице на уровень улицы, он увидел, что, хотя ветер усилился, дождь прекратился, а это было примерно столько, сколько можно разумно ожидать от декабрьского утра.